Ознакомительная версия.
Подсчет денег не потребовал от пиратов чрезмерного напряжения мозговых извилин: на «Санта Барбаре» они захватили двенадцать с половиной тысяч песо, на асьенде — пять тысяч, итого — семнадцать с половиной тысяч. Столовое серебро они взвешивали и приравнивали один фунт к десяти песо, а, кроме того, каждый должен был получить более чем на сотню песо табака, шелка и предметов туалета.
Вся вышеназванная добыча была разделена по правилам шасс-парти, причем капитан Рок, получая свою долю, первым поклялся на Библии, что не возьмет ничего лишнего. Так жe поступили все остальные разбойники.
Та часть добычи, которую невозможно было разделить на всех — оружие, хлопок, какао, женские украшения и золотое распятие, — пошла в общую казну. Любой пират, который претендовал на ту или иную вещь из общего сундука, мог заплатить за нее наличными и стать ее полноправным владельцем. Если на одну вещь претендовали не менее двух разбойников, устраивали аукцион. Нераспроданные товары позже можно было сбыть на рынках Ямайки или Тортуги, а выручку поделить поровну между участниками похода.
Когда деньги и товары были разделены, пираты неожиданно затеяли спор по поводу того, во сколько монет им следует оценить испанскую пленницу. Ее благородное происхождение, молодость и красота делали ее весьма лакомым кусочком, за обладание которым люди с тугими кошельками могли заплатить хорошие деньги.
— Я думаю, — сказал Фрэнсис Тью, — эта девчонка стоит не меньше пятисот песо.
— Пятьсот песо? — удавился бомбардир. — Господь с тобой, Фрэнсис! Я еще не встречал девок, которые стоили бы больше трехсот.
— Бразилец! — окликнул вожака Пузатый Якоб. — А не позабавиться ли нам со столь дорогой игрушкой?
Обращаясь к капитану, Якоб в то же время искоса поглядывал на Джона Боулза. Последний сидел на своем сундучке, с мрачным видом попыхивая трубкой.
Рок Бразилец оторвался от бутылки вина и, облизнувшись, процедил:
— Если с ней переваляется вся команда, она упадет в цене. На кой черт тогда везти ее в Порт-Ройял?
— А ежели я выложу за девчонку триста монет, ты отдашь ее мне? — осклабился Пузатый Якоб.
— Я торгами не заведую, — буркнул капитан. — Обращайся к Железнобокому, он у нас квартирмейстер.
— С Железнобоким опасно иметь дело, — покачал головой Якоб.
— Почему же? — поинтересовался Джон Боулз.
— Так ведь ты уже спровадил одного претендента на тот свет.
— Он хотел взять сеньориту, не заплатив братству ни шиллинга. А сколько ты, Пузатый, готов дать за нее?
— Я же сказал — триста.
Боулз обвел разбойников пристальным взглядом и, сплюнув себе под ноги, спросил:
— Джентльмены, кто из вас согласен поучаствовать в торгах и дать за девчонку больше?
— Ищи дураков! — захохотал Ян Кун. — Кто захочет отдать за какую-то тощую бабенку несколько сот монет? На Ямайке за сто монет можно купить себе дюжину таких же.
— Это твое дело, — сказал Боулз, вытряхивая пепел из трубки. — Повторяю свой вопрос, джентльмены. Кто из вас желает потягаться с Пузатым Якобом и, добавив к тремстам еще одну сотню песо, купить сеньориту?
Вопрос квартирмейстера остался без ответа.
— Ну что ж…
И вдруг случилось то, во что взрослым мужчинам трудно было поверить. Юнга Робин несмело поднял руку и срывающимся голосом воскликнул:
— Я! Я дам за сеньориту четыреста монет.
Все взоры обратились в сторону четырнадцатилетнего флибустьера. Послышался чей-то грубый смех.
— Кто бы мог подумать, что наш метис окажется таким бабником, — игриво промолвил лекарь Питер Грааф. — Браво!
Черты лица Робина исказились, а уши и щеки сделались пунцовыми.
— Я сказал: даю за пленницу четыреста песо! — Голос его дрожал от ярости. — Кто даст больше?
— А что ты с ней будешь делать? — полюбопытствовал Бэзил Блейк.
— Заставит ее стирать свои дырявые штаны, — прыснул со смеху Длинный Пьер.
Робин проворно выхватил из-за пояса пистолет и навел его на нормандца.
— Сначала я заставлю тебя извиниться! — заорал он, брызжа слюной. — Или, даю слово, продырявлю твою шкуру.
Длинный Пьер не ожидал от мальчишки подобной прыти и замер с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.
— Ну! — нетерпеливо топнул ногой Робин. — Попробуй вытащить свою пушку и доказать всем, что ты крутой. Попробуй, если успеешь!
Нормандец побледнел и стоял, не зная как поступить. С одной стороны, ему не хотелось унижаться и просить у юнги прощения; с другой стороны, он понимал, что стоит ему сделать неосторожное движение, и юнга не замедлит всадить в него пулю. Попасть с десяти шагов в такого здоровенного увальня, каким был Пьер, способен был даже косоглазый.
— Ладно, приятель, — нормандец попробовал улыбнуться, — я пошутил. Приношу свои извинения.
— Принимается, — ответил Робин.
В ту же секунду в руке Длинного Пьера появился нож. Пригнувшись, он метнул его в юнгу.
Робин, не успевший еще опустить пистолет, ахнул и непроизвольно нажал на спусковой крючок. Эхо выстрела глухо отозвалось в соседнем лесу.
Пуля пробила нормандцу грудь. Пошатнувшись, он выпучил глаза, сделал два нетвердых шага в сторону стрелявшего и, словно подкошенный, рухнул на землю.
— Я не хотел его убивать, — прошептал Робин, испуганно озираясь по сторонам. — Он вынудил меня…
— Не оправдывайся, — оборвал юнгу Рок. — Ты отправил его к праотцам честно… Эй, Обри! Убитый был твоим компаньоном, не так ли?
— Да.
— Так оттащи его труп подальше отсюда и закопай.
Оливье Обри хмуро кивнул.
Весельчак Томми ленивой походкой подошел к квартирмейстеру и, покусывая ноготь на мизинце, процедил:
— Джон, отдай девчонку метису. Больше, чем он, за нее все равно никто не даст.
— На Ямайке или Тортуге за нее можно получить пятьсот, а может, и больше, — возразил Боулз.
— Робин готов уплатить за нее наличными сейчас, — напомнил Флетчер.
Железнобокий поднялся с сундучка, расправил могучие плечи и задумчиво произнес:
— У меня в Порт-Ройяле есть тетка. Она уже стара и нуждается в служанке, которая могла бы присматривать за ней. Пожалуй, я куплю эту девчонку для нее.
— За сколько? — сощурился Рок, обмахиваясь шляпой.
— За пятьсот.
Кто-то из пиратов удивленно присвистнул.
— Отдаю за нее всю свою долю, — не пожелал сдаваться Робин. — Кладу на бочку шестьсот!
Разбойники, столпившиеся полукругом возле участников аукциона, отказывались верить своим ушам. Поведение юнги сначала казалось им игрой, детской забавой, но теперь у многих возникли сомнения по поводу того, все ли в порядке у него с головой.
— Малыш, ты, случайно, не перегрелся на солнце? — спросил у Робина капитан. — Или, может, поединок с Длинным Пьером настолько потрясла тебя, что ты утратил способность трезво смотреть на вещи?
— Я вправе распорядиться своей долей так, как сам того желаю, — упрямо стоял на своем Робин.
— Конечно, — кивнул Бразилец. — Но позволь тебе заметить, что за такие деньги ты мог бы купить себе на Ямайке целый гарем.
— Капитан, мне не нужен гарем. Я хочу купить пленную сеньориту.
— Поступай, как знаешь.
— Постой, Робин, — мягко сказал квартирмейстер. — Не спеши. Ты, кажется, забыл, что моя доля добычи несколько больше твоей.
— Неужели вы…
— Да, сынок, я дам за Глорию Бенавидес семьсот песо — и закончим на этом! — Железнобокий обвел пиратов взглядом, в котором читался вызов. — Вы слышали, джентльмены? Я сказал, что покупаю испанскую пленницу за семьсот монет. Кто может дать за нее больше? Никто? Тогда прекратим торги.
Через четверть часа Боулз зашел в букан, в котором держали в заточении Глорию, и объявил, что отныне она находится в его власти и под его защитой.
— Если кто-либо обидит тебя словом или попытается совершить над тобой насилие, — сказал он напоследок, — дай знать об этом мне и, клянусь, обидчик пожалеет о том, что родился на свет.
Глория никак не отреагировала на это заявление флибустьера. Она сидела в темном углу на тростниковой циновке — после всего пережитого ноги не держали ее, — и в ее потухших, красных от слез глазах застыла смертельная тоска.
На Москитовом острове пираты провели всего два дня, после чего вывели «Плутовку» в открытое море. Сильное течение, шедшее в направлении норд-вест, ударяло судно в наветренную часть носа и сбивало его под ветер, поэтому Флетчер предложил Бразильцу идти на зюйд-зюйд-ост — это был один из способов держать полнее. Ночью заштилело, и баркалона вынуждена была лежать в дрейфе до семи утра, когда снова засвежело — на сей раз от норд-норд-веста — и пираты, поставив все паруса, смогли двинуться кратчайшим путем в сторону Ямайки.
На подходе к Порт-Ройялу разбойники встретили небольшую рыбацкую барку, владелец которой охотно поделился с ними свежиминовостями. Оказалось, что за время их отсутствия на острове успел обосноваться новый губернатор.
Ознакомительная версия.
