Ознакомительная версия.
– Слушаю, Роберт Николаевич.
– Три дня назад вы доложили мне о прибытии четырех десятидюймовых пушек, помните?
– Конечно.
– Для какого корабля они предназначаются?
– Разумнее установить на «Пересвет», но, при небольшой доработке вполне можно и на «Победу». Однако тогда возникнет проблема с быстрым возвращением в строй броненосца Эссена.
– Да? А почему я узнаю об этом только сегодня? Да еще и только после прямого вопроса на эту тему?
Возникла пауза: адмирал ждал, а полковник подыскивал слова для вменяемого ответа. Давать ответ честный: «Потому что опасался услышать: – Это мне решать, на какой броненосец лучше отправить данные орудия», до жути не хотелось.
– Я подумал, что вы, вероятно, знаете о некоторых отличиях в артсистемах этих двух броненосцев, – не очень уверенным голосом наконец проговорил Берсенев.
– Серьезно? Вы уверены, что командующий и так все знает? А зачем тогда, скажите на милость, ему флагманские специалисты? Телеграмму о прибытии четырех новых стволов мне мог бы доставить и шустрый матрос. Полковник для этого не требуется. Я не прав?
И снова молчание в ответ. Артиллеристу было что сказать, но он благоразумно решил воздержаться от возражений. Вирен же, слегка «выпустив пар», несколько смягчился.
– Я, конечно, несколько утрировал свою мысль, Федор Аркадьевич, но прошу учесть на будущее: год назад я был лишь командиром крейсера и физически не могу знать всех нюансов по поводу каждого корабля на флоте. Которым, кстати, тоже командую временно, пока либо не выздоровеет Зиновий Петрович, либо не пришлют кого-нибудь из России. Не стесняйтесь в следующий раз перегрузить меня «лишней» информацией. Вы меня поняли?
– Так точно, ваше превосходительство!
– Можете быть свободны.
Следующими вызванными были Стемман и Одинцов, командиры «Богатыря» и «Амура», выделенных для очередной операции по усложнению жизни несговорчивых островитян…
И так весь день. К вечеру Роберт Николаевич чувствовал себя выжатым и опустошенным. Возникла мысль, что при таком режиме можно запросто присоединиться к Рожественскому в ближайшее время.
Туман – настоящее проклятье для всех, кто в море: идти нужно исключительно по счислению и надеяться, что ни штурман не ошибся в расчетах, ни рулевой, что корабль ведет себя как идеальный физический объект вроде «материальной точки на нерастяжимой и невесомой нити». Иначе, особенно в районах с неблагополучной навигационной обстановкой, весьма велик шанс вылететь на какую-нибудь каменную гряду, скалу или рифы. А то и вообще на берег…
А еще можно получить тараном в борт от своего же корабля, что уже бывало в этой войне.
– А ведь повезло нам сегодня с погодкой, Евгений Николаевич, – подошел к командиру «Амура» старший офицер, князь Кекаутов, – весь берег в тумане.
– Сколько до Ниигаты? – откликнулся Одинцов.
– Миль десять, так что нырнуть в эту «сметану» можно кабельтовых на двадцать, а дальше пусть болит голова у наших узкоглазых друзей – нам точные координаты минных банок без надобности – нескоро еще в этот порт заходить придется.
– Ну что же, начинаем. Борис Владимирович, – обратился командир минного заградителя к мичману Давыдову, – все в ваших руках. Надеюсь, что ошибок в расчетах не было.
– Не могли же мы с «Богатырем» одинаково ошибиться, – штурман был достаточно уверен в себе. – На месте мы, можете не сомневаться.
– Тогда с Богом!
«Амур» повернул к берегу и семиузловым ходом стал погружаться во все больше и больше густеющий туман. Поворот. В корме корабля раскрылись лацпорты и в легкие волны Японского моря стали плюхаться мины заграждения. Поставили двенадцать минных банок по шесть штук в каждой и отвернули на вест. Дело сделано.
Хоть Ниигата был и небольшим городком в сорок с небольшим тысяч жителей, но сюда приходила железная дорога от Токио, и во время войны этот заштатный порт стал достаточно важным транспортным узлом. Немалая доля войсковых перевозок на континент проходила именно через него.
Солнце поднималось все выше, и дымка над берегом и морем потихоньку рассеивалась. С берега уже наверняка разглядели силуэты боевых кораблей, но издали их вполне можно было спутать, например, с «Нийтакой» и «Акаси», так что пока выяснят, что видели неприятельские корабли, пока примут решение, отправят погоню… Да сто раз можно в море затеряться. Нужно рассчитывать на очень уж фатальное невезение, чтобы опасаться встретить сильный боевой отряд противника именно неподалеку от Ниигаты.
– На левой раковине четыре дыма! – раздался голос сигнальщика «Богатыря».
Контр-адмирал Уриу, как только получил информацию о нахождении близ японского порта двух неизвестных военных кораблей, немедленно направил к Ниигате свои крейсера.
Крейсера после Цусимского боя «перетасовали» и теперь в состав его четвертого боевого отряда, кроме неизменных «Нанивы» и «Такачихо», входили «Акаси» и «Сума».
Отряд вполне боеспособный, но корабли весьма чувствительно отличались по скорости и вооружению. Первая пара была существенно мощнее в плане артиллерии, но по скорости уступала более новым кораблям узла два-три.
С одной стороны, это было удобно – можно послать «скороходов» в ближнюю разведку, для выяснения «что это там за дым?». Или они могут повиснуть на хвосте более скоростного, чем весь отряд, противника и попытаться сбить ему ход, но действовать всеми четырьмя крейсерами можно было только против достаточно тихоходного противника. А у русских таковых кораблей немного.
Но в данном случае, кажется, повезло: Уриу долго ломал бы голову, что за двухтрубный крейсер шляется у западного побережья Японии, но разведка во Владивостоке, как обычно, показала себя с самой наилучшей стороны – адмирал знал, что «Амур» и «Богатырь» покинули русский порт.
Сотокити Уриу рассматривал предстоящее столкновение с изрядной долей оптимизма: либо удастся догнать и утопить этот минзаг, а если будет на то воля богов, то и крейсер, либо нет. Но попытаться определенно стоит – японским кораблям в любом случае ничего серьезного не угрожает. Даже если «Богатырь» умудрится чувствительно повредить один из преследующих крейсеров, всегда есть возможность отойти под защиту шестидюймовых «батарей» «Нанивы» и «Такачихо». Пусть русский значительно сильнее каждого отдельного корабля отряда, но вместе японские крейсера превосходят его по огневой мощи более чем вдвое.
Так что риска практически нет.
Адмирал немедленно распорядился поднять приказ для «Акаси» и «Сумы». Отреагировали корабли чуть ли не мгновенно. Вероятно, их командиры думали приблизительно так же, как и сам Уриу, и два этих маленьких крейсера стали достаточно быстро отрываться от своих старших товарищей.
Ознакомительная версия.
