Ознакомительная версия.
— Тем не менее, должен отметить, что ход ваших мыслей правильный, — согласился командир. — Тарасов, — обернулся он к вахтенному сигнальщику, — запроси у капитана «Монголии» «добро» на посещение его судна командиром «Бесстрашного»!
— Есть! — с готовностью ответил матрос, невольно, но с интересом, прислушивавшийся к разговору офицеров, и замигал фонарем Ратьера.
Через некоторое время и «Монголия» замигала на запрос «Бесстрашного».
— Получено «добро», ваше высокоблагородие! — с видимым удовольствием доложил сигнальщик.
— Ни пуха ни пера, Андрей Петрович! — напутствовал командира старший офицер.
— К черту! — суеверно ответил тот, спускаясь с мостика.
При сходе с трапа на верхнюю палубу «Монголии» его встретил дежурный офицер.
— Дежурный офицер мичман Соколов! — представился тот. — Разрешите проводить вас к капитану судна, господин капитан 2-го ранга?
— Будьте так любезны, — согласился тот.
«Совсем еще мальчик, — отметил Андрей Петрович, следуя за мичманом. — Как-то сложится его дальнейшая служба на флоте? Начинать ее со вспомогательного госпитального судна, конечно, не очень-то здорово. Но в то же время кто-то же должен служить и на нем?» — философски рассудил он, с некоторым сожалением поглядывая на юного дежурного офицера.
Капитан судна в чине лейтенанта, который явно не соответствовал его возрасту, сразу же признал в посетителе того самого капитана 2-го ранга, с которым непринужденно беседовал новый командующий на бале в здании Морского собрания.
— Капитан 2-го ранга Чуркин, командир миноносца «Бесстрашный», — представился прибывший офицер.
— Лейтенант Охотский, капитан госпитального судна «Монголия», — ответствовал хозяин каюты.
— Андрей Петрович, — еще раз представился капитан 2-го ранга, пожимая руку лейтенанту.
— Измаил Дмитриевич. Чем могу служить? — задал он дежурный вопрос и тут же непроизвольно улыбнулся, вспомнив, что во время разговора командующего с его посетителем рядом стояла сестра милосердия Сперанская с его судна, с которой Чуркин танцевал весь вечер, вызвав оживленные пересуды местных дам. К тому же он провожал ее и к катеру «Монголии». — Впрочем, можете и не отвечать, Андрей Петрович, — неожиданно улыбнулся лейтенант. — Думаю, что вас интересует сестра милосердия Сперанская, Мария Ивановна. Или я не прав?
Однако тот ничуть не смутился.
— Вы, конечно, проницательны, Измаил Дмитриевич, но я ведь тоже видел вас у катера «Монголии», когда вы столь галантно соизволили отдать мне честь как старшему по чину.
— Не столько как старшему по чину офицеру, это, как понимаете, само собой, сколько как офицеру, с которым соизволил непринужденно беседовать новый командующий. Тем не менее ничья! — констатировал капитан. — Кстати, вы играете в шахматы?
— Немного.
Тот удовлетворенно посмотрел на капитана 2-го ранга.
— При случае мы могли бы, пожалуй, и сыграть партию-другую. Как вам показалось мое предложение, Андрей Петрович?
— Сугубо положительно.
— Вот и замечательно! А то у меня на судне могут играть в шахматы лишь старший механик, тоже, кстати, мобилизованный, как и я, в военно-морской флот с началом войны, да главный врач, доктор Петров. — И вдруг оживился: — Мне, как капитану, подчиняется лишь команда судна, а весь медицинский персонал — главному врачу. А так как вас интересует, — уже по-дружески улыбнулся он, — сестра милосердия, то отлучаться с судна она может только с его разрешения. Поэтому считаю, что будет целесообразно переговорить по этому поводу именно с ним, — и вопросительно посмотрел на гостя, с которым, как понял он, уже нашел общий язык.
— Вам виднее, Измаил Дмитриевич, — благодарно посмотрел на него Андрей Петрович.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно произнес капитан и позвонил в колокольчик.
— Пригласи, Кузьма, ко мне в каюту главного врача! — приказал он вестовому.
— Есть, ваше благородие! — ответил тот, стрельнув любопытным взглядом на незнакомого ему капитана 2-го ранга.
— Вот шельма, так и стреляет глазами по сторонам! — беззлобно заметил капитан, когда вестовой исчез за дверью каюты.
— Слуги гораздо внимательнее следят за своими господами и их окружением, чем тем кажется, — учил меня отец.
— И кто же он у вас, если не секрет? — решил, пользуясь случаем, спросить лейтенант, небезосновательно подозревая, что тот, судя по отношениям, существующим между командующим и капитаном 2-го ранга, занимает не последнее место в иерархии морского ведомства.
— Адмирал, председатель Морского технического комитета.
Капитан даже присвистнул от удивления, уважительно взглянув на Андрея Петровича. «То-то новый командующий так мило беседовал с ним! — наконец разрешил он мучившую, кстати, не только его, загадку. — У меня, стало быть, появился козырной туз в беседах с флотскими офицерами!» — с удовольствием отметил он, предвкушая возможность блеснуть перед ними своей осведомленностью.
В это время в дверь каюты негромко постучали.
— Входите, Геннадий Николаевич! — пригласил капитан и заметил, как напряглось лицо у гостя, вставшего из кресла.
Он непроизвольно сделал успокоительный жест рукой, как бы говоря: «Не беспокойтесь, все будет нормально!»
Вошедший в белом халате человек лет около пятидесяти вопросительно посмотрел на посетителя капитанской каюты через стекла пенсне, стараясь предугадать, чем могло быть вызвано неожиданное приглашение капитана судна.
— Знакомьтесь, господа! Подполковник медицины Петров, Геннадий Николаевич, главный врач лазарета госпитального судна «Монголия», — повел рукой капитан в сторону вошедшего. — Капитан 2-го ранга Чуркин, Андрей Петрович, командир миноносца «Бесстрашный», — указал он на своего посетителя.
Мужчины ответили друг другу полупоклоном, а затем, когда доктор подошел к ним, пожали друг другу руки и сели в кресла.
— Дело в том, — решил взять быка за рога капитан, — что уважаемый Андрей Петрович на бале в доме Морского собрания познакомился с сестрой милосердия Марией Ивановной Сперанской, о чем я вам говорил ранее, Геннадий Николаевич, — врач, улыбнувшись, кивнул головой в знак согласия и поправил пенсне на переносице. — А посему он намерен продолжить их знакомство.
— Тем более что вице-адмирал Макаров уже одобрил мой выбор, — решил открыть козырную карту Андрей Петрович, чтобы окончательно сразить главврача, используя авторитет командующего.
— То-то Дукельский, флаг-офицер адмирала, интересовался ее родословной, — улыбнулся доктор, уважительно посмотрев на капитана второго ранга. — Я, честно говоря, тогда заподозрил исключительно его личный интерес.
— Вы что же, Андрей Петрович, еще раз встречались с командующим?! — неподдельно изумился капитан.
— Да я ведь только что с «Петропавловска»! — И пояснил: — Макаров и мой отец — давние знакомые, и в нашей беседе, состоявшейся по его инициативе, он затронул и этот очень важный для меня вопрос. Поэтому я, вернувшись на свой миноносец, сделал запрос на разрешение посещения «Монголии» и, получив от вас, Измаил Дмитриевич, «добро», сразу же прибыл сюда на ялике.
— Так в чем же тогда дело, Андрей Петрович?
— А дело в том, Геннадий Николаевич, что Мария Ивановна, как пояснил мне Измаил Дмитриевич, не имеет права покинуть судно без вашего разрешения. Ведь так?
— Именно так.
— Поэтому я и хотел попросить у вас разрешения на ее сход с судна, когда у меня будет несколько часов свободного времени. Если, разумеется, и она будет свободна от выполнения своих служебных обязанностей.
— Ее всегда можно будет заменить кем-то. Это не такая уж проблема. А вот вас, командира миноносца, как я понимаю, заменить действительно будет некому.
— Соглашайтесь, Геннадий Николаевич, — умоляюще посмотрел на него капитан. — Тем более что Андрей Петрович — потенциальный наш партнер по игре в шахматы.
— Вот именно, что потенциальный, — уже дружелюбно рассмеялся доктор. — Но теперь, как мне представляется, у него будут игры куда интереснее… А посему принимаю решение: Марии Ивановне Сперанской разрешается в любое время дня и ночи покидать судно в сопровождении вас, Андрей Петрович.
— Ура! — воскликнул капитан, крепко пожимая руку счастливчику. — Ведь я предупреждал вас, что все устроится наилучшим образом.
— Огромное спасибо вам, Геннадий Николаевич, за столь дорогой для меня подарок! Будет возможность — отплачу тем же! — заверил главврача капитан 2-го ранга.
— Так, может быть, позвать Марию Ивановну сюда прямо сейчас? — предложил капитан, вопросительно взглянув на них.
Андрей Петрович отрицательно покачал головой:
— Не стоит, Измаил Дмитриевич! Это дело сугубо личное, деликатное. Тем более, по отношению к девушке. Поэтому будет лучше, если я подожду Марию Ивановну у трапа. А вы, Геннадий Николаевич, тем временем как-нибудь поделикатнее сообщите ей о своем мудром решении. — И извиняюще улыбнулся: — Мне ли учить вас, доктора?
Ознакомительная версия.
