— Возможно, всё будет зависеть от японцев. И вообще от того, как сложится ситуация на море. Но если во Владивосток не получится – пойдём навстречу 2-й эскадре, или даже просто в океан на японские коммуникации. Возможно всё, чего сейчас загадывать. А вам, Василий Фёдорович мы не считая орудий со старых и малобоеспособных кораблей передадим с прорывающихся броненосцев и крейсеров по десятку-другому малокалиберных пушек вместе с расчётами, так что противоштурмовая артиллерия ваших укреплений будет даже усилена по сравнению с имеющейся ситуацией.
— Да, но крупные пушки сейчас тоже необходимы, — Белый усмехнулся в усы, видя, что не ошибся в своих ожиданиях, но хотелось получить с моряков по максимуму.
— Крупные пушки необходимы в первую очередь на кораблях. Но "Севастополь" мы, вероятно, оставим в Артуре, сняв с него несколько крупных пушек для доукомплектации других кораблей. Если останутся лишние шестидюймовки – передадим вам.
— Роберт Николаевич, а что с запасами флотского продовольствия? — подал голос полковник Рейс, — ведь на эскадру не потребуется так уж много, недельного запаса будет достаточно, я думаю, а крепость уже на полуголодном пайке. Не поделитесь?
— Ну нам, возможно вообще придётся уйти в океан, а там со снабжением неважно, но полных запасов мы с собой брать не будем. Однако адмирал Григорович, начальник порт-артурского порта мне не подчинён, договаривайтесь с ним сами.
Из воспоминаний адмирала Вирена (печатается по книге Вирен Р. Н. "Бури всех океанов" — Петроград, Военмориздат, 1938 г.)
В последующие после заседания у Стесселя пару недель мне пришлось не раз убедиться, что если уж без труда и рыбку из пруда не вытащить, то забрать у Фока орудия и людей – задача и вовсе – титаническая…
Не смотря на героическое прошлое и смелость генерала Фока, будучи наслышан о его довольно-таки своеобразной манере выполнения приказов еще со времени боев на Перешейке, я взял себе за правило ежедневно справляться о ходе работ. Однако на каждый мой запрос день за днем следовали ответы в духе:
— Роберт Николаевич, мы делаем все возможное!
— Работы уже идут!
— Планы подготавливаются!
Через несколько дней ответы пошли по второму кругу, и мне стало окончательно ясно, что никаких реальных работ не идет, и если все оставить как есть, то дело закончится по старой русской традиции: "Время ушло, орудий нет и виноватых нет".
Честно говоря, руки так и чесались отправить генерала под арест, и, клянусь, проходи он по морскому ведомству, в Порт-Артурской крепости появился бы первый высокопоставленный заключенный! Но так как он мне напрямую не подчинялся, я решил прибегнуть к испытанному противобюрократическому средству и отправил оформленный согласно всем циркулярам официальный письменный запрос с отсылкой копии Стесселю. Полученный на другой день ответ, за исключением обширной приветственной части, гласил:
"…наши солдаты ведут оборону ввиду неприятеля, и поэтому работы по перевозке орудий должны быть тщательно организованы при надлежащей обстановке и безусловном исполнении соответствующих инструкций, так что не следует допускать черезмерной спешки, могущей оказать дурное влияние как на способность к обороне, так и на самый боевой дух наших войск, что, однако, не снижает важности поставленной задачи и необходимости противостоять врагу как на морском, так и на сухопутном фронте согласно полученным распоряжениям, что, безусловно, включает и выполнение поставленной Вами задачи."
Вот же люди! — невольно вырвалось у меня, когда после третьего перечитывания письма я понял, что за мишурой красивых слов в нем не скрывается ни слова по делу… Это был классический "хлюст". Стало ясно, что через Фока мне это дело не решить, и, уже наученный горьким опытом, я тут же принялся писать письмо Стесселю, в надежде, что тот не сможет уклониться от собственного обещания. Однако тот указал, что за эти работы отвечает Фок, и согласно его докладам они продвигаются со всей возможной поспешностью!
Сказать, что в тот вечер я был в ярости – это значит ничего не сказать… Каюсь, из-за такого состояния, как я позже заметил, меня некоторое время старались обходить стороной даже флаг-офицеры. Однако на другой день у меня получилось устроить встречу с генералом Кондратенко, у которого удалось, наконец, узнать где и сколько наших орудий находится, и даже устно согласовать примерный график их демонтажа и возвращения людей на корабли.
У Стесселя же меня вновь ждало глубокое разочарование – вердикт коменданта укрепрайона был однозначен: "Кондратенко слишком занят организацией обороны, чтобы его отвлекать, согласуйте все ваши дела с Фоком!". Единственным, чего мне удалось добиться в тот день, было разрешение выехать вместе с Фоком на первую из согласованных с Кондратенко батарей (это была батарея номер 16) для определения нужной в этом деле помощи флота по месту. Лично уведомив Фока о распоряжении Стесселя, я направился на "Баян", где стал готовиться к завтрашней встрече по своему собственному плану.
На следующее утро батарея-16 встречала сразу меня, Фока, и прибывшего сюда же (по моей просьбе) с инспекцией генерала Кондратенко. И именно здесь, у направленных в сторону моря орудий, состоялся основной разговор с генералом Фоком:
— Александр Викторович, нам совершенно необходимы эти орудия, и как можно скорее. Какие именно вопросы необходимо решить, чтобы передать их на корабли?
После примерно полуторачасового обсуждения всего, что требовалось для перевозки орудий и возвращения людей, я настоял, чтобы результаты совещания были занесены в протокол и тут же подписаны.
И не скрою, что мне доставило огромное удовольствие видеть реакцию обоих генералов, когда я, отослав посыльного к главному артиллеристу с "Баяна", поблагодарил их за проделанную работу и предложил "пойти пообедать, пока орудия грузятся". В этот момент на дороге как раз показалась колонна бравых моряков-баянцев, еще с вечера запасшихся в порту всем необходимым, и с самого утра ждавших за соседним холмом только приказа начинать…
Сухопутные артиллеристы просто диву давались как быстро и споро моряки разобрали пушки и лафеты. Всё на протяжении часа было погружено на подъехавшие подводы и морские шестидюймовки отправились в порт.
Фок поскрипывал зубами, но ничего возразить не посмел. Этот раунд мы выиграли. Но сколько таких ещё предстояло…
Из воспоминаний лейтенанта В. К. Де Ливрона 2-го, старшего артиллерийского офицера крейсера "Баян"
…Перед прорывом мы не только возвращали на свои места снятые ранее орудия, но и получили разрешение адмирала, при условии, что мы не задержим выход отряда, довооружиться по образцу владивостокских крейсеров, установив над центральным казематом четыре дополнительных шестидюймовых пушки на месте бывших семидесятипятимиллиметровок. Для этих орудий на заводе должны были изготовить легкие противоосколочные казематы, которые для ускорения работ было решено ставить на борт в уже готовом виде при помощи крана.
