Капитан Смоллетт поднялся и выбил пепел из трубки.
– И это все? – осведомился он.
– Это мое последнее слово, будь я проклят! – ответил Джон. – Если вы откажетесь, то с вами будут говорить наши мушкеты.
– Превосходно, – сказал капитан. – А теперь выслушайте меня. Если вы явитесь сюда поодиночке и без оружия, то я всего лишь закую всех вас в кандалы и доставлю в Англию, где вас будут судить по закону. В противном случае вас ждет гораздо худшая участь – это так же верно, как то, что меня зовут капитан Смоллетт и что я представляю на острове власть короля. Клад вам не найти. Вести судно вы не умеете – ни один из вас понятия не имеет о навигации. Сражаться вы тоже не мастера: один Эйб Грэй справился с пятерыми вашими пиратами и ушел почти невредимым. Вы крепко сели на мель, Сильвер, и не скоро сниметесь с нее. Вот вам мое последнее слово. Клянусь, что при следующей нашей встрече я всажу вам пулю в лоб. А теперь убирайтесь отсюда, и поживее!
Глаза Сильвера вспыхнули бешенством. Он сунул в карман еще дымящуюся трубку и крикнул:
– Дайте руку, чтобы я мог встать!
– Не дам! – отказался капитан.
– Кто поможет мне встать?! – взревел Сильвер.
Никто не тронулся с места.
Сильвер, изрыгая грязные ругательства, подполз к крыльцу и поднялся на ноги, цепляясь за перила. После чего с бешеной злобой плюнул в наш родник.
– Вот что я думаю о вас, – сипло выкрикнул он. – Не пройдет и часа, как я поджарю вас в этом блокгаузе, а сам буду смеяться, глядя на это, и попивать ром. Смейтесь, смейтесь! Через час вы будете смеяться по-иному, и те из вас, кто останется в живых, позавидуют мертвым!
Продолжая осыпать нас бранью, Сильвер заковылял по песку, попытался перелезть через частокол, неуклюже упал, поднялся, рыча от ярости, и лишь с помощью своего спутника с белым флагом перебрался на другую сторону и скрылся среди деревьев.
Как только Сильвер скрылся, капитан, проводив его взглядом, вернулся в блокгауз и, заметив, что на посту стоит один Грэй, рассвирепел.
– По местам! – взревел он, и мы опрометью кинулись каждый к своей бойнице.
– Грэй, – добавил он – я занесу ваше имя в вахтенный журнал. Вы исполнили свой долг, как истинный моряк. А вашим поведением, мистер Трелони, я очень удивлен! Доктор Ливси, ведь вы носили военный мундир! Если вы так же действовали в битве при Фонтенуа, то лучше бы вам оставаться дома!
Отряд доктора замер у бойниц, а остальные взялись заряжать мушкеты. Все чувствовали себя несколько смущенными.
Капитан еще раз обвел нас взглядом, а потом снова заговорил:
– Друзья! Я дал, как говорится, залп из всех орудий по Джону Сильверу и преднамеренно привел его в бешенство. Не пройдет и часа, сказал он, как нас атакуют. Нас немного, но сражаться мы будем под прикрытием. Я не сомневаюсь, что мы отбросим их, если будем держаться стойко и не совершать необдуманных шагов.
В двух коротких стенах блокгауза – восточной и западной – находилось только по две бойницы; в южной, где находился вход, – тоже две, зато в северной – целых пять. На семерых стрелков у нас было двадцать мушкетов. Предусмотрительно запасенный хворост мы сложили в четыре штабеля – каждый у своей стены, на них лежали по четыре заряженных мушкета, боеприпасы и кортики.
– Погасите огонь в очаге, – приказал капитан, – чтобы дым не ел глаза и не мешал целиться.
Сквайр Трелони вытащил наружу железную решетку и разбросал по песку дымящиеся угли.
– Хокинс еще не завтракал, – заметил капитан. – Джим, бери свою порцию и съешь ее на посту. И не растягивай удовольствие – времени у нас совсем мало. Хантер, выдайте всем по порции грога!
Пока мы занимались этим, в голове капитана уже созрел план обороны.
– Доктор, я поручаю вам дверь. Наблюдайте за частоколом, но ни в коем случае не высовывайтесь. Прячьтесь за дверным косяком и стреляйте из двери. Хантер, станьте на восточной стороне, а вы, Джойс, возьмите на себя западную… Мистер Трелони, вы лучший стрелок – вам поручается северная сторона, где пять бойниц. Отсюда нам грозит самая серьезная опасность. Если они подберутся к блокгаузу и начнут стрелять внутрь через бойницы, нам придется туго… Хокинс, мы с тобой неважные стрелки, поэтому будем заряжать мушкеты и помогать всем, кому понадобится помощь.
Как только солнце поднялось над вершинами деревьев, стало жарко, и туман рассеялся. Песок раскалился, на бревнах блокгауза выступила растаявшая смола. Мы сбросили куртки, расстегнули вороты рубах и засучили рукава до самых плеч. Все стояли на своих местах, изнывая от жары и тревоги. Так прошел целый час.
– Черт побери! – наконец воскликнул капитан. – Становится скучновато. Грэй, насвисти нам хотя бы какую-нибудь песенку!
Тут-то и обнаружились первые признаки того, что пираты не отказались от попытки взять блокгауз штурмом.
– Прошу прощения, сэр, – вдруг спросил Джойс, – должен ли я стрелять, если увижу кого-нибудь?
– Разумеется! – откликнулся капитан.
– Благодарю вас, сэр, – невозмутимо проговорил Джойс.
Еще ничего не происходило, но вопрос Джойса заставил нас насторожиться. Стрелки держали мушкеты наизготовку, а капитан стоял в центре сруба, крепко сжав губы и нахмурившись. Так прошло несколько секунд. Неожиданно Джойс поднял мушкет и выстрелил. В ответ на его выстрел со всех сторон затрещали ружья и пистолеты.
Несколько пуль угодили в бревна блокгауза, но ни одна не попала внутрь. Когда пороховой дым рассеялся, вокруг частокола и в лесу по-прежнему было тихо и пустынно. Ничто не говорило о присутствии врага – не было ни бликов на стволах ружей, ни звука шагов, ни хруста валежника в чаще.
– Попали в кого-нибудь? – спросил капитан.
– Нет, сэр, – ответил Джойс. – Думаю, что нет.
– Заряди его ружье, Хокинс, – проворчал капитан Смоллетт. – Сколько выстрелов вы насчитали со своей стороны, доктор?
– Три. Это совершенно точно, – ответил доктор Ливси. – Я видел три вспышки – две почти рядом и еще одну немного западнее.
– Три! – повторил капитан. – А с вашей, мистер Трелони?
Сквайр насчитал семь выстрелов, а Грэй восемь или даже девять. С западной и восточной стороны было сделано всего по одному выстрелу. Очевидно, атаки следовало ожидать с севера, а обстрел с других сторон должен был только отвлечь наше внимание и распылить силы. Однако капитан Смоллетт не стал менять расстановку стрелков. «Если пиратам удастся перебраться через частокол, – сказал он, – то они могут ринуться к свободным бойницам и перестрелять нас всех, как крыс».
Впрочем, времени на размышление нам дали совсем немного. Минутой позже из зарослей с северной стороны с воплями выскочило несколько пиратов и устремились к частоколу. Из чащи тоже загремели выстрелы. Одна пуля, влетев в дверной проем, разбила в щепки приклад мушкета доктора.
