— Какие-то неприятности, старпом?
Лисья Морда обернулся, с удивлением обнаружив меня все еще стоявшим в сторонке. Его телохранитель резко развернулся на каблуках и сделал угрожающий шаг в мою сторону так, что мы чуть не столкнулись.
— Предлагаю вам отозвать вашего пса, чиф, — произнес Лисья Морда, и, уставив на меня свои крысиные глаза, сказал: — Это конфиденциальный разговор, парень, так что тебе лучше ускакать отсюда. Уверен, что Тайни с удовольствием поможет тебе вылететь в дверь, если ты не найдешь ее сам.
Я почти желал, чтобы Тайни попытался напасть на меня. Признавая его размеры и вес, я видел его медлительность и неуклюжесть.
— Никаких конфиденциальных разговоров на МОЕМ судне, — прогремел я. — И пока ты на борту, обращайся ко мне "капитан". А ты, — я ткнул пальцем в грудь Тайни, — если хочешь начать свару, то быстренько вылетишь за борт. Два злоумышленника скатятся по трапу. Кому поверит полиция? Капитану судна, выкинувшего их, или паре мерзавцев вроде вас?
Лисья Морда примирительно поднял руку:
— Успокойтесь, капитан. Я не хотел вас обидеть. Просто вы не похожи на других капитанов, с которыми я встречался. У нас тут спокойный разговор с вашим старпомом о небольшой работе для членов нашего профсоюза.
— Это скорее выглядит как попытка угрозой навязать нам работу, которую мы можем сделать сами. И я уверен, что вы давили на сюрвейера, чтобы он не нашел трюм готовым к погрузке зерна. Я не вчера родился, мистер, и знаю все грязные штучки в этой книге жизни. Черт побери, я сам написал некоторые из них. — Я надеялся, что громовой голос и свирепый взгляд были достаточно убедительны. — Никто, повторяю, НИКТО не смеет угрожать МНЕ на борту МОЕГО судна. Как вы думаете, Питер? Свистнуть команду? Это злобная банда китайских головорезов. Вы двое будете счастливы вылететь на берег с целой шкурой.
Эти громкие гневные слова отражались от стальных переборок канцелярии. Лисья Морда заметно побледнел под своим загаром, а Тайни как прирос к палубе, но про себя я был впечатлен, что ни один из них не дрогнул и не сделал попытки убежать. Они были все же опасными людьми, и не стоило перегибать палку. Теперь настала очередь Лотера.
— Уверен, что мы сможем найти разумный компромисс, капитан, — вступил он в разговор, сочтя момент подходящим. — Сюрвейер нашел совсем немного грязи в трюме, и, хотя команде и так работы хватает, она может доделать зачистку, а для уважающей себя бригады чистильщиков будет неловко заниматься такой ерундой. Джентльмены, а что, если я предложу сделать взнос в фонд ваших вдов и сирот, а вы позволите сделать нам самим зачистку для сюрвейера?
Лотер склонился к Лисьей Морде и прошептал ему на ухо сумму.
Через десять минут, когда профсоюзные деятели покинули борт судна с желудками, согретыми несколькими глотками спиртного и карманами, набитыми сигаретами и бутылками выдержанного виски, мы сели допить кофе, куда Лотар щедро плеснул джина для поддержки сил.
— Это всегда работает, Питер, — сказал я. — Сумасбродный капитан обрушивает на них громы и молнии, а хладнокровный старпом предлагает сделку, которая всех устраивает. Эти докеры и маляры не мелочь, они связаны с каждой аферой и надувательствами, которые происходят в этом порту. Мне это не по нутру, но это небольшая цена за то, что мы не найдем внутри зерна ни дохлых кошек, ни собак, ни чего-нибудь похуже, а то и вести из полиции, что кто-то из нашей команды лежит в морге. Ну, а теперь можешь снова позвать сюрвейера, думаю, что он уже в курсе переговоров. Доложишь мне, если случится еще какая-нибудь задержка.
Я был уверен, что больше ничего подобного не произойдет, но если я считал, что остаток стоянки в Сиднее пройдет без хлопот, то меня ждало разочарование.
* * *
— За такой короткий срок, капитан Роуден, и при таких низких окладах на ваших трампах весьма сложно найти подходящего кандидата. А что случилось с вашим третьим помощником?
Это был хороший вопрос, но такой, на который у меня не было хорошего ответа.
— Дезертировал, — ответил я, хмурясь от раздражения. — Возможно, нашел себе девчонку, или уехал вглубь страны, испытать счастье на золотых приисках.
Или просто в поисках лучшего, чем плохо оплачиваемая, напряженная и опасная жизнь младшего помощника капитана трампового парохода, будущего. Лично я не печалился от бегства этого малокомпетентного, нервного и угрюмого шотландца, который смылся в первую же ночь после швартовки. Но если я не хотел идти с некомплектом офицеров, мне следовало быстро, в течение двенадцати часов, найти замену. Вот почему я сидел в офисе секретаря сиднейского отделения гильдии торгового флота, союза, который защищал интересы судовых офицеров. Я надеялся, что у него найдется несколько имен, ищущих работу третьего помощника. Обычно количество квалифицированных людей превышало количество соответствующих рабочих мест, и мне доводилось плавать на судах, где все офицеры и половина палубной команды имели капитанские дипломы. Но времена меняются, и если я вытащу здесь пустой билет, то мне придется поутюжить улицы Сассекс-стрит и Кент-стрит, заглядывая в пивные бары и грязные ночлежки для безработных моряков.
Секретарь гильдии рассмеялся:
— Ему понадобится изрядное везение — золота там осталось немного. Но всегда находятся люди, готовые слушать байки о заброшенной золотоносной жиле. Вполне вероятно, что он найдет свой конец в какой-нибудь заброшенной шахте, обобранный до последней нитки.
Он глянул на стенные часы:
— Послушайте, капитан, дело к полудню, солнце уже давно выше нока рея. Почему бы мне не угостить вас пивом в "Ройал-Георге". Обычно там отираются один-два парня с судов из гавани Дарлинг-Харбор. Может, они знают кого-нибудь, ищущего место третьего помощника.
В баре отеля вентиляторы создавали какую-никакую прохладу. От офиса гильдии до отеля по улице Сассекс-стрит было рукой подать, но в своем выходном мундире я страдал от невыносимой полуденной жары.
С облегчением сняв фуражку, я вытер лоб большим клетчатым носовым платком. Наступило время ленча, и в баре живо обслуживали разгоряченных жаждущих людей. Секретарь гильдии бросил несколько монет на стойку бара и вернулся с двумя большими запотевшими кружками ледяного пива.
Утолив жажду прохладной жидкостью, я стал осматривать заполонившую бар толпу. Большинство ее составляли офисные работники с нежными руками и дряблой мускулатурой, явно неприспособленные к постоянной смеси тяжелой работы и скудной еды, которая была уделом моряков торгового флота. Сидней был крупным портом, со множеством судов, ошвартованных к его бесчисленным пирсам и причалам. Но он также как магнит притягивал недовольных, ищущих шанс на легкую береговую жизнь. Единственным надежным способом заполнить вакантное место было всучить несколько фунтов шанхаерам [5] или бессовестным владельцам низкопробных притонов, где пьяный моряк, проматывающий свой заработок на пиво и доступных женщин, с большой долей вероятности мог проснуться в море с больной от похмелья головой, пустыми карманами и перспективой долгого плавания. Это было незаконно, но я сам не раз пользовался их услугами в буйных, своевольных портах западного побережья Америки. Но в Сиднее? Маловероятно.
Прибытие новой полной кружки отвлекло мое внимание, и я наслаждался горьким вкусом хмеля, когда секретарь тронул меня за плечо:
— Видите вон того молодца в углу, рыжеволосого, с веснушками?
— И с фингалом под глазом, если не ошибаюсь. Похоже на то, что его выкинули из бара после солидной драки.
— Не исключено. Его зовут Мак-Грат, Джеймс Мак-Грат. Младший сын владельца овечьей фермы из Новой Англии. Вообразил себя боксером. Самодельный ринг в пустом складе, а то и просто обнесенное веревкой место где-нибудь на тихих задворках. Масса забияк прямо таки жаждут потратить пару шиллингов на зрелище боев и поставить на результат.
