Рулевой, длиннолицый американец, усадил Гаспара рядом с собой. Он ни слова не понимал по-французски, и потому, не задавая спасенному никаких вопросов, отдал приказания гребцам. Лодка царапнула днищем по песку и пустилась в обратный путь.
— Француз? — спросил рулевой.
Гаспар утвердительно кивнул. Указывая на море за спиной, он произнес:
— Кораблекрушение.
Это было одно из немногих английских слов, которые он знал.
Все матросы в лодке были американцы, с костлявыми лицами, бронзовые от загара. Они с интересом посматривали на человека, снятого с необитаемого острова, и обменивались между собой замечаниями.
На корме лодки висел спасательный круг со словами «Анна-Мария». Гаспар указал на круг, затем на корабль, к которому они приближались.
— «Анна-Мария»? — спросил он.
Американец кивнул и сплюнул за борт.
— Мартиника? — снова спросил Гаспар, указывая на юг.
— Сен-Пьер, — ответил американец.
— Сен-Пьер! — воскликнул Гаспар. — Неужели Сен-Пьер, Сен-Пьер на Мартинике?
Рулевой снова кивнул.
Гаспару просто не верилось, что ему так повезло. Из тридцати или сорока возможных портов корабль направлялся именно в Сен-Пьер! Он радостно засмеялся и хлопнул себя по коленям. Гребцы тоже смеялись, продолжая отпускать по его адресу шутки. Только американец-рулевой — он был помощником капитана — оставался серьезным. Его внимание было поглощено совсем другим. Он не мог отвести глаз от сверкающей драгоценности на руке провансальца.
Ужасный промах! Гаспар, торопясь разжечь сигнальный костер и с нетерпением поджидая приближения лодки, забыл снять с пальца бриллиантовый перстень.
Вскоре лодка подошла к левому борту корабля. Гаспар, забравшись по веревочной лестнице, которую сбросили сверху, предстал перед суровым на вид человеком в панаме. Это был сам капитан Сток, командир судна. Он перегнулся через перила мостика и громким голосом отдавал приказания боцману. В одно мгновение команда была уже на борту, лодка раскачивалась на боканцах, и «Анна-Мария» взяла курс на Мартинику. Только после этого капитан Сток соизволил обратить внимание на вновь прибывшего.
— Это француз, — сообщил Скиннер, помощник капитана, — потерпевший кораблекрушение. Но у него на пальце блистает бриллиант, стоящий не менее десяти тысяч долларов! Любопытно, откуда у него такая штука.
Капитан взглянул на Гаспара, увидел перстень и приказал:
— Позвать сюда Диего! Он столкуется с ним.
Только тут, под пристальным взглядом капитана Стока, Гаспар сообразил, что не снял перстня.
Через мгновение снизу прибежал Диего, тучный португалец с черными кудрявыми волосами и с серьгой в ухе. Капитан приказал ему переводить и приступил к допросу человека, подобранного на необитаемом острове.
— Когда вы потерпели кораблекрушение?
— Несколько дней назад.
— Что было причиной кораблекрушения, буря или что-либо иное?
— Буря.
— Откуда у вас этот перстень?
— Нашел.
— Где?
— На острове.
— Подобрали его?
— Да.
— Где же?
— На берегу, — и Гаспар обратился к переводчику: — Скажите господину капитану, что я продам перстень в Сен-Пьере и заплачу, сколько будет нужно, за проезд. У меня в Сен-Пьере имеются друзья. Я желаю ехать на корабле в качестве пассажира. Мне нет надобности оплачивать свой проезд работой.
— Назовите кого-нибудь из ваших друзей в Сен-Пьере, — потребовал капитан.
— Господин Сеген, Поль Сеген.
Это имя, видимо, произвело впечатление на капитана Стока.
— Как назывался погибший корабль?
— «Красавица из Арля».
Лицо капитана совершенно преобразилось. От природы и так длинное, оно вытянулось еще больше. Он сделал несколько шагов вперед и схватил Гаспара за руку.
— «Красавица из Арля»?
— Совершенно верно.
— Владелец Пьер Сажесс?
— Да.
— Был Сажесс на борту? Ну, ты, проклятый португалец, поворачивайся живее! Спроси-ка его, был ли Пьер Сажесс на борту?
Диего задал требуемый вопрос.
— Да, — ответил Гаспар.
— Он погиб?
— Да.
— Это точно?
— Наверняка, клянусь честью. При мне он стал добычей крабов.
Сток был одной из многочисленных жертв Пьера Сажесса. Когда-то владевший китобойной флотилией, он попал в сети Сажесса и разорился. Словами нельзя было выразить той ненависти, которую испытывал Сток к Пьеру Сажессу. При известии о его смерти капитан, высоко вскинув подбородок, прищелкнул пальцами, как кастаньетами, и захохотал. Затем, вызвав наверх всех матросов, он приказал Скиннеру выдать каждому по чарке рома и свел Гаспара вниз. Там Сток остановился у двери одной из кают и сказал:
— Вы можете разместиться здесь, я ничего с вас не возьму. Достаточно с меня вашего сообщения, что Пьер Сажесс проследовал прямой дорогой в ад.
Прошло несколько дней. Удача сопутствовала Гаспару. Держался попутный ветер, небо было ясное, и «Анна-Мария» скоро вышла в Карибское море.
Но хороша была не только погода — на борту царило чудесное настроение.
Сток, не склонный делать поблажки матросам, узнав о смерти Сажесса, был так счастлив, что не обращал на команду никакого внимания.
Гаспар завтракал, обедал и ужинал в каюте. Его весьма скромные познания в английском тем не менее позволяли обходиться без помощи Диего.
День за днем, по мере приближения к Мартинике, Гаспар все чаще думал о Марии. Ждет ли она его?
Однажды вечером, когда провансалец стоял на палубе, любуясь, как фосфорицирует море, к нему подошел капитан Сток. Он облокотился о перила и закурил.
— Завтра, — сказал капитан, указывая на юг.
Гаспар вздрогнул.
— Мартиника? — спросил он.
— Да, — кивнул Сток.
Постояв немного, он ушел в каюту. Гаспар знал, что остров близко, но не подозревал, что уже завтра они прибудут к месту назначения. Завтра! Завтра он увидит Марию. Завтра он будет разгуливать по прелестным улицам Сен-Пьера. Ему вспомнилось, что улица Виктора Гюго полна лавок. О, чего он только не накупит в этих лавках для Марии! Он придет к ней и скажет: «Весь Сен-Пьер у твоих ног, выбирай, что хочешь». А мадам Фали, Поль Сеген, подруги Марии! Все они примут участие в торжестве по поводу его возвращения.
Гаспар спустился в свою каюту и улегся спать, полный самых радужных ожиданий.
Вскоре после восхода солнца его разбудил звон колокола. Этот звон был так громок, что Гаспар готов был поклясться: судно бросило якорь в гавани и кафедральный собор встречает их торжественным благовестом. Однако корабль вздрагивал от движения, и Гаспар понял, что ошибся.
Он протянул руку к изголовью койки, вытащил из-под матраца свои сокровища, положив узелок в карман. Туда же он отправил золотую змею, которая успела-таки натереть ему руку.
