— Весь или частично — нельзя сказать,— задумчиво ответил капитан.
— Частично? — медленно переспросил зоолог.— Вы думаете, что враг мог знать маршрут по частям?
— Почему же нет? — пожал плечами капитан.
— Тогда… тогда… — растерянно посмотрел на капитана зоолог. — Как же это?.. Неужели? Неужели это может быть? — У него перехватило дыхание, и с лица стала медленно сходить краска.
— Что вы хотите сказать, Лорд? — не поднимая век, равнодушно спросил капитан.
Зоолог передохнул и мгновение помолчал. Потом, словно набравшись сил и решимости, промолвил:
— Я… я не знаю, Николай Борисович, может это иметь значение или нет, но считаю своим долгом сообщить вам, что как-то… я сказал Горелову о месте нашей последней длительной станции…
— Неужели? — быстро посмотрел на ученого капитан. — Как же это случилось?
— Как-то он зашел ко мне после аварии и просил допустить его к участию в наших научных работах. Я ему отказал, но, чтобы утешить, обещал на первой же длительной станции взять его с собой и указал ему место станции. Неужели это могло иметь значение, Николай Борисович? — спросил с беспокойством ученый.
Капитан долго молчал, выстукивая пальцами размеренную дробь по столу. Наконец он вздохнул и поднял на зоолога глаза.
— Вне зависимости от последствий, Арсен Давидович, вы совершили абсолютно недопустимый поступок. Особенно в условиях боевого похода. Я доверил вам военную тайну, а вы разгласили ее. Это была большая, если не сказать сильнее, неосторожность с вашей стороны. Ни секрет, что за технологиями «Пионера» давно охотятся люди международной корпорации «ЭЦИТ», торгующей по всему миру оружием и представляющей собой самую крупную террористическую организацию за всю историю человечества. «Пионер» очень помог бы им в их параноидальной идее захвата власти во всем мире.
Слова капитана звучали с подчеркнутой суровостью и были полны необычайной силы. Он встал и взволнованно прошелся несколько раз по каюте.
— Я вполне… понимаю… — опустив голову, тихо, прерывающимся голосом, сказал зоолог. — Я не ищу себе оправданий. И я готов понести…
— Не будем пока об этом говорить, — перебил его капитан. — Я, конечно, сообщу обо всем Главному штабу, но сейчас не в этом дело. Нам предстоит еще далекий путь, на котором нас, может быть, поджидает много опасностей и немало ловушек. Мы должны выполнить программу наших работ и привести подлодку в полной сохранности к назначенному сроку во Владивосток. Важно, чтобы вы в будущем не забывали, что вы находитесь на уникальном, но военном корабле, что вы обязаны следить за каждым вашим словом. И особенно хранить тайну нашего маршрута.
Капитан сел на стул и, помолчав, продолжал:
— А теперь о Горелове. Я не думаю, Арсен Давидович, что Горелов способен на предательство. Но это мое личное мнение было бы недостаточным для твердого, уверенного решения. Большее значение в данном случае имеют соображения
чисто объективные. Как может вообще кто-нибудь из экипажа подлодки сообщаться с кем бы то ни было, находящимся на поверхности? Наш путь не прямолинеен, мы идем не с одинаковой скоростью, делаем часто неожиданные остановки. И вы, и даже я не смогли бы утром сказать, где, в какой точке океана будет подлодка в полдень. Как же может произойти встреча кого-либо из наших людей со своим внешним сообщником, если невозможно заранее условиться о месте встречи?
Зоолог жадно следил за ходом рассуждений капитана.
— Можно было бы предположить, — продолжал капитан, — что преступник использует для связи спутниковый передатчик. Но радиоаппараты нашей подлодки немедленно отреагировали бы на такое близкое соседство и раскрыли присутствие постороннего аппарата на подлодке.
— А радиоаппараты в наших скафандрах? — спросил зоолог.
— Но ведь вы же знаете, что они работают только на двадцати восьми различных, но точно определенных волнах — с подлодкой и с каждым членом нашей команды. Если бы велись разговоры на одной из этих волн с кем-либо посторонним, то их услышал бы соответствующий скафандр или автоматически подлодка, если в скафандре нет никого. Кроме того, дальность действия этих радиоаппаратов не превышает четырех километров.
— Да… — задумчиво произнес зоолог. — Значит, связь с врагом поддерживается не из подлодки. Что же остается предположить? Кто еще знает наш маршрут?
Помолчав с минуту, с видимой неуверенностью и неохотой капитан сказал:
— Главный штаб, конечно.
Зоолог широко раскрыл глаза:
— Как?! Неужели туда смог проникнуть шпион?
Капитан нервно простучал короткую дробь по столу, потом глухо ответил:
— Будем лучше смотреть за тем, что делается у нас тут, под носом. Во всяком случае, я держу Главный штаб в курсе
всего, что касается подлодки. — И, помолчав, медленно, словно с огромной тяжестью на плечах, поднялся. — Значит, мы договорились о порядке предстоящих работ. Не забудьте, Арсен Давидович, мои предостережения. И внимательно следите за всем, что делается вокруг вас.
Зоолог встал и, молча поклонившись, направился к выходу.
Капитан стоял, опершись рукой о стол, и проводил ученого долгим, внимательным взглядом.
Так, в неподвижности, простоял он несколько минут, глядя куда-то вдаль. Потом, заложив, по домашней своей привычке, руки за спину, под расстегнутый китель, он начал медленно, с опущенной головой, ходить по каюте. Наконец остановившись и проведя рукой по голове, он вздохнул и опустился в кресло перед столом. Включил стоящий на нем компьютер и открыл один из электронных документов, на экране высветилось:
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ЭКИПАЖА ПОДЛОДКИ «ПИОНЕР»
И под этим написано:
ГОРЕЛОВ ФЕДОР МИХАЙЛОВИЧ
Старший лейтенант Багрова нажала кнопку на центральном щите управления и повернула небольшой штурвал со стрелкой на несколько делений вправо. «Пионер» приподнял нос и устремился по наклонной линии вперед, набирая высоту. На глубине в триста метров он выровнился и продолжил движение на юг.
— Так хорошо, товарищ командир? — спросила старший лейтенант.
— Отлично! Абсолютно все видно, — ответил тот, не спуская прищуренных глаз с купола экрана. На куполе медленно проносились огромные темные массы. Одни из них заполняли большие пространства на поверхности океана, другие, поменьше, глубоко опускали вниз свои подводные части. Порой казалось, что они вот-вот коснутся ими горбатой спины подлодки, но «Пионер» спокойно и уверенно проходил под ними, лишь изредка наклоняя свой нос и затем выравниваясь на заданной ему глубине.
