Бруно Травен - Корабль мертвых. История одного американского моряка

— Сеньор Травен, почему ваше имя окутано тайной?

— Вокруг меня нет никаких тайн. Просто дюжина немецких журналов, раздувая мнимую проблему, поднимает свои тиражи.

— Но почему вы ничего не делаете, чтобы развеять легенду?

— Я никогда не буду содействовать ни созданию, ни разрушению каких-либо легенд. Для писателя главным являются его книги, а не его жизнь.

— Вы знаете, конечно, что существует ряд биографических книг о вас, например, книга Макса Шмидта, вышедшая в Цюрихе, и Рольфа Рекнагеля, изданная в Лейпциге. Baute мнение о них?

— Отвергаю.

— Критики утверждают, что писатель Бруно Травен всегда защищает точку зрения мексиканцев…

— Это верно.

— Только в книгах?

— В жизни тоже. Это одна из причин, почему некоторые из моих книг до сих пор не опубликованы в США. Вполне возможно, что я смотрю на все с мексиканской колокольни. В отличие от американских литераторов, у которых злодей всегда мексиканец, в моем романе „Белая роза“, например, таким злодеем является янки. Многое, что писали и пишут в Соединенных Штатах Америки о Мексике, неправда. Мексику надо любить такой, какая она есть. Я люблю эту страну. Я чувствую себя мексиканцем. Какую же другую точку зрения мне защищать?»

Впрочем, до сих пор неясно даже то, на каком языке писал Бруно Травен.

Тексты из Мексики в издательства приходили английские, но сам писатель указывал, что роман «Корабль мертвых», например, является всего лишь «… оригинальной английской версией». То же самое он говорил и о других своих романах. Это, правда, противоречило словам вдовы писателя Розы Елены Луджиан (Роса Елена Лухан — в другой транскрипции), которая (после смерти мужа) на премьере фильма «Мост в джунглях» в Париже, обронила, что муж ее «… говорил по-английски красиво и правильно. Он говорил на настоящем английском языке и имел настоящее прекрасное образование».

Конечно, слова вдовы тоже могут быть частью хорошо организованного мифа, но американский редактор книг Бруно Травена, уже упоминавшийся выше Бернард Смит, работая с рукописями писателя, обнаружил в них массу чисто немецких конструкций и идиом.

Что касается личности Бруно Травена, — писал он, — кажется, я могу пролить на это некоторый свет. Когда осенью 1936 года мы с супругой решили отдохнуть в Мексике, я написал Травену, что был бы счастлив увидеться с ним. Но ответ писателя разочаровал меня. Оказывается, именно на время нашего пребывания в Мексике он якобы отбывал по важным личным делам в поездку по американским штатам Калифорния, Дакота и Висконсин. Короче, Травен дружески, но весьма решительно отказал во встрече даже мне, своему редактору, так много работавшему с его текстами. Правда, в этом же письме он любезно предупреждал нас, что Мексика не безопасна, что она буквально заполонена бандитами, что их там целые орды и они представляют реальную опасность для туристов. «Но, — тем не менее, заключал Травен, — если Вы действительно хотите увидеть прелесть маленьких городов и настоящую колониальную архитектуру… увидеть дикую природу, какой Вы ее никогда не видели и не могли видеть.… если хотите отдохнуть от барабанов Армии Спасения, проповедей о Христе и болтовни о России и большевиках… тогда Вы сделали самый правильный выбор… Пошлите всех бандитов к черту и поезжайте в Мексику!»

Когда я ответил, что бандиты нас не пугают, он одобрил такое решение и сообщил, что приготовил для нас подарок.

Подарок знаменитого писателя привел нас с женой в восторг.

Он заключался в том, что в Мехико нас встретила машина и экскурсовод — молодая красивая женщина мисс Мери — «студентка Национального университета», прекрасно владеющая английским. Она передала мне еще одно письмо от Травена, в котором он подробно (и с немецкой аккуратностью) расписал для нас экскурсии на каждый день.

Поразительно, как удачно эти экскурсии были составлены.

Тридцать пять страниц плотного машинописного текста.

Личностный, лаконичный, учитывающий все особенности бедекер.

Нам предлагался замечательный маршрут — от Вера Крус до Акапулько.

Если какой-то материал был почерпнут просто из обыкновенного путеводителя, он тут же подкреплялся обширным авторским комментарием. Скажем, о небольшом городке Пуэбло в письме было сказано: «Посетите кафедральный собор Эль Розарио… церковь Сан Франциско… и хорошенько осмотрите их изнутри. Это позволит Вам понять, почему Мексика такая бедная страна, и куда уходят все плоды трудов многих индейцев». Или: «Непременно загляните на рынок… Там индейцы продают неприхотливые, но всегда замечательные творения своих рук… Некоторые приезжают сюда из горных районов и говорят на языках, которые любого человека могут поставить в тупик…»

Это было чудесное путешествие: машина надежна, а мисс Мери любезна и услужлива. И все же в течение всего времени, проведенного в Мексике, нас ни на секунду не оставляло странное чувство, что Травен находится где-то поблизости. Мы почти не сомневались в том, что он внимательно наблюдает за нами, следит за каждым нашим шагом. «Думаю, — не без юмора замечал Смит, — он остался доволен: мы тщательно придерживались всех его инструкций, написанных поистине с немецкой тщательностью…»

«Бруно Травен так и остался личностью загадочной, человеком, никому не известным, -такими словами закончил свои заметки Смит. — О причинах его необычного поведения много спорили, строили множество догадок. Однажды вдова писателя даже намекнула, что Бруно Травен вел столь скрытный образ жизни исключительно ради забавы. Может быть… Если даже жена не захотела ничего рассказать о своем знаменитом муже, то я готов поверить. Начав такую интересную игру, трудно из нее выйти…»

Скончался Бруно Травен 27 марта 1969 года.

Прах его развеяли над тропическим лесом мексиканского штата Чьяпас.

На русском языке существует перевод «Корабля мертвых». Он сделан в 1929 году талантливой переводчицей Э. И. Грейнер-Гекк. К сожалению, перевод ее не полон, конструкция романа нарушена. Много лет я мечтал представить русскому читателю полный текст великого романа.

Мечты, как видим, сбываются.