— Если вы беспокоитесь о своей чести, — сказал Син, — я буду спать снаружи у вашей двери, чтобы ночью никто не смог войти к вам.
— А вы… вы не войдете?
Син покачал головой.
— Нет, — ответил он просто. — Я не побеспокою вас.
Лидия сердито повернулась к нему, в глубине ее зеленых глаз пылал огонь.
— Вы думаете, я поверю этому? При всей вашей привлекательности вы — мужчина, а все мужчины — грубые скоты!
Син изучал ее спокойным взглядом.
— Мне жаль, что вы думаете так, — начал он.
— У меня есть на это основания…
Син сунул руку за кушак и вытащил пистолет.
— Вот, — сказал он, — возьмите это. Если кто-нибудь войдет в вашу каюту — воспользуйтесь им.
Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Благодарю вас, — прошептала она.
Что-то в ее взгляде встревожило Сина.
— Только не в себя, — проворчал он.
— Нет, — тихо сказала Лидия. — Я не собираюсь стреляться. Нет, я буду жить… но многие ответят за то, что произошло сегодня!
— Пусть она забирает с собой старуху, — тихо добавила Кейт.
Син вывел женщин в проход, и Кейт услышала их удаляющиеся шаги.
Она долго стояла, сдвинув брови, и задумчиво наблюдала за ними. Она не была удивлена внезапным влечением Сина к девушке, но что ее озадачило, так это тяготение той к Сину, которое она, как женщина, почувствовала в другой женщине. Она надеялась, что все пойдет по плану, который пока еще смутно зрел в ее голове, иначе могут возникнуть проблемы с Сином.
Когда Кейт вышла на палубу, она увидела, что те уже находились на борту брига. Перегрузка товаров началась; работа продолжалась весь день и даже тихим, холодным вечером. К восьми часам Ол'Пендин, Син и она подсчитали, что только превосходных индийских товаров им досталось на двадцать тысяч фунтов, не говоря уже о пополнении запасов бочонками испанского вина и порохом, которые всегда забирали в подобных случаях. Поднявшись на палубу юта своего корабля, Кейт застала команду, поливающую друг друга ведрами чистой, холодной воды из Гольфстрима, течения, которое омывало родную землю ее брата.
Син увидел Кейт на палубе и заметил, что она смотрит на исчезающие за кормой огни «Доньи Инессы», лицо ее было серьезным и спокойным. Син поднялся к ней с угрожающим видом.
— Зачем, Кейт, — возмутился он, — нам эти ненужные пленники… или ты рассчитываешь получить от них какую-то выгоду? Они будут только помехой и создают определенную угрозу. Ты решила отомстить Маскелайну, захватив ее?
Кейт повернулась к брату, в ее глазах светилась чуть заметная улыбка.
— Попридержи свой длинный надоедливый язык, — сказала она. — Неужели ты не можешь понять, какая удача привалила нам? Эта девчонка — маленький, лакомый кусочек — представляет собой не меньшую ценность, чем все захваченное на «Донье Инессе».
— Как так? — проворчал Син. — Ты хитрая, Кейт. Объясни, что ты имеешь в виду?
— Девушка очень дорога нашему капитану Маскелайну и ее семье в Лондоне. Настолько дорога, что принесет нам выкуп в несколько тысяч фунтов. Ты заметил изумруд на ее пальце — почему бы нам не отправить его Маскелайну с запиской? Неужели это не тронет его черную душу? Затем последует один из ее тонких пальчиков… если он будет колебаться.
— Ты этого никогда не сделаешь, Кейт! — задыхаясь, прошептал Син.
— Конечно нет. Увы, ты слишком хорошо меня знаешь, — вздохнула Кейт. — Я не причиню ей вреда. Я даже подозреваю, что мы каким-то странным образом станем с ней подругами.
Син задумчиво нахмурил брови, вглядываясь в море.
— План выкупа звучит неплохо, — сказал он. — Но как его выполнить?
— Я помещу девушку под стражу в гостинице, — начала Кейт. — Мы не можем долго держать ее на корабле.
— Нет, ее, конечно, обнаружат, — согласился Син. — Но и в гостинице ей находиться нельзя, потому что, как только ее отпустим, она приведет туда таможенников.
— Мы доставим ее в гостиницу и уведем оттуда с завязанными глазами, — сказала Кейт. — А там поместим на чердаке, откуда ничего нельзя увидеть.
— Под чьим присмотром ты собираешься оставить ее?
— Конечно, под твоим, Син.
— Нет, Кейт, я не могу ручаться за себя.
— Ты не хочешь сторожить ее?
— Нет, конечно.
— Но больше некому.
Син, задумавшись, прищурил глаза.
— Нет, — сказал он, — ты забыла Бью. Ему ты можешь доверять.
— Ну что же, хорошо. Он будет сменять тебя.
— И тебя.
— О чем ты?
Син добродушно засмеялся.
— Нам нужны три смены.
— Согласна, — сказала Кейт. — Может быть, прежде, чем мы завершим это дело, ты узнаешь кое-что о настоящих женщинах. Тебе, несомненно, нужен такой урок.
— Ну что же, — вздохнул Син, — я готов поучиться.
Лидия Пэддок сидела одна в своей комнате. Она была неподвижной, как статуя, и почти такой же бледной. Но ее юный ум, растревоженный и мятежный, был далеко не бездеятельным. В темно-зеленых глазах таились мысли, такие смелые, что она сама пугалась их. В течение нескольких недель се держали в гостинице в одиночестве, если не считать служанки и Сина, который ежедневно приходил к ней. У нее было время подумать.
В ее голове все смешалось. Если бы только, размышляла Лидия, она не была так одинока. Если бы она знала капитана Маскелайна получше, она могла бы понять его странное молчание по поводу выкупа. Если бы родители подольше оставили ее в его обществе в Лондоне, она могла бы со временем привыкнуть к нему. Она могла бы даже научиться немного заботиться о нем. Чего еще надо женщине? Он командовал эскадрой флота Его Величества. Его семье принадлежали три поместья, которые должны были перейти к нему. Его владения только в Корнуолле были намного больше, чем у многих старинных лондонских семей. Ему принадлежала большая часть рудников Леванта и Кинг-Уоллуе между Св. Джастом и мысом Корнуолл. А его прошение к королю о принятии на службу в армии членов его семьи, безусловно, делало ему честь. Чего еще желать женщине от брака?
Лицо Лидии заметно помрачнело, когда в голову пришел непрошенный ответ на вопрос. Было кое-что еще, что мог дать только брак — сына и наследника. С Маскелайном она могла произвести на свет стройного, белокожего мальчика, о котором мечтала, и в свою очередь вселить в него уверенность, что род Маскелайнов не исчезнет…
Лидия содрогнулась, вспоминая, что Кейт говорила о капитане, будто он спал с каждой проституткой в Корнуолле. Несмотря на свою молодость, она не была шокирована или даже удивлена тем, что услышала. Там, в Лондоне, она чувствовала: от капитана Маскелайна веяло холодом, словно от рептилии, что наводило ее на множество подозрений. Лидия снова содрогнулась. Как могла она безоговорочно отдать себя в его руки? Она что-то тихо шептала про себя. Даже от самого легкого его прикосновения у нее стыла кровь. Ее мать говорила ей, что если сердце и разум женщины не раскрылись для мужчины, ее тело отвергнет его семя. Поэтому, может быть, она никогда не будет способна родить сына от капитана Маскелайна.
