«Заткнись!»
«Пресвятая Дева Мария!..»
«Да заткнись ты!»
«Меня относит в сторону!»
«Греби сюда!»
«Я, я... Господи! Дьявол!»
«Да плюнь ты!»
«Вот опять!»
«Что там?»
«Оно коснулось меня!»
Хобим зажег горелку, и всех четверых ослепило яркое пламя. Они ловили ртом воздух и тщились разглядеть что-нибудь сквозь огонь, но им пришлось закрыть глаза либо отвернуться. В какой-то момент рыбаки, должно быть, подумали, что их спасут, и на их лицах появились неуверенные улыбки. Но Хобим не произнес ни слова и не сдвинулся с места, и они поняли, что спасать их никто не собирается, по крайней мере сейчас.
Хобим выждал, когда на смену замешательству и панике придет настоящий страх, и тогда заговорил. Он говорил медленно, басовито, стараясь, чтобы его голос звучал как у пророка или пещерного человека — в общем, кого-то загадочного и угрожающего, кого каждый из браконьеров будет потом вспоминать в одиночку, отчего их будет охватывать страх и волосы будут вставать дыбом.
«Мы — Комитет бдительности, — произнес Хобим и сделал паузу, чтобы усилить драматический эффект. — Мы следили за вами, мы разоблачили вас, мы знаем вас. Вы — слуги дьявола».
«Нет! — крикнул один. — Мы просто...»
«Молчать!» — прорычал Хобим. Было бы неплохо, подумал он, если бы кругов били в барабаны или гремел гром. «Вы — люди зла, и зло получает взамен то, что оно дает другим. Вы тащите еду из детских ртов и несете разруху в свой край». Такие слова должны произвести эффект, думал Хобим. В конце концов, именно так говорят в Библии. «Поэтому вы умрете».
«Нет!» — хором взвыли все четверо.
"Каждый рано или поздно умирает. Каждому приходит смертный час. Придет и вам. Но, возможно, не сегодня.
Молчание.
«Возможно, и не завтра».
По-прежнему — молчание.
«Однако помните, что ваши лица нам теперь известны. — Он повел горелкой, и яркое пятно света осветило по очереди каждое из лиц. — Один из нас всегда будет сопровождать вас до конца вашей жизни. И если вы согрешите опять, имейте в виду, что нам будет об этом известно».
Хобим замолчал. Ему в голову вдруг пришла довольно озорная идея.
«Вы никогда не узнаете, кто мы есть на самом деле. Ваши лучшие друзья, даже ваши братья и сестры могут быть нашими людьми. Теперь вы не можете довериться никому. Никому. Никогда».
Постепенно четырех рыбаков разнесло течением в стороны, потому что им не пришло в голову держаться за руки. Хобим понял, что еще мгновение — и он не сможет держать всех четверых в луче света.
«Если вы когда-нибудь вернетесь в это место, — сказал он быстро, — или в любом другом месте попытаетесь сделать то, что вы сделали здесь, попрощайтесь со своими близкими, потому что больше уже вы их не увидите».
Хобим выключил свет и притаился, стараясь создать впечатление, что он попросту исчез.
Несколько мгновений стояла полная тишина. Наконец рыбаки осознали следующее: все-таки их никто не собирается спасать; им следует оставаться на плаву до тех пор, пока они не доплывут до берега либо пока не наступит день и их не подберет какая-нибудь проходящая мимо лодка; и наконец, и это было самое неприятное, их уносило течением все дальше и дальше друг от друга.
«Где вы?» — позвал один из рыбаков.
«Здесь!» — ответили двое одновременно.
«Плывите сюда».
Раздался плеск воды.
«Да не туда же! Плывите сюда!»
«Я туда и плыву!»
«Что это?»
«Еще одна мертвая рыба. Их здесь целое море!»
«Мы все утонем!»
«Заткнись!»
«Акула!»
«Где?»
«Похоже, мне показалось».
«Господь с тобой...»
Хобим сидел на своем плоту и внимательно слушал. Течение было сильным, и голоса быстро становились все тише. К утру рыбаков уже отнесет далеко отсюда, и, скорее всего, они будут в нескольких километрах друг от друга, ведь у каждого из них разная плотность, плавучесть, сопротивление давлению воды и на каждого будет по-разному действовать морское течение.
Одного или двух из них действительно могут подобрать — иногда между континентальной Мексикой и полуостровом Калифорния ходили пароходы. Их высадят в месте назначения, и им придется как-то возвращаться назад, прося подвезти их на перекладных от деревни к деревне. А когда они вернутся на остров, то чем объяснят свое отсутствие, как расскажут, что же произошло на самом деле? А если кто-то доберется домой раньше других, как им удастся рассказать одну и ту же историю?
Один или двое окажутся на необитаемом острове, где им придется как-то выживать до тех пор, пока их не заметят проплывающие мимо рыбаки или жители близлежащих островов, прибывшие за дровами. На островах можно питаться ящерицами, если, конечно, удастся их поймать, или гремучими змеями — они довольно хороши на вкус, если удастся откусить кусок до того, как они вцепятся в тебя сами. Кроме того, есть еще яйца гнездящихся на островах птиц — остается только найти спрятанные в расщелинах скал гнезда. Пресной воды там практически не найти, кроме, конечно, застоявшихся луж, полных болезнетворных бактерий. Но выжить можно.
Хобим сомневался в том, что кто-то из рыбаков умрет, и он не считал, что на нем будет лежать ответственность, если все же один из них погибнет. Он сбросил их в воду целыми и невредимыми, в хорошую погоду. Если не делать глупостей, любой может добраться до берега.
Кроме того, если кому-то из них и суждено умереть, Хобим посчитал бы это свершившимся правосудием. По его мнению, за содеянное они были не больше достойны защиты и сочувствия, чем бешеная летучая мышь.
Вскоре голоса совсем смолкли. Было слышно только, как тихо плещутся волны о днище деревянного плота. Хобим поднял якорь. Когда киллик показался из воды и он потянулся за ним, плот накренился и зачерпнул краем воду. На плот выплыл большой золотистый кабрио и скользнул Хобиму прямо на колени.
Взрыв динамита не только оглушил рыбу, но и изуродовал ее. Брюхо у нее вздулось, язык надулся, как пузырь, и целиком заполнил широко открытую пасть. Глаза вылезли из орбит и глядели с безразличным недоумением.
Жизнь на подводной горе закончилась. Пройдут многие месяцы, прежде чем здесь снова появятся хоть какие-то зачатки новой жизни, и многие годы до того, как она придет в норму.
Нет, Хобиму совсем не будет жаль, если кто-то из браконьеров не вернется домой.
Палома дождалась, пока не наступила тишина, и потом еще некоторое время сидела, не шелохнувшись, чтобы удостовериться, что Хо не решил повернуть назад и не поджидает ее поблизости.
Затем она взобралась на перевернутую вверх дном пирогу и обследовала дырку, которую Хо проделал своим гарпуном. Дырка была размером с ее кулак, и, скорее всего, ее будет нетрудно заделать куском дерева по возвращении на берег. Однако далеко уплыть Паломе вряд ли удастся.
