Почти не ем. Нет аппетита. Я проглотил 5 маслин, полсухаря и 25 граммов зоопланктона за весь день. Пью много чая. Так продолжается уже несколько суток.
Шариковые ручки все время вставляют мне палки в колеса. Мне лень вести дневник, и я обвиняю в этом неудобное положение.
Чувствую себя хорошо. Стараюсь ни на что не жаловаться.
Солнце добирается до меня
Оба мы мрачные, утомленные и мокрые. Льет дождь. Всю ночь мы занимались стакселем. Он зажил самостоятельной жизнью – полоскался, вырывался, издевался над нами, и Дончо провел уйму времени на носу в борьбе с несговорчивым полотном.
Ко всему прочему прошел еще один корабль. Мы видели его огни далеко на горизонте. Может ли так долго не везти с кораблями? В течение целого месяца мы лишь дважды их видели, да и то ночью. Боюсь, что нам так и не удастся сообщить о дате нашего прибытия. И никто не встретит нас. Хорошо было бы, если бы подольше продержался хороший ветер. В конце концов, наплевать на эту встречу, гораздо хуже, если нам придется торчать с обвисшими парусами на сильном солнцепеке.
Я принимаю душ прямо в океане. Висишь себе за бортом, держась за веревку, привязанную к мачте, и волны обмывают тебя. Это действо постоянно вызывает у нас стойкие положительные эмоции. Зато предметом каждодневных жалоб является то, что мы оба не можем больше сидеть. От соли и влаги у меня появились прыщи, и вследствие непрерывного сидения во время вахты выступили лиловые пятна. А стоять в этой раскачивающейся лодке трудно, и если не сохранишь равновесия, то украсишься еще одним синяком. Сейчас я уже не представляю себе, как мы доберемся до Кубы. Подтруниваем друг над другом, но выглядим неблестяще.
Теперь уже все тело покрылось прыщами. Десны у меня кровоточат, а ногти побелели. Немного опухли колени и щиколотки. А о мучениях в связи с жарой я уже и не говорю…
Я взорвалась и раскричалась на Дончо. Он очень удивился и ничего не сказал. Обиделся ли он? Весьма сожалею о случившемся. Вспышка не принесла мне облегчения, да и чувствую я себя виноватой. Впервые со мной такое произошло. Я не оправдываю себя этим, а просто хочу в дальнейшем остеречься от ошибок.
Ни лечь, ни сесть. Слалом на сухом месте
Моя кожа истончилась до предела. Сидеть больше не могу. 45 дней трусь о доски, веревки и паруса. Ни один самый выносливый сидень-бюрократ не выдержал бы Я рассчитывал на 13-летние «тренировки» за институтскими столами, но они оказались недостаточными для океанского путешествия.
На «Джу» можно лежать или сидеть. Стоять трудно и рискованно. Пол и потолок пляшут. Во время бури я пытался закрепиться прямо на рубке, и Юлия рассказывает, что я извивался, как слаломист. Мне неясно, как мы будем передвигаться по земной тверди.
Для Тихого океана мы специально разработаем комплекс упражнений, которые нагрузят все мышцы. Сейчас напряжение падает только на те мышцы, которые необходимы только для повседневной работы. Особенно устают руки и плечи. Занимаюсь гимнастикой йогов. Дыхательные упражнения и некоторые асаны. Правда, в такую жару трудно сосредоточиться. Мне кажется, что «лотос» успокаивает меня, но трудно сохранить это положение в качающейся лодке. Все же удается сделать и другие асаны, но большой пользы это не приносит. Явно они разработаны для иных условий. Здесь нет и минуты, когда бы можно было расслабиться и отдаться полностью упражнениям.
20° 10 сев. широты, 55° 20 зап. долготы – приблизительно вычисленные.
Видели птицу с длинным хвостом, отдыхающую на воде. Вспугнули ее, и она улетела. Встрепенулась сразу же, точно проснувшаяся Яна, без переходов и промедлений. Пробуждение и улыбки. Десяток раз в день вспоминаю ее улыбку. Моя Улыбашка. Как она чувствует себя в Институте педиатрии? Встает ли уже?
Мы находимся в 400 милях от ближайшего берега и в 1200 от Кубы. Это не так много по сравнению с тем огромным расстоянием, которое мы уже преодолели. Не так много, но все же нам осталось пройти примерно пять Болгарии. Не могу понять, почему я принял Болгарию за эталон. Одна Болгария, две Болгарии, десять… Наш путь до Сантьяго равен двадцати трем Болгариям. Я прикинул это на логарифмической линейке. Странно, но здесь, в этой необъятной пустыне, Болгария кажется мне значительной. А вообще-то гораздо лучше, если твоя родина небольших размеров. В нашей маленькой стране почти нет мест, которых бы я не знал.
Веки мои воспалены, глаза болят. Юлия жалуется на то же. Сегодня она совершенно спокойна. Говорит, что долго переживала и сожалеет о вчерашнем.
– Ты сердишься?
– Нет, Юлия!..
Внешне вроде бы все обошлось. Я не сержусь, и она не сердится. Мы даже совершили все ритуальные обряды примирения.
Я натянут, как струна. Легко могу взорваться. Но этого не будет. Я теперь четко ощущаю, какое искушение ежедневных скандалов испытывают люди. У нас это не пройдет. Мы любим друг друга и уважаем. У меня и у Юлии есть свои слабости, и именно поэтому каждый из нас должен быть на высоте.
Нам всегда удавалось решать мелкие проблемы без того унизительного чувства, будто кто-то из нас идет на слишком большие уступки. Ведь в конце концов не так уж важно, что ты будешь пить – чай или кофе.
Ура! Нам повстречался корабль. Траулер «Кинг спорт». С него заметили нас, и мы передали сообщение в мегафон для Болгарии.
«Экспедиция «Планктон III».
Все хорошо. Чувствуем себя отлично. Прибудем Сантьяго 10. VII».
Это наш последний прогноз. Мы еще не успели убрать мегафон, а ветер стих. Четыре часа без передышки меняли мы галс и паруса. Ловим малейший ветерок. Результата почти никакого.
Переборщили мы с датой. Планировать какие-либо сроки на паруснике вообще немыслимо. Одно сказать можно точно – до 10 июля мы не придем в Сантьяго, но что бы ни случилось, карнавал в Гаване застанем. Юлия много говорит о том, как мы будем веселиться, как она будет танцевать.
Правила. Как относиться к своим детям
Человек рожает детей сознательно, по собственному желанию. И проявление заботы о них – дело совершенно естественное. Отсюда следуют некоторые правила.
Правило 1. Не воображать, что жертвуешь собой, растя детей. Если все же когда-нибудь мы забудем об этом и решим, что воспитание детей – наша великая заслуга, то нельзя допустить того, чтобы они поняли это.
Правило 2. Надо относиться к детям серьезно:
