— Где посуленная нам добыча?
— Наш капитан вздумал гоняться по Вилайету за призраками!
— Я устал и отказываюсь дальше плыть с ним.
— Кнульф не врал, говоря, что те суда военные без какого-либо ценного груза.
— Пора положить конец бестолковой гонке!
— Заткнитесь, вероломные собаки! — Конан отпустил руль и побежал между скамьями гребцов. Ухватив за шиворот одного из нарушителей спокойствия, он выбросил его в море раньше, чем тот смог достать оружие: — Не хочешь продолжать погоню, так возвращайся в Джафур вплавь или оседлай акулу. Всем сидеть!!! — заорал киммериец, видя, что некоторые собрались кинуться на выручку тонущему собрату.
Варвар вцепился в плечо другому разбойнику:
— Что ты скулишь, шелудивый пес! Притомился? Ну, я смажу весла твоей кровью и тебе станет легче, ублюдок! — Конан выхватил меч с намерением исполнить угрозу.
Пираты, измученные многочасовой гонкой по бескрайнему морю, оставили дальнейший протест. Устрашившись кровавой расправы со стороны обезумевшего северянина, команда признала его власть.
— Прости, капитан, — сказал один гребец, желая немного разрядить обстановку, — парень действительно работал сегодня в поте лица и не хотел тебя обидеть, — он кивнул на беднягу, которому варвар чуть не раздробил пальцами ключицу. Пират кривился от боли.
Конан пихнул его на лаву и проревел:
— Помните, собаки, что перед отплытием вы мне присягнули. Я здесь ваш капитаном и бог!
Пираты покорно склонили головы.
— Если вам хочется вновь ступить на твердую землю, подчиняйтесь моим приказам. Впрочем, если кто-то желает потребовать назад свою присягу, то я готов обменять ее на голову отступника, дабы пожертвовать ее Дагону! — киммериец простер обнаженный меч над темной водой, где скрывался ад для матросов. Поэтому перспектива очутиться в царстве морского владыки пугала всех. — Тем же, кто пойдет за мной до конца, я гарантирую богатство, либо достойную воина смерть! — он вложил клинок в ножны.
Команда без понуканий вернулась к своим обязанностям и продолжила борьбу с волнами. Два или три человека принялись выуживать из воды неудачника, отчаянно вцепившегося в протянутое весло. Махнув рукой, Конан пошел обратно на корму. «Ведьма» под мелодию воспрянувшей дудки Старого Йоркина взяла прежний курс.
* * *
Путешествие длилось уже третьи сутки, а берега не было и в помине. С наступлением сумерек туранские корабли бросали якорь, не рискуя плыть ночью по незнакомой воде. Пираты также оставляли весла, моментально засыпая на мокрых скамьях.
Каждое утро Конан будил экипаж, когда туранцы ставили паруса, и погоня возобновлялась. «Гиацинт» все время держался сзади на одинаковом расстоянии. К счастью ветер не крепчал. Сильные порывы привели бы к затоплению баркаса или, по крайней мере, к невозможности преследования имперских парусников.
Пополудни третьего дня, наконец, показалась суша — голая равнина без малейших признаков человеческого присутствия. Ни Конану, ни другим членам его команды не доводилось посещать бывать так далеко на севере Вилайета. Соответственно, никто не знал, что ждет их в здешних краях. Между тем, оба туранских судна правили прямо к берегу. Изможденные пираты тупо исполняли все распоряжения главаря, лишь изредка окидывая варвара мрачным взглядом. Вид суши корсаров не слишком вдохновил. Конечно, тут они могли бы разжиться какой-нибудь провизией, но приближающееся с каждым взмахом весла дикое, неуютное побережье отбивало в людях чувство голода и жажды.
На закате густой туман окутал море. Молочная пелена закрыла умирающее солнце, исчезли паруса туранских галер и «Гиацинта». Во мгле растворились очертания берега. Конан приказал максимально замедлить баркас, опасаясь невидимых из-за тумана скал. Скоро экипаж «Ведьмы» уже не различал ничего, поскольку серую муть сменила чернота непроглядной ночи.
Светало. Тела лежащих вповалку людей зашевелились. Пираты спросонья ругали холод и сырость. Вокруг до сих пор простирался густой, молочно-белый туман. Сквозь пелену Конан с места рулевого не видел видеть нос баркаса, едва различая темный силуэт катапульты посреди палубы. Ночью киммериец просыпался время от времени, но так ни разу и не смог разглядеть на небе месяца или звезд. Туман не пропускал не единого звука, не слышалось даже плеска лениво колышущихся волн. Питьевые запасы у корсаров истощились. Некоторые после завтрака, состоящего из твердых сухарей, чтобы утолить жажду слизывали с весел капли влаги.
Дальнейшее пребывание в этом мареве способствовало нарушению дисциплины среди членов экипажа, поэтому капитан решил безотлагательно начать поиски источника пресной воды. Лишь пополнив питьевой ресурс, имело смысл продолжать погоню. Варвар планировал быстро достичь береговой линии, замеченной накануне ими на востоке, и после взять северное направление. Он отдал приказ поднять якорь, а сам, передав руль подчиненному, пошел к бушприту. Здесь уже стояло два человека. Один пытался пробить взглядом окружающую их завесу, второй держал наготове лот для промера глубин.
Пираты налегли на весла. Вновь ожила дудка Йоркина. Извлекаемая старым жрецом монотонная мелодия, скрип уключин, да редкие удары волн об борта, потревожили угнетающее безмолвие. Баркас все дальше и дальше погружался в белую мглу.
Каждый замер лота подтверждал близость суши, и спустя час пираты почти добрались до берега. Вначале их встретила невидимая гряда подводных камней, которые стали предостерегающе тереться о днище, вынудив «Ведьму» несколько изменить курс. Потом перед ними возникли стебли водяных растений (похожих на камыши, но гораздо выше и толще). Очень скоро отдельные палки тростника сменились настоящими зарослями, как будто море внезапно превратилось в безграничное болото. Вот только нигде не наблюдалось подходящего места, куда было бы можно вытянуть судно. Скрежет багров по каменистому дну действовал на нервы.
Наконец, Конан почувствовал, что киль баркаса коснулся мягкого ила.
— Тут словно все вымерло, — пробормотал варвар про себя, а вслух громко известил: — Нужно грести вдоль стены тростника, пока не обнаружим устье какой-нибудь реки — где причалим. Глупо лезть напролом через эту траву… А так у нас быстрее появится возможность найти пресную воду и человеческое поселение. Туземцы обычно строят жилища в речной долине. И не возобновляй своих демонических стонов, — обратился киммериец к сидящему на корме Йоркину, — мы поплывем без твоей музыки. Рулевой, отведи баркас от камышей, но правь так, чтобы сохранять их в пределах видимости!
