— Точно так же. Спаси нас господи! И все этот проклятый сундук. Взгляните-ка на руку Армстронга!
Эллердайс приподнял правую руку убитого, и я увидел, что в ней все еще зажата та самая отвертка, которой он хотел воспользоваться накануне вечером.
— Армстронг знал, что я на палубе, а вы спите, и попытался открыть сундук. Он встал перед ним на колени и открыл замок при помощи этого инструмента. Потом что-то случилось с ним, и вы услышали его крик.
— Но что могло с ним случиться, Эллердайс? — прошептал я.
Второй помощник положил мне руку на плечо и увлек меня к себе в каюту.
— Здесь можно говорить свободнее, сэр, а там, кто его знает, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Капитан Баркли, что, по-вашему, находится в этом сундуке?
— Даю вам слово, Эллердайс, не имею ни малейшего представления.
— Ну, а я могу высказать только одно предположение: в его пользу говорят все известные нам факты. Обратите внимание на размеры сундука. Взгляните на все эти металлические и деревянные украшения. Они могут прикрывать сколько угодно отверстий. А вес сундука? Четыре человека едва могли его поднять. И, наконец, не забудьте, что два человека пытались открыть его и оба погибли. Разве вам не ясно, в чем тут дело, сэр?
— Вы хотите сказать, что в сундуке сидит человек?
— Конечно! Вы же знаете эти южноамериканские государства, сэр. Сегодня человек — президент, а завтра его травят, как бешеную собаку. Люди там только и делают, что спасают свою жизнь. По-моему, в сундуке спрятался какой-то отчаянный вооруженный тип, и он не дастся живым нам в руки.
— Ну, а как же с едой и питьем?
— Ящик вместительный, в него и провизии войдет немало. К тому же у этого типа среди команды брига, наверное, имелся единомышленник, который доставлял ему воду.
— Значит, по-вашему, ярлык с просьбой не открывать сундук — просто-напросто уловка?
— Вот именно, сэр. А вы можете как-нибудь иначе объяснить все эти факты?
Я должен был признаться, что не могу.
— Что же нам теперь делать?
— Человек в сундуке — отчаянный головорез, он не остановится ни перед чем. Пожалуй, лучше всего привязать сундук к канату и с полчасика протащить его на буксире. Уж тогда-то его можно будет открыть без всякого риска! Неплохо бы также обмотать сундук веревками и подержать этого человека без воды. Или, пожалуй, пусть плотник зашпаклюет лаком все отверстия, чтобы туда не попадал воздух.
— Будет вам, Эллердайс! — сердито воскликнул я. — Не хватало еще, чтобы один человек держал в страхе целую команду корабля! Если в сундуке кто-нибудь сидит, я берусь вытащить его оттуда!
Я пошел к себе в каюту и вернулся с револьвером в руке.
— Ну, Эллердайс, — приказал я, — открывайте замок, а я буду стоять наготове.
— Ради бога, сэр, подумайте, что вы делаете! — воскликнул помощник. — Два человека убиты, и кровь одного из них еще не высохла на ковре!
— Тем более мы должны отомстить за него.
— Хорошо, сэр, но позвольте хотя бы позвать плотника. Трое все же лучше, чем двое, а он сильный и мужественный парень.
Эллердайс пошел за плотником, а я остался в каюте наедине с полосатым сундуком. Я не могу пожаловаться на свои нервы, но все же предпочел стать так, чтобы между мною и этой внушительной реликвией испанского средневековья оказался стол. Наступало утро, мало-помалу светлело и на сундуке все заметнее выделялись красные и белые полосы и замысловатые витки деревянных и металлических украшений, свидетельствовавшие о том, с какой любовью потрудился над ним искусный мастер.
Вскоре пришли Эллердайс и плотник с молотком в руках.
Плотник взглянул на тело Армстронга и покачал головой.
— Плохое это дело, сэр, — сказал он. — И вы думаете, что в сундуке кто-то прячется?
— В этом нет никаких сомнений, — отозвался Эллердайс, поднимая отвертку с видом человека, готового встретить любую неожиданность.
— Вы оба встанете рядом, а я открою замок. Если человек попытается выскочить, бей его, плотник, изо всех сил по голове! А вы, сэр, немедленно стреляйте, если он поднимет руку. Начинаю!
Эллердайс опустился на колени перед полосатым сундуком и вставил под крышку конец отвертки. Замок щелкнул и открылся.
— Будьте начеку! — крикнул помощник и с усилием откинул массивную крышку ящика. В тот же миг мы все трое отскочили назад — я с револьвером в вытянутой руке, а плотник с занесенным для удара молотком. Прошла секунда, другая и — ничего не случилось. Мы подошли к сундуку и заглянули в него. Сундук был пуст.
Впрочем, не совсем: в углу лежал старинный изящный подсвечник, такой же, видимо, старый, как и сам сундук. Желтоватый цвет металла и оригинальная форма говорили о высокой ценности этой вещи. Ничего другого, более весомого и ценного, чем пыль, в старом полосатом сундуке не оказалось.
— Вот так штука, черт побери! — воскликнул Эллердайс. — Почему же тогда он такой тяжелый?
— Посмотрите, какие у него толстые стенки и крышка. Не меньше пяти дюймов толщины! А взгляните на эту большую пружину, укрепленную поперек крышки.
— Она сделана для того, чтобы удерживать сундук открытым, — пояснил помощник. — А что это за надпись по-немецки вот тут, с внутренней стороны?
— Здесь написано, что сундук сделан Иоганном Ротштейном из Аугсбурга в тысяча шестьсот шестом году.
— Да, работа неплохая! Но как же тогда все объяснить, капитан Баркли? Похоже, что этот подсвечник сделан из золота. В конце концов мы хоть что-нибудь получим за наши хлопоты.
Он наклонился над сундуком, намереваясь взять подсвечник, и с той минуты я больше никогда не сомневался в существовании интуиции, так как в то же мгновение схватил Эллердайса за воротник и оттащил назад. Возможно, мне вспомнилась в ту секунду какая-то средневековая легенда, или, быть может, я внезапно увидел на верхней части замка что-то красное, совсем не похожее на ржавчину, но мы с Эллердайсом убеждены, что именно интуиция подсказала мне, как действовать.
— Здесь кроется какая-то чертовщина! — воскликнул я. — Подайте-ка мне вон ту трость, что в углу.
Это была самая обыкновенная трость с изогнутой ручкой. Я подцепил ею подсвечник и потянул на себя. Из кромки крышки, сверкая, выскочили полированные стальные клыки, и огромный полосатый сундук ощерился на нас, подобно дикому зверю. Массивная крышка упала с таким грохотом, что на подвешенной к стене полке запрыгали и зазвенели стаканы. Эллердайс задрожал, как испуганная лошадь и, обессилев, присел на край стола.
— Вы спасли мне жизнь, капитан Баркли, — проговорил он после паузы.
Так мы узнали тайну полосатого сундука, принадлежавшего старому дону Рамиресу ди Лейра; так хранил испанец сокровища, награбленные им в Терра Фирма и в провинции Верагуа. Каким бы хитрым ни оказался вор, он не мог отличить золотой подсвечник от других ценных вещей. В тот момент, когда он прикасался к подсвечнику, приходила в действие ужасная пружина и стальные клинья врубались ему в мозг. Сила удара была так велика, что отбрасывала тело жертвы назад, и сундук автоматически закрывался. «Сколько же людей пало жертвой хитроумного механика из Аугсбурга?» — мелькнуло у меня в голове. И, раздумывая над историей страшного полосатого сундука, я быстро принял решение.
