А тем временем корабль, несмотря на ярость ветра и страшные удары волн, искусно лавируя, вошел в порт и бросил якорь в ста пятидесяти метрах от причала.
Это был отличный бриг с прекрасными обводами и очень высокими мачтами — настоящее гоночное судно. Десять портов, из которых высовывались жерла орудий, виднелись в его бортах: пять по правому и пять по левому борту. А на полуюте стояли две тяжелые пушки. На корме развевался большой черный флаг с золоченой буквой V посередине, увенчанной дворянской короной.
Взяв на рифы последние паруса и бросив для верности еще два якоря, матросы спустили с подветренной стороны шлюпку и мощными взмахами весел направили ее к причалу. В ней сидели четырнадцать человек, вооруженных ружьями, пистолетами и короткими тяжелыми саблями, распространенными среди флибустьеров Тортуги.
Несмотря на непрекращающиеся удары волн, шлюпка быстро приблизилась к берегу и, пройдя мимо двух небольших скал, благополучно достигла причала.
Ни один испанский солдат не осмелился показаться на берегу. Весь небольшой гарнизон заперся в форте, явно считая свое вмешательство бесполезным. Двенадцать пушек на бриге в любой момент могли накрыть весь берег огнем, обрушив на форт град картечи и ядра.
В ту минуту, когда шлюпка качалась уже у самого берега, один из сидящих в ней встал и мощным прыжком, достойным тигра, перескочил на причал.
Этот смельчак, первым высадившийся на берег посреди города с двухтысячным населением и гарнизоном испанских солдат, был видный мужчина лет тридцати пяти с красивым бледными лицом, с первого же взгляда выдававшим его благородное происхождение. Его темные глаза глядели властно и уверенно, но высокий лоб пересекала резкая морщина, придававшая лицу какое-то грустное, даже горестное выражение, точно от незажившей душевной раны, которая еще напоминает о себе.
Наряд его тоже не казался веселым. С головы до ног он был одет во все черное, хотя и с элегантностью, нечасто встречающейся среди суровых и грубых корсаров Тортуги. Его камзол из черного шелка был украшен тонкими кружевами того же самого цвета, штаны, широкий пояс, поддерживающий шпагу, сапоги и даже шляпа были черны, как ночь. Даже большое перо, спускавшееся со шляпы, было черного цвета, довершая тем самым этот траурный убор.
Едва спрыгнув на берег, он остановился и пристально посмотрел на дома городка, все окна в которых были наглухо закрыты. Насмешливая улыбка показалась на его губах.
«Какой страх! — пробормотал он. — Можно подумать, что я для них страшней сатаны».
Он повернулся к людям, оставшимся в шлюпке.
— Моко, Кармо, Ван Штиллер, за мной!
Гигантского роста негр, настоящий Геркулес, вооруженный топором и парой пистолетов, спрыгнул на пристань вслед за ним, и тут же к нему присоединились еще двое. Оба были белые лет сорока на вид, с грубоватыми лицами, которым густые бороды придавали еще более суровый вид. Один был приземистый и с черной, другой повыше ростом и с рыжеватой бородой. Оба вооружены мушкетами и короткими саблями, одежда их состояла из простой шерстяной рубахи и коротких штанов, открывавших снизу мускулистые икры, покрытые ссадинами и шрамами.
— Вот и мы, капитан, — сказал негр.
— За мной!
— А шлюпка?
— Она вернется на борт.
— Простите, капитан, — обратился к нему один из матросов. — Опасно всего лишь вчетвером входить в этот город.
— Неужели ты боишься, Кармо? — удивился капитан.
— Тысяча чертей! — вскричал Кармо. — Не за себя, а за вас.
— Разве Черный Корсар когда-нибудь испытывал страх, Кармо?
— Пусть только кто-нибудь заикнется об этом, и он тотчас же проглотит свой язык, капитан.
— Тогда за мной, и без разговоров.
Он повернулся к шлюпке и крикнул сидящим в ней:
— Возвращайтесь на бриг! Скажите Моргану, чтобы готовился к отплытию. Мы скоро вернемся.
И видя, что гребцы колеблются, не спеша повиноваться, повторил тоном, не допускающим возражений:
— Вы меня поняли? Отплывайте.
Шлюпка отчалила и, борясь с волнами, поплыла к кораблю.
— А теперь нанесем-ка мы визит управляющему герцога, — сказал человек в черном, надвигая поглубже шляпу и заворачиваясь в свой черный плащ.
— Одно слово, капитан, — обратился к нему тот, кого называли Кармо.
— Говори, но побыстрее.
— Мы же не знаем, где живет этот управляющий.
— Что за важность? Разыщем его.
— Но я не вижу ни одной живой души. Похоже, у жителей при появлении «Молниеносного» душа ушла в пятки.
— Вон виднеется форт, — ответил Черный Корсар. — Если нам никто не скажет, где найти управляющего, спросим у гарнизона. Испанцы любезны.
— Рога Вельзевула!.. Идти спрашивать у испанцев? Но нас всего четверо, капитан.
— А двенадцать пушек «Молниеносного» разве не в счет? Но прежде мы разведаем эти улочки.
— Здесь можно нарваться на засаду, капитан, — сказал Ван Штиллер.
— Ого! Я вижу и гамбуржцы бывают пугливы.
— Я так не думаю, капитан.
— Тогда проверьте мушкеты, и за мной. И решительным жестом обнажив свою шпагу, он первым двинулся вперед.
Спустилась ночь, но буря не успокоилась. На темных узких улочках городка завывал ветер, а в небе среди черных, как сажа, туч сверкали молнии и раздавались раскаты грома.
Ни один фонарь не горел на улицах города, а сквозь ставни не проникал ни один луч света. Он казался вымершим. Должно быть весть, что на берег высадились страшные корсары с Тортуги, навела такую панику на местных жителей, что все они позапирались в своих домах.
Немного подумав, Черный Корсар выбрал самую широкую улицу, и все четверо зашагали по ней. Они прошли уже шагов сто, когда Корсар вдруг резко остановился и крикнул:
— Кто идет?
На углу боковой улочки мелькнула какая-то человеческая фигура, но, увидев четырех вооруженных мужчин, тут же бросилась за повозку с сеном, стоявшую у забора.
— Засада? — спросил Кармо, подавшись к капитану.
— Скорее просто какой-то шпион, — ответил тот.
— Он там один?
— Да, Кармо.
— Но поблизости может быть целый отряд. Не стоит слишком далеко заходить в эти улочки.
— Иди схвати этого человека и приведи сюда.
— Лучше пойду я, — сказал негр, берясь за свой тяжелый топор.
— Давай, и поторопись, — сделал нетерпеливое движение Корсар.
Великан негр в три прыжка пересек улицу и обрушился на человека, притаившегося за повозкой. Схватив его за воротник, он приподнял тщедушного человечка, словно простой пук соломы.
— Помогите! Убивают!.. — завопил несчастный придушенным голосом.
Не обращая внимания на эти вопли, негр перенес его через улицу в бросил наземь перед Корсаром.
