– Кто капитан? – тяжело дыша, спросил Сандокан, еще не успокоившись после жаркой схватки.
– Я, – ответил плотный китаец, выступая вперед.
– Ты храбрец, и твои люди достойны тебя, – сказал Сандокан. – Куда ты шел?
– В Саравак.
Глубокая складка залегла между сдвинувшихся бровей пирата.
– Ах так! – воскликнул он глухим голосом. – Ты идешь в Саравак. А что поделывает там раджа Брук, этот доблестный истребитель пиратов?
– Не знаю. Я не был в Сараваке несколько месяцев.
– Ну что ж, передай ему, что скоро я брошу якорь в его бухте. Пусть приготовится к встрече. Посмотрим, сможет ли этот знаменитый истребитель пиратов уничтожить меня.
Он снял с пальца перстень с большим алмазом, стоимостью в несколько тысяч золотых, и царственным жестом протянул ею капитану.
– Возьми вот это, смельчак! Мне жаль, что я разбил твою джонку, но ты сможешь купить себе на этот алмаз две новых.
– О благодарю вас! – воскликнул пораженный капитан. – Но кто вы? Как ваше имя?
Сандокан усмехнулся и, положив ему руку на плечо, сказал:
– Запомни мое лицо. Я Тигр Малайзии.
И прежде чем капитан и его матросы, знавшие, несомненно, это грозное имя, пришли в себя от изумления и ужаса, он повернулся и пошел к себе на корабль, приказав не трогать ничего на захваченной джонке.
Пираты молча ушли за ним.
– Курс? – спросил Патан.
Сандокан протянул руку на восток и голосом, в котором ощущалось волнение, коротко приказал:
– На Лабуан, тигрята! На Лабуан!
Глава 3
КРЕЙСЕР
Оставив джонку без мачт и с пробоинами в борту, но все же способной еще держаться на воде, парусники пиратов взяли курс на Лабуан, к конечной цели их экспедиции. Дул довольно свежий северо-западный ветер, и, поставив все паруса, оба судна делали по десять-двенадцать узлов в час.
Сандокан велел почистить мостик, укрепить снасти, порванные вражескими ядрами, и, по морскому обычаю, опустить в море труп Паука, спасшего ему жизнь ценой собственной гибели. После этого он вызвал к себе на мостик Патана.
– Ты знаешь, как погиб Морской Паук? – сказал он, вперяя в малайца свой взгляд, внушающий ужас.
– Да, – ответил Патан с дрожью в голосе.
– Когда я иду на абордаж, где твое место?
– Справа от вас.
– Сегодня тебя там не было. И вот Паук погиб вместо тебя.
– Это правда, капитан, – опустив голову, проговорил пират.
– Тебя следует расстрелять за эту оплошность. Но ты храбрец, а я не люблю бесполезно жертвовать смельчаками. Тем не менее ты умрешь. При первом же абордаже ты должен погибнуть во главе моих людей. Я дарю тебе эту доблестную смерть вместо положенного тебе расстрела.
– Спасибо, капитан! – ответил малаец и, вновь подняв голову, покинул мостик.
– Сабай! – позвал Сандокан.
Другой малаец, с едва подсохшей свежей раной на лице от удара кинжалом, выступил вперед.
– Это ты был первым, кто прыгнул вслед за мной на джонку? – спросил Сандокан.
– Да, Тигр.
– Когда Патан будет мертв, ты примешь командование.
Сказав это, он медленными шагами пересек мостик и спустился в свою каюту на корме.
В течение дня два судна, точно связанные невидимой нитью, быстро мчались по пустынным волнам между Момпрачемом и островами Ромадес с запада и берегом Борнео с северо-востока, не встретив больше за целый день ни одного торгового судна.
Печальная слава, которой пользовались эти воды благодаря Тигру Малайзии, отпугивала мореходов, и мало кто из них отваживался проплывать здесь без сильного конвоя. Большинство избегало эти места, постоянно посещаемые судами корсаров, и держалось у берегов, чтобы в случае опасности перебраться на шлюпки и тем по крайней мере спасти свою жизнь.
Когда опустилась ночь, оба судна убрали большие паруса и сблизились, засветив сигнальные огни, чтобы не терять друг друга из виду.
Ближе к полуночи, когда они проходили перед Тремя Островами, где были передовые посты с Лабуана, Сандокан появился на мостике.
Со скрещенными руками, находясь еще во власти дневного возбуждения, он принялся шагать из конца в конец, замкнувшись в угрюмом молчании. Время от времени он останавливался, вперяя взгляд в черную поверхность моря, освещенного лишь слабым светом нарождающейся луны.
В три часа утра, когда восток начал бледнеть, а горизонт прояснился, чуть справа по курсу появилась неясная тонкая полоса.
– Лабуан! – воскликнул пират и вздохнул, точно сбрасывая тяжелый груз, который давил ему сердце.
– Пойдем дальше? – спросил Патан.
– Да, – ответил Тигр. – Войдем в бухту, что в устье реки.
Команду передали Джиро-Батолу, и оба судна медленно направились к берегу.
Остров Лабуан, площадь которого около сотни квадратных километров, был в то время не очень населен. Когда в 1847 году сэр Родней Манди, командир «Ириса», посланный сюда, чтобы искоренить пиратство, водрузил на нем британский флаг, он не насчитывал и тысячи жителей, в основном малайцев, среди которых поселилось и сотни две белых.
Тогда же была основана и крепость, получившая название Виктория, защищенная несколькими небольшими фортами. Ее задачей было противостоять пиратам Момпрачема, которые уже несколько раз опустошали здешние берега. Большая часть острова была покрыта густыми лесами, где обитало множество тигров, и только редкие фактории можно было встретить там.
Два парусника, проплыв несколько миль вдоль берега, углубились в небольшую бухточку, берега которой были покрыты густой растительностью, и вошли в самое устье реки, бросив якоря в тени больших деревьев.
Сторожевым кораблям, охранявшим берега, не удалось бы ни обнаружить их, ни даже заподозрить присутствие пиратов, притаившихся здесь, словно тигры перед броском.
В полдень, послав двух дозорных к устью речки и еще двоих в лес, чтобы не быть застигнутым врасплох, Сандокан сошел на берег в сопровождении Патана.
Вооруженные карабинами, они далеко уже углубились в чащу леса, когда Сандокан вдруг резко остановился у ствола огромного дерева, на ветках которого сидела большая стая туканов.
– Ты слышишь что-нибудь? – спросил он у Патана.
Малаец прислушался и уловил донесшийся издалека собачий лай.
– Там кто-то охотится, – сказал он.
– Пойдем посмотрим.
Они снова пустились в путь, углубившись в заросли дикого перца, отягченного красными гроздьями, и хлебного дерева, на ветках которого щебетали стайки птиц.
Лай собаки все приближался, и скоро пираты столкнулись с безобразным морщинистым негром, одетым в короткие красные штаны. На поводке он держал собаку.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Сандокан, преграждая ему дорогу,
– Ищу след тигра, – отвечал негр.
– А кто тебе разрешил охотиться в моих лесах?
– Я на службе у лорда Гвиллока.
– Ладно! А слышал ли ты о девушке, которую зовут Жемчужиной Лабуана?
– Кто же не знает ее на нашем острове! Это добрый гений Лабуана. Здесь все любят и обожают ее.
– Она красива? – спросил Сандокан, не сумев скрыть волнение.
– Ни одна женщина не может сравниться с ней.
Тигр Малайзии вздрогнул.
– Скажи мне, – спросил он после минутного молчания, – где она живет?
– В двух километрах отсюда, посреди равнины.
– Хорошо, иди. Но, если тебе дорога жизнь, не оборачивайся.
Он дал ему золотой и, когда негр исчез, бросился в траву, сказав Патану:
– Подождем ночи, а потом обследуем окрестности.
Малаец сделал то же самое и растянулся в тени дерева, держа карабин под рукой.
Было часа три пополудни, когда внезапный пушечный залп заставил замолчать щебетавших над их головами птиц. Испуганно вспорхнув, они заметались в небе.
Сандокан мгновенно вскочил на ноги, взведя курок карабина.
– Быстрее, Патан! – воскликнул он. – Там дело нешуточное!..
И тигриными прыжками он бросился через лес в сопровождении малайца, с трудом поспевавшего за ним.
Глава 4
ТИГРЫ И ЛЕОПАРДЫ
Меньше чем за десять минут они добежали до берега реки. Их люди были на своих местах и спешно готовились к обороне, заряжая ружья и пушки.
