Блад невесело усмехнулся.
— Видно, совсем плохи дела у Его королевского величества Якова, если он назначает самого дрянного барбадосского плантатора на пост губернатора Ямайки.
— Полковник Бишоп — губернатор Ямайки?! — ахнул Суорд.
— Увы! И, боюсь, с этим наместником короля флибустьерам придется туго.
— Да, пожалуй. И, похоже, старый мерзавец не упустит случая свести с тобой счеты.
— Возможно. Но это мелочи. Ладно. Довольно лирических отступлений. К делу! Итак, учти, мы ждем тебя в Тибюроне от силы два дня. Не успеешь — сам виноват.
— Да успею я! — махнул рукой Артур и вдруг насторожился.
За тонкой переборкой послышался окрик вахтенного:
— Эй, на шлюпке! Чего надо?
— Доктор. Пожалюйста! Per carita![34] — задребезжал в ответ ломкий тенорок. — Mia madre! Mammina! Ella… e in punto di morte![35]
Блад шагнул было к выходу, но его опередил Суорд.
— Погоди-ка! — выдохнул он и выскочил на палубу. К борту швартовалась шлюпка. В ней были гребец и пассажир в жалостных лохмотьях. Артур без труда узнал в нем давешнего Хуанито.
— Что там? — крикнул он, свесившись через планшир.
— О, синьоре! Моя мама… мамита… Стонет, кричит. Живот у нее…
— Роды, что ли?
— Нет-нет. Она старая. Болит живот и жар такой… как от печки. Спасите ее, синьоре! О, мадонна! Спасите!!!
— Похоже на острый живот, — подошел к Суорду Блад. — Ничего не попишешь — придется идти.
— Бог с тобой, Питер! — пожал плечами Артур. — Это же обычный аппендицит. Я сам пойду с этим парнем и справлюсь не хуже тебя.
— Придумал тоже, Гиппократ! — возмутился Блад. — Ты когда последний раз ланцет в руках держал? Тут человек при смерти — это не игрушки!
— Слушай, капитан. Кому, собственно, на рассвете поднимать якорь? Тебе или мне? И у кого, собственно, гости? У тебя или у меня? В конце концов, чтобы твоя совесть была спокойна, я сейчас заеду с этим итальянцем на «Тайну» и захвачу Ксава. Ладно?
— Ну что ж, наверное ты прав! Хорошо! — кивнул Блад. — Только обязательно возьми Ксавье — он неплохой хирург. Прости, получше тебя.
— Слушаюсь, кэп! — козырнул Суорд и снова наклонился над бортом. — Иду! — крикнул он.
— О, grazie, signor! Tante grazie![36] — забормотал «итальянец».
— Да, Питер! — спохватился Артур. — Ты мне не одолжишь свой плащ? Холодно что-то стало, — он зябко передернул плечами.
— Бери на здоровье! — Блад скрылся в каюте, и через минуту тяжелые складки бархатного испанского плаща полностью скрыли хрупкого Суорда.
* * *
На берегу «итальянец» пристально вгляделся в закутанную в плащ фигуру.
— Вы — точно доктор Блад?
Артур молча кивнул.
— Пойдемте.
Суорд поспешил за бандитом. Уже совсем стемнело. Хуанито сворачивал в самые темные переулки. На одном из поворотов он еще раз окинул Артура оценивающим взглядом и пробурчал:
— Блад вроде бы повыше… Хотя нет, показалось. Плащ такой только один.
Суорд, обладавший тонким слухом, иронически усмехнулся:
— Трудно было бы ему, бедняге, у нас. Как-никак — серийное производство.
Наконец, Хуанито подошел к какой-то хижине и тихо сказал:
— Это здесь.
Тотчас на дорогу выскользнули темные фигуры. Артур осторожно вытащил шпагу и машинально пересчитал противников. Их было восемь. Нет! Девять. У дерева в стороне стоял высокий человек в черном. Бандиты начали медленно окружать Суорда. Он не стал терять время и, обнажив шпагу, кинулся на ближайшего противника. От неожиданности тот зазевался и получил пропуск на тот свет. Артур выдернул глубоко засевшую шпагу и толкнул труп на нападавших. Пока несколько бандитов барахтались, пытаясь выбраться из-под грузного тела, Суорд пополнил личный счет еще тремя покойниками. Наконец, когда упал тяжело раненный восьмой громила, человек в черном отошел от дерева и глухо пробормотал:
— Столько болванов не смогли справиться с одним проклятым пиратом! Что ж, придется самому… Защищайся, английский пес!
С этими словами он вытащил шпагу и встал в позицию. Артур принял вызов, и клинки скрестились. Увлеченный схваткой, Суорд не заметил, как раненный разбойник вытащил кинжал. В этот момент из-за туч показалась луна. Свет ее упал на лицо испанца, и Артур ахнул:
— Дон Эстебан де Эспиноса[37]?!!
Тотчас кинжал вонзился в спину Суорда. Рука его дрогнула, и шпага испанца проткнула ему грудь.
— Грязный предатель! — прошептал Артур и рухнул на землю.
Испанец кончиком шпаги откинул плащ, и его красивое лицо исказилось недоумением и гневом.
— Идиоты! Это не Блад! А впрочем, одним его щенком на свете будет меньше.
Он равнодушно окинул взглядом останки своих головорезов и поспешно удалился.
— Вы все еще разыскиваете свою пропажу?
— Да, разыскиваю и не успокоюсь, пока не найду.
А. Конан-Дойль, «Собака Баскервилей»
Куто, чертыхаясь, бежал по темной улице. Казалось, все до единого камни и все до последней выбоины кто-то старательно собрал по всей Тортуге и уложил на пути Ксавье. Куда же мог пойти Артур? «По той улице, месье!»… Легко сказать, по той! Та улица переходит в эту, эта в ту, и так до бесконечности. Или Ксав уже по кругу бегает? Куто остановился, в очередной раз тщетно пытаясь разглядеть что-то при свете звезд, и опять беспомощно чертыхнулся.
Встревожился Ксав еще на «Тайне», когда прошли все сроки возвращения Суорда. Ну, не остался же Артур ночевать на флагмане? Не на шутку взволнованный Куто отправился было к Бладу, но, не пройдя и десятка шагов, встретил компанию матросов с «Арабеллы». После недолгих расспросов стало ясно, что Суорда понесло невесть куда на ночь глядя, в сопровождении «какого-то итальяшки». Это сообщение тоже не добавило мира в душу Ксавье. А выяснив, что Артур выпросил у Блада плащ, Куто и вовсе потерял покой. На кой леший нужен чужой плащ, если есть свой — привычный и удобный?! Когда же шкипер «Тайны» не получил ответного сигнала на свой настойчивый вызов, хотя «Зеркало» едва не раскалилось от напряжения, он понял — случилась беда!
Да где же Артур?! Ксав шепотом выматерился и снова бросился по улице.
Едва повернув за угол, он внезапно зацепился за очередное препятствие и кубарем полетел на землю. Извернувшись кошкой и вскочив на ноги, Ксавье настороженно замер. Ноздри его дрогнули: непроглядная, густая, как смола, тропическая ночь явственно пахла кровью.
Куто нащупал на поясе миниатюрный фонарик и осторожно включил его. Тонкий белый луч быстро обежал вокруг и замер на темной массе под деревом. Человек! Шкипер мигом оказался рядом и не без трепета перевернул его на спину. Незнакомое смуглое лицо глянуло на Куто мертвыми глазами. Ксав вновь поднял фонарик. Ага! Вот еще один! Слава Богу, не то! Третий! И еще! Четвертый из этой навеки успокоившейся компании под твердой рукой Куто вдруг шевельнулся и застонал. Ксав, вне себя от волнения, направил луч прямо в лицо раненому. Веки на бледном лице дрогнули, медленно поднялись, и на шкипера слепо глянули знакомые темные глаза:
