— Вставайте, Ростислав Владимирович. Подождете нас на пикете. Там теплее. Ветра нет. Вставайте.
Механик встал и, поддерживаемый с двух сторон, пошел за Романом. Они остановились у кирпичной будки заброшенного пикета.
— Идите, ребята. Мне уже лучше. Мотор что-то прихватило. Надо же в такой момент… Я все время чувствовал себя прилично, — огорченно проговорил стармех.
Засекин скинул полушубок, остался в ватнике.
— Возьмите, дед.
Механик благодарно кивнул.
— Никуда не уходите отсюда, — сказал на прощание Роман. — Мы скоро вернемся.
Через двадцать минут дошли до Угольной. Поднялись со льда на стенку. Черным, огромным крабом из темноты возникло основание портального крана. Ветер подул сильнее, мел по земле снегом.
— Встретимся здесь через час. — Роман показал на кран.
Он взял мешок и кирку. Мысль о механике не давала покоя. Не случилось бы чего. А как поступить иначе? Тащить больного сюда бессмысленно.
Роман споткнулся о бугор и обрадовался. Наверное, уголь. Он присел на корточки, начал долбить киркой. Скоро он увидел, что откопал сломанную шестерню какой-то машины. Роман с раздражением отбросил ее ногой, прислушался. В отдалении как будто стучал дятел. Знакомый звук. Это люди искали уголь. Роман двинулся вперед.
Около небольшого холмика копошились три закутанные в платки фигуры. Роман подошел ближе. Девушки. Тут же стояли сани и валялись мешки. Роман поздоровался.
— Откуда вы, девушки?
— С триста седьмого. Стационар. Знаете? — отозвалась одна, бросая ломик. — Вы тут не располагайтесь. Это наше место. Мы нашли. Да не думайте, что для себя собираем. Для больных. Пар чтобы поддерживать в каютах.
— Пусть собирает, — сказала другая, по самые глаза завязанная платком. — Тоже ведь замерзают люди. Вы с парохода?
Роман спросил, много ли их пришло в Угольную с триста седьмого.
— Все, кто еще может работать. Человек двадцать.
— Уж ладно, — усмехнулся Роман. — Пойду добывать свой уголь. Прощайте.
Он шел и думал о встретившихся ему девушках. Вот, значит, откуда они. С триста седьмого.
В конце января в порту произошло чудо. Большое пассажирское судно, стоявшее законсервированным в ковше против острова, ожило. Это было невероятно! Заработали генераторы, внутри появился электрический свет, забулькала в батареях отопления горячая вода. На камбузе в больших эмалированных котлах варилась похлебка…
Когда человек входил в вестибюль, он попадал в удивительный мир прошлого. Ослепительно светили лампы, было тепло, тихо, ноги шли по мягкой ковровой дорожке. В каютах — красивая мебель, койки застелены чистым бельем, можно принять душ. А потом давали поесть. Если и не совсем досыта, то значительно больше, чем человек получал на берегу. И это — когда вокруг стояли корпуса обмерзших пароходов, когда весь город был погружен во тьму и люди мертвыми падали на улицах!.. Пароходство сделало невозможное — ввело строжайшую экономию продовольствия, обратилось за помощью к городу и открыло этот стационар — лечебный и питательный пункт для ослабевших моряков.
Больные начали прибывать сразу. Измученные, обтянутые кожей скелеты, распухшие от голода, изнуренные цингой. Они редко приходили сами. Чаще их привозили на саночках родственники или друзья. Упавших на улицах приносили на носилках. На судне они оживали.
Но стационар отапливался углем. Где взять топливо? И команда, которая еще могла двигаться, отправлялась с мешками в Угольную гавань собирать примерзшие куски угля, оставшиеся после тысяч тонн топлива, еще так недавно горами лежавшего на всех причалах гавани. Это судно под номером 307 поддерживали своею кровью, своею жизнью…
Подойдя к району, где когда-то высились горы антрацита, Роман увидел еще нескольких человек с ломами. Они долбили слежавшийся снег. Роман не остановился. Он прошел еще метров сто к западу и, облюбовав место, принялся разбивать снежную корку. К счастью, он нашел уголь, перемешанный со льдом. Угля было мало. Видимо, здесь уже раньше побывали люди. Но Роман не прекратил работы. Хоть немного есть.
— Роман Николаевич! — окликнул его кто-то шепотом.
Роман оглянулся. В темноте он не сразу разглядел человека, но тот подошел ближе, и капитан узнал Засекина.
— Роман Николаевич, — повторил матрос так же тихо. — Бросайте. Пойдем со мной. Я там такие залежи обнаружил! Через полчаса наберем полные мешки и айда обратно к деду.
Роман поднялся и пошел вслед за матросом. Тот вел его в отдаленный конец гавани, где раньше стояла деревянная контора угольного района. Ее давно разобрали на дрова.
«Никогда здесь угля не бывало. Всегда на причалах лежал», — удивленно подумал Роман.
Засекин возбужденно и радостно шептал Роману на ухо:
— Теперь мы топливом обеспечены. Только ни слова никому. Опять запрячем, снегом забросаем. Ни один черт не отыщет. Понимаете, случайно нашел. Провалился в воронку. Матерюсь, хочу вылезти, цепляюсь за края, и вдруг в руках куски. Уголь! Я — разрывать. Уголь. Почему он тут оказался? Фокус какой-то. Наверное, приготовили для отопления конторы, а снаряд прямо в кучу угодил. Вдавил его, потом снегом замело. Там мешков двадцать будет.
Около воронки работал Рюха. Он уже набрал один мешок. Теперь кочегар бросал куски во второй. Рюха даже не обернулся, когда подошли Роман и Засекин. Все бросал и бросал, яростно, торопливо, как бы боясь опоздать, не успеть.
— Вот! — гордо показал на воронку Засекин.
Роман принялся за работу. Разгребал снег, доставал куски угля, очищал, бросал в мешок. Он заполнил его быстро. Жадность охватила Романа. Он запихивал кусок за куском в уже переполненный углем мешок. Когда стало видно, что он не завяжется, Роман устало отер лоб и выбросил верхний слой. Вдвоем с Рюхой они пытались завязать мешок. Тянули его, встряхивали. Угля было слишком много. Пришлось отсыпать еще.
— Много останется, — с сожалением проговорил Роман. — Надо хорошо засыпать яму снегом. Чтобы никто не нашел.
Он был возбужден, не чувствовал усталости и хотел только одного — насыпать, насыпать, насыпать мешки, привезти побольше угля на «Айвар».
Три полных мешка с трудом подняли, уложили на сани, забросали воронку снегом и двинулись в обратный путь. Сани тащили еле-еле. Сил не хватало.
Поравнявшись с тремя девушками, которые все еще разрывали свой бугор, моряки остановились.
— О! Вот удача. Вам повезло, — крикнула та, что предлагала Роману собирать уголь вместе. — Где это вы столько набрали?
— Нету там больше, девушки. Ни грамма. Все до крошки взяли, — торопливо сказал Засекин.
— А у вас как дела? — спросил Роман.
— Да плохо. Вот видите, почти ничего…
Она показала на полупустой мешок. Две другие девушки ожесточенно долбили.
— Ну, пошли, пошли, — заторопился Засекин. А то дед у нас замерзнет. Человека бросили на полпути, на канале. Бывайте, девушки.
Моряки взялись за веревки.
— Раз, два, сильно!
Сани скрипнули, тронулись. Вот теперь моряки почувствовали, как перегрузили сани. Но надо дотянуть их во что бы то ни стало. Позади слышались редкие удары ломиков. Наверное, девушки с триста седьмого устали.
«Пусть берет. Ведь они тоже мерзнут…» — вспомнил Роман глуховатый девичий голос. Собирают уголь для больных… Рискуют своей жизнью, каждый день приходят сюда… А они? Зарыли уголь, как когда-то зарывали хлеб кулаки. Для своих же товарищей пожалели. Эх, во что превращается иногда человек.
— Стоп, ребята, — сказал Роман, останавливаясь. — Подло мы все же поступили. Не кажется?
— Чего это? — напряженно спросил Засекин.
— Да вот с углем. Ведь они не для себя собирают. Стационар отапливают. Надо было…
— Ничего не надо, ничего. Я нашел. Мой уголь. Никому не дам, — Засекин, задыхаясь, злобно бросал слова. — Завтра придем, послезавтра, и все. Мало его там осталось.
— Подло, ребята, — упрямо повторил Роман. — Давайте исправлять, пока время не ушло.
— Ничего не подло, — поддержал Засекина Рюха. — Для них это капля в море, на два дня, а для нас, может быть, на два месяца. Получается так — отдай жену дяде, а сам иди… Что же мы…
— Пошли обратно, — приказал Роман. — Чтобы завтра в глаза друг другу могли смотреть.
— Не валяй дурака, — угрожающе надвинулся на Романа кочегар.
Роман ничего не ответил, повернулся, пошел к причалу. Засекин постоял, посмотрел, плюнул и поплелся за ним.
Девушки все еще ковырялись на прежнем месте. Увидя Романа и Засекина, они бросили работу.
— Вы чего это? Забыли что-нибудь?
— Мои ребята хорошее место нашли. Вот он… — Роман показал на Засекина. — Решили вам показать. Там вы больше соберете. Идем.
— Спасибо большое. А то здесь угля почти нет. Все выбрано.
Дошли до воронки.
— Вот здесь, — сказал молчавший всю дорогу Засекин.
