Покидая "Аргонавт", Снетов забрал с собой на новый пароход только одного офицера — мичмана Миклуху. Сказал ему Снетов так:
— Я назначен командиром на "Владимир", ну а какой же "Владимир" без Владимира! Посему приглашаю тебя, Владимир Николаевич, послужить со мной еще!
Что мог на это ответить Миклуха? Конечно же: "Да".
"Владимир" являлся товаро-пассажирским пароходом, построенным по заказу Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ) на судоверфи в Глазго. При водоизмещении в 1600 тонн он имел машину мощностью в 960 лошадиных сил, которая могла давать ход до 12 узлов. Перед началом войны пароход был передан в распоряжение командования Черноморского флота и зачислен в состав флота как пароход активной обороны. По этому случаю его вооружили четырьмя 152-миллиметровыми гаубицами и одним 87-миллиметровым орудием. В августе 1877 года "Владимир", совместно с пароходом "Веста", действуя в непосредственной близости от турецких броненосцев, эвакуировал из Гагр более 600 русских офицеров и солдат, которых доставил в Туапсе. Перед приходом нового командира "Владимир" был переоборудован в минный транспорт для постановки минного заграждения у Босфора. Для этого на его корме было установлено два специальных желоба для сбрасывания мин на ходу.
Быть вахтенным начальником на столь серьезном вооруженном пароходе, как "Владимир", было чрезвычайно почетно.
И снова боевые походы. Во время одного из них "Владимир" напоролся на отряд турецких крейсеров. Начался многочасовой бой. "Владимир" не только ушел от погони превосходящего противника, но и нанес ему существенный ущерб.
Немало подвигов совершили и другие вооруженные пароходы. Так, пароход "Россия" захватил у Анатолийского побережья в плен большой турецкий пароход "Мерсина" с 800 турецкими солдатами и офицерами.
Героический подвиг в бою с противником совершил экипаж "Весты", которым командовал капитан-лейтенант Николай Баранов. В июле 1877 года, во время очередного крейсерства у Румелийского побережья, с "Весты" обнаружили в 35 милях от порта Кюстенджи (Констанца) турецкий броненосец "Фатхи-Буленд", который устремился в погоню за русским пароходом. Искусно управляя "Вестой", Баранов удерживал противника на выгодных дистанциях и курсовых углах. Вскоре от попадания снарядов на броненосце произошел взрыв, после чего он прекратил бой и ушел к берегу. Бой "Весты" был несомненным подвигом, поэтому все офицеры парохода были награждены по заслугам. Стал георгиевским кавалером и старший офицер "Весты" лейтенант Зиновий Рожественский. Но этого тщеславному старшему офицеру показалось мало, и он публично в печати обвинил своего доблестного командира в трусости. Произошел грандиозный скандал, в результате которого оба офицера вынуждены были покинуть флот: Баранов навсегда, а Рожественский, к сожалению, временно…
Из вооруженных пароходов, действовавших на коммуникациях противника, наибольшего успеха достиг "Великий князь Константин" под командованием лейтенанта Степана Макарова.
Русская армия, сбив противника с балканских вершин, быстро продвигалась к Стамбулу. В Андрианополе, всего лишь в нескольких милях от турецкой столицы, поили своих коней донские казаки. Война кончалась…
В марте был заключен мир.
По случаю заключения мира лейтенант Владимир Миклуха, в числе других наиболее отличившихся офицеров, был награжден бронзовой медалью в память турецкой войны и орденом Станислава 3-й степени с мечами.
Что касается старшего брата, то в 1878 году Николай Миклухо-Маклай, закончив экспедицию в новую Гвинею, перебрался в Сингапур, откуда неоднократно писал в Россию, выражая желание приехать на год-два в Петербург, чтобы потом опять вернуться на Новую Гвинею. Но Екатерина Семеновна ему не отвечала, а Морское министерство не собиралось больше посылать суда в Южные моря из-за начавшейся Русско-турецкой войны. После этого Николай Миклухо-Маклай переехал в Австралию. В ноябре 1878 года в Сиднее ему предоставляют возможность жить и работать в Австралийском музее, где он сопоставлял мозги хрящевых рыб с мозгом ехидны, препарировал мозги умерших в сиднейской больнице океанийцев. Увлекшись работой, Николай даже отклонил возможность вернуться в Россию на попутном российском военном корабле, которому великий князь Константин Николаевич разрешил зайти в Сидней по пути с Дальнего Востока на Балтику, специально чтобы забрать Миклухо-Маклая. В последующие несколько лет Николай Николаевич снова много путешествовал, разрабатывал проект развития берега Маклая (места, где он жил в Новой Гвинее), строительства там школ для аборигенов, пристаней, дорог и мостов, а также развития местной экономики.
Глава пятая
НА ПЕРЕПУТЬЕ
После окончания войны все вооруженные пароходы на Черном море вернули прежним владельцам, и офицеры-черноморцы остались "безлошадными". Несколько месяцев Миклуха был за штатом. Теперь свободного времени у него было предостаточно и он посвящал его чтению военно-морской литературы в местном офицерском собрании, хождению под парусом и любимым физическим упражнениям.
В один из дней Миклуха встретил на улице лейтенанта Андреенкова, того самого, в невесту которого он по-мальчишески влюбился на училищном балу. Андреенков воевал на Дунае, отличился при постановке сфероконических мин у Браилова и у входа в Мачинский рукав. После окончания боевых действий там же занимался уже разминированием. Разговорились, вспомнили родное училище, преподавателей, общих знакомых. После чего Андреенков пригласил Миклуху в гости. Супруга Надежда накрыла стол с самоваром. Отпив чаю, Миклуха с юмором поведал о своем давнем "прегрешении" перед четой Андреенковых, посмеялись. С тех пор завязалась многолетняя дружба двух достойных офицеров.
В мае 1879 года капитан 2-го ранга Снетов, с высочайшего разрешения, был удостоен ордена Белого орла от великого герцога Саксен-Веймарского. По случаю своего награждения он устроил домашнее застолье, на которое был приглашен и Миклуха.
Там и состоялось его знакомство с милой и смешливой девушкой Юлией Николаевной Хреновой — слушательницей Бестужевских курсов, приехавшей в Севастополь работать в госпитале сестрой милосердия. Уже многим позднее Снетов проговорится Миклухе, что эту встречу с Юлией они с женой подстроили нарочно. Супруга Снетова сдружилась с решительной и смелой девушкой и попросила мужа познакомить ее с каким-нибудь достойным офицером.
— Достойных у нас много, — ответил тот, недолго подумав. — Но самый достойный один — мой вахтенный начальник Миклуха. Если твоя девица смела и решительна, то он как раз будет ей под стать!
Владимир с Юлией понравились друг другу с первого взгляда. Ну а когда начали говорить, то оказалось, что общих тем у них нескончаемо. Миклуху поразила не только утонченная красота вчерашней бестужевки, но и ее политические взгляды, полностью совпавшие с его собственными. Юлия была не только находчива, но и очень начитана. В тот вечер они прогуляли по севастопольским улицам, наслаждаясь беседой, до утра. С тех пор они виделись уже почти каждый день, все больше и больше понимая, что отныне друг без друга просто не смогут жить.
Вскоре Миклуха сделал Юлии предложение, которое было, разумеется, принято. Как и положено офицеру, Миклуха сразу же подал рапорт по команде, к которому приложил необходимые сведения о невесте. Дело в том, что, по существовавшим тогда правилам, флотскому офицеру невесту следовало выбирать сообразно с понятиями пристойности. Будущая жена должна была отличаться "доброй нравственностью и благовоспитанностью", к тому же принималось во внимание и общественное положение девушки. Офицерам запрещалось жениться на артистках и разведенных, взявших при разводе вину на себя. За вступление в брак без разрешения запросто могли уволить. Кроме этого, решивший вступить в брак офицер должен был представить так называемый реверс — доказательства своего имущественного обеспечения в виде денежных средств и имущества совместно своих и будущей невесты, составлявший немалую сумму в 250 рублей. Бумаги Юлии Николаевны никаких нареканий у начальства не вызвали. Что же касается "реверса", то таких денег у Миклухи не было. Здесь помогли Снетовы и Андреенковы, занявшие для показа начальникам необходимую сумму.
