хлеб, порох. Многие из этих купцов разбогатели, особенно один купец, родом из города Рыльска, Григорий Иванович Шелехов.
Шелехов был человек умный, талантливый, подлинный русский патриот. Он не только торговал, но и заботился об укреплении власти России в этой далекой стране, об улучшении жизни русских поселенцев. Он составлял подробные карты, строил крепости, основывал школы. Императрица Екатерина прослышала о его деятельности и вызвала его в Петербург. В Петербурге Шелехов выдал свою дочь и наследницу замуж за одного из екатерининских вельмож. И сейчас же стал сколачивать с другими купцами компанию для расширения торговли с русскими владениями в Америке.
Это и была Российско-Американская компания. До начала ее деятельности Шелехов не дожил — он умер в 1795 году, а через несколько месяцев умерла и покровительствовавшая ему Екатерина. Вступивший на престол Павел, подозрительный, невежественный и не любивший все, чему покровительствовала его мать, долго не соглашался утвердить устав компании. Прошло несколько лет, прежде чем его удалось убедить, и Российско-Американская компания была официально разрешена только в 1799 году, незадолго до возвращения Крузенштерна.
Проект Крузенштерна, поданный им императору Павлу, сразу стал известен руководителям компании и взволновал их чрезвычайно. Да и как было не взволноваться, когда в проекте Крузенштерна были два утверждения, основанные на его собственном опыте, которые сулили компании огромное увеличение ее барышей. Во-первых, Крузенштерн утверждал, что провоз груза из Европы в Русскую Америку морем вокруг Африки или Америки обойдется во много раз дешевле, чем провоз того же груза сухим путем, через Сибирь, как возили до сих пор. Во-вторых, он утверждал, что за купленную в Америке пушнину в Китае заплатили бы гораздо дороже, чем в Европе. Это доказал капитан Лаперуз, который так дорого продал в Макао привезенные из Америки меха. Но особенно важно было первое его утверждение. Чтобы понять всю его важность, нужно знать, каков был в XVIII веке единственный известный путь в Русскую Америку.
Вот как ездили туда из Петербурга или из Москвы.
Весной садились в коляску и, меняя лошадей через каждые сто верст, неслись на восток. В июне переезжали через Волгу, в июле — через Уральские горы, в августе были на берегах Оби. Переправлялись через Обь, затем через Енисей и прибывали к первому снегу в Иркутск. Здесь ждали, пока установится настоящая зима, садились в сани и неслись по замерзшему руслу Лены до Якутска. В Якутск прибывали в январе и оставались там до весны, потому что путешествие по тайге зимой невозможно. Весной — распутица, половодье, ехать тоже нельзя. Дожидались июня и на оленях отправлялись в дальнейший путь по лесным тропинкам. К августу были в Охотске, на берегу Охотского моря.
Сухопутное путешествие кончалось, начиналось путешествие морское. В ужасе разглядывал путешественник крохотные суденышки, паруса, сшитые из лоскутков, канаты, связанные из обрывков. Путешественнику объясняли, что паруса, канаты, гвозди и якоря для этих кораблей привезены обозами в Охотск из Петербурга через Волгу, Урал, Обь, Енисей, Иркутск и Якутск. Чтобы уложить на возы такие крупные вещи, их в Петербурге разрывали и разламывали на части, а в Охотске сшивали,
связывали и сковывали вновь. Провоз одного пуда из Петербурга в Охотск стоил целое состояние.
Пускаться в море на этих судах корабельщики решались только в июле, когда стоит тихая погода, потому что даже средней силы ветер рвал лоскутные паруса на части.
В июле подымали паруса, переплывали Охотское море и в сентябре попадали на Камчатку. На Камчатке снова зимовали и только следующим летом отправлялись через Берингово море в Америку.
Русский купец, потратив несколько лет своей жизни, приезжал в Америку, скупал там меха за бесценок. Потом, потратив еще несколько лет, возвращался с этими мехами в Петербург и продавал их в шестьсот раз дороже. Но, подсчитав свои прибыли и убытки, купец с ужасом убеждался, что дорога съела почти все его барыши.
Нетрудно себе представить, как волновались купцы Российско-Американской компании, когда познакомились с подсчетами Крузенштерна, доказывавшими, что проезд из Петербурга в Русскую Америку сухим путем, через Сибирь, гораздо труднее, длительнее и, главное, несравненно дороже, чем проезд морем мимо мыса Горн — южной оконечности Америки или мыса Доброй Надежды — южной оконечности Африки.
Сам Крузенштерн в действительности мало интересовался доходами Российско-Американской компании. Он был настоящим моряком и любил море, путешествие, славу России. Неугомонный, беспокойный, предприимчивый, он не в силах был долго сидеть на одном месте. Он понимал, что без помощи Российско-Американской компании ничего не добьется, и растравлял воображение купцов мечтами о несметных богатствах только для того, чтобы они поддержали его проект.
Но всем планам Крузенштерна был нанесен жестокий удар, когда Павел, прочитав проект, воскликнул: «Что за чушь!» Купцы отчаялись и махнули рукой — все их мечты рухнули.
Однако Крузенштерн не терял надежды. Он был не из тех, кто отчаивается. Он твердо верил в свою удачу. Служа на корабле, который и зиму и лето стоял в Ревельском порту, он посылал письмо за письмом в Адмиралтейство. В этих письмах он на все лады доказывал великую пользу, которую принесет русскому флоту исполнение его проекта: кругосветное плавание будет великолепной школой для русских матросов и морских офицеров.
«Они там, в Петербурге, еще передумают, — говорил он друзьям. — Я умею ждать и дождусь».
И, действительно, дождался.
В 1801 году император Павел был убит. В заговоре участвовал его сын Александр, который вступил на престол под именем императора Александра I. Российско-Американская компания сейчас же обратилась за помощью к новому императору.
Купцы на этот раз повели дело гораздо тоньше: они предложили важнейшим вельможам и самому Александру стать членами их компании и сулили им необыкновенные выгоды. И вельможи и Александр согласились.
Это была своего рода взятка, которая решила все. Не станет же император мешать делам компании, членом которой он сам состоит!
Проект утвердили. Казначейство выдало деньги на покупку двух кораблей. Иван Федорович Крузенштерн был произведен в чин капитан-лейтенанта и назначен начальником экспедиции. В выборе помощников ему предоставили полную свободу — он мог сам, никого не спрашивая, навербовать команды для своих кораблей. И путь, которым пойдут его корабли вокруг света, предоставили выбрать ему самому.
«Не теряйте времени, — писали Крузенштерну из морского департамента. — Его императорское величество хочет, чтобы вы немедленно принимались за дело».
Крузенштерну было тридцать два года, он недавно женился и вскоре должен был стать отцом. Тяжело было надолго расставаться с семьей. Жена плакала и не хотела его отпускать. Но отступать он не собирался — наконец-то мечта всей его жизни начала осуществляться!
Прежде всего нужно было решить, кто будет командовать вторым кораблем. И Крузенштерн сразу вспомнил о своем старом друге — Юрии Федоровиче Лисянском.
Лисянский, так же как и Крузенштерн, был уже к этому времени капитан-лейтенантом. Так же как и Крузенштерн, он побывал за границей — правда, не столь долго и не столь далеко. Так же как и Крузенштерн, он считался одним из самых опытных и образованных молодых офицеров русского флота. Крузенштерн не был уверен, будет ли Лисянский доволен, если его старый товарищ станет его начальником.
Он пригласил Лисянского к себе и спросил его напрямик:
— Хочешь поехать под моим начальством вокруг света?
— Хочу, — ответил Лисянский не раздумывая.
— Хорошо, — сказал Крузенштерн. — Одним кораблем буду командовать я, а другим ты.
Они вдвоем принялись подбирать моряков для своих кораблей. Но тут возникли новые затруднения: некоторые адмиралы заявили, что русские моряки не годятся для такого трудного плавания.
— Надо нанять английских матросов, — советовали они. — У англичан есть опыт и привычка. С нашими матросами дальше Балтийского моря не поплывешь. Пусть флаги на кораблях будут русские, а матросы — англичане.
Но Крузенштерн не соглашался.
— Какой же пользы мы добьемся, если на наших кораблях поплывут англичане? — возражал он. — Я видывал в море и русских и англичан и знаю, что русский моряк справляется с бурями не хуже англичанина, а порою даже лучше.
В конце концов ему удалось настоять на своем. Команды обоих кораблей он набрал из русских моряков. Только троих иностранцев пригласил Крузенштерн с собой в путешествие. И все трое были ученые: замечательный швейцарский астроном Горнер и два немецких естествоиспытателя — Тилезиус и Лангсдорф. Крузенштерн написал им письма, и они с радостью согласились принять участие в экспедиции.
