Понедельник 15 декабря.
Совершенно обессилел виденным за прошлый вечер. Утром чувствовал себя как будто после колесования. Вышел в 11 часов, не взяв гида. Поднялся на Генуэзскую башню. Громадное сооружение. 60 футов диаметром, 200-высотой. Стены толщиной 12 футов. Лестница устроена прямо в стене, а не по оси башни. Необычный план расположения лестниц. Бакшиш. Башня оканчивается каким-то трубообразным сооружением наподобие минарета. Высоченное гнездилище голубей. С галереи наружу открывается восхитительный вид на окрестности. Знаю три великолепных вида на Константинополь. Было бы полезно познакомиться с планом Пера. После скрупулезного изучения удалось проследить дорогу к двум главным мостам. Спустился вниз, пересек первый мост. До базара нанял мальчика-гида. На протяжении всего пути от Генуэзской башни до моста катится непрерывный людской поток. Огромные толпы со стороны Константинополя. По ступенькам поднялся на широкую площадь, примыкающую к мечети. Здесь продают одежду. Весьма деловая обстановка. Вдоль всего пути к базару толпы, толпы, толпы. Начиная с Фес-Капа, дорога, кажется, вымощена изразцами. Базар образован бесчисленным количеством узких проходов, перекрытых арками. Он похож на ряды балаганов. Перед каждым что-то вроде софы-прилавка (на них присаживаются покупатели-женщины). В каждом балагане — мужчина. Персидский базар. Сплошное великолепие. Ростовщики, менялы-люди с бушелью, а то и двумя, монет всех стран, священнодействующие словно продавцы орехов. Торговцы коврами. Ангорская шерсть. Фунт и десять шиллингов за самый маленький. Отпустив гида, два или три часа подвергался преследованию со стороны какого-то ужасного грека и его сообщников. Они ходили за мной по пятам по всем закоулкам базара. Я не мог ни пугнуть их, ни убежать. Начал ощущать беспокойство; вспомнил, что наибольший интерес в шиллеровском «Духовидце» note 16 вызывает эпизод, когда в Венеции героя преследует армянин. Таинственное, настойчивое и молчаливое сопровождение. Наконец, удалось от них отделаться. Подошел к Ага Джэниссари (башня Сераскира). Что-то вроде пожарной каланчи. Огромная колонна в мавританском духе. Колоссальные сарацины. Наблюдал за учениями турецких солдат. Неудачная попытка дисциплинировать жителей преисподней. Снова залюбовался «Обгоревшей башней». Основание вязнет в перегное. Она покосилась, раскололась, треснула и надломилась. Подкопченного пурпурного цвета. Местами, словно венками, оплетена лавром. (Водопроводная труба Кротонова озера, поставленная торчком.) Уличные сцены. Позолоченные кареты в стиле Хоггарта. Изящные желтые туфельки женщин топчут грязь. Путаница местечка. Нет дороги вдоль берега. Лабиринт обходных путей по задворкам. На базаре у мечети продают странные книги. Англичанин за обедом. Пригласил меня в Байякдерр, чтобы продемонстрировать, как вымогают деньги. Сказал, что ничто на свете не заставит его прогуляться ночью по Галате. Убийства каждую ночь. Его коттедж на берегу Босфора был атакован грабителями. Босфор.
Вторник 16 декабря.
В 8.30 утра сел на пароход, чтобы прокатиться по Босфору до Байякдерра. Восхитительно! Пейзаж:— помпезное шествие природы. Европа и Азия выставляют напоказ все самое лучшее. Вызывающие контрасты. Один ландшафт переходит в другой, уступая место новому чуду, однако являясь вновь в еще более пышном, но все же стыдливом величии, не желая проигрывать в этом состязании красоты. Мирты, кипарисы, кедры — вечная зелень. Мимолетный вид на Егзин со стороны Байякдерра. Вода чистая, как в озере Онтарио. Берега — естественные пристани. Они возвышаются над водой полками, словно парапет канала. Большие корабли проходят вплотную к берегу. Султанские дворцы. Домики для увеселений. Посольские дворцы. У подножия белых ступеней пенится вода, будто вдоль кораллового рифа. Место примечательно этим кажущимся вмешательством океана в береговые дела. Корабли становятся на якорь у подножия ущелий, в глубоких зеленых водоемах, сверкая парусиновыми тентами. Целая галерея пристаней и бухт, образованных чередованием мысов и заливов. Многие уголки напоминают высоты на берегах Гудзона, сильно увеличенные в размере. Дельфины играют в синеве, огромные стаи голубей носятся над головой, совершая военные эволюции. Солнце сверкает на дворцах. Вид с высоты Байякдерра. «Ройял Альберт». Просматривается Егзин. Цепочка озера Джорджес. Не удивительно, что цари всегда жаждали завладеть столицей султанов. Не удивительно, что русские посреди своих елей вздыхают по этим миртам [В 1472 г. царевна Зоя, дочь Фомы Палеолога, брата погибшего при осаде турками последнего византийского императора Константина, под именем царевны Софьи стала женой великого московского князя Ивана. С тех пор московские князья и русские цари считали себя законными наследниками «второго Рима» — Константинополя и защитниками христиан в границах бывшей Османской империи.
В этом направлении же развивалась и военная экспансия царской России, которая претендовала открыто или тайно в зависимости от политической ситуации на проливы Босфор и Дарданеллы. — Прим. ред.]. Кедры и кипарисы — единственные разновидности деревьев, растущие вокруг столицы. Кипарисы — зеленые минареты, перемежающиеся с каменными. Форма минарета (возможно) заимствована у кипариса. Чередование темной листвы дерева с яркими шпилями выразительно подчеркивает контраст между жизнью и смертью. Праздничный Босфор. Верхушки маргариток подернуты пурпуром восхода, и сама почва, где они растут, имеет красноватобурый оттенок. Павильоны и фонтаны. Поражает деликатность и чарующее изящество этих наружных сооружений. Думается, что они слишком хрупки, чтобы противостоять воздействию погоды, и, кажется, вот-вот растают, подобно леденцовым замкам. Обильная скульптура, позолота, живопись. Вокруг амфитеатром растут лавровые деревья. Вернувшись с прогулки по Босфору, постоял на первом мосту. Любопытно оказаться в гуще миллионов человеческих существ, большинство которых, кажется, вовсе не желают приобщаться к нашей цивилизации и по единому согласию отрицают многое из нашей морали и начисто отвергают все наши религии. Толпа на мосту напоминает огромный костюмированный бал. (Гигантский персидский ковер.) 1 500 000 актеров. Банвард не пожалел бы сотен миль полотна, чтобы изобразить эту пышную движущуюся процессию. Лотошники и разносчики всех мастей. Кондитерские изделия носят на голове. Цепочки преступников с железными ошейниками — в затылок друг другу. Они переносят невероятные тяжести — головы выполняют работу мускулов. Некоторые перетаскивают грузы с помощью шестов, уперевшись руками в плечи идущего впереди. Военные чины в сопровождении пеших посыльных. Леди в желтых туфельках. Повозки «Арабас». Лошади такие же обходительные и ручные, как пешеходы. Взимают мостовые сборы (трое или четверо). Великолепные барки пашей проносятся под арками мостика. Джентльмен, сопровождаемый слугой, верхом на лошади. Офицер, разговаривающий со своим преданным слугой. Черный евнух с большой пышностью следует со своими белыми слугами. Негр-мусульманин. Продавцы щербета. Слоняется без дела араб или грузин в высокой шапке. Солдаты. Гурты овец, пастухи, одетые в овечьи шкуры, маршируют впереди. Вереница груженых лошадей. Мешки с мукой. Стадо ослов — каждый старается наподдать им пинка. Вокруг только и слышится: Юсуф, Хассан, Хамет. В конце моста мечеть. Покачивание голов во дворе и т. п. Дорога на базар ведет через этот дворик.
Посетил мечеть Ахмета (шесть башен). Передний дворик напоминает оранжерею. Двадцать небольших сводов или куполов. Двойная галерея. Снаружи веранда, внутри колоннада. Посередине фонтан. Колонны из разноцветного мрамора и мозаики. Горы старых вещей, нищие отрезают куски от старых одежд. Мешки с отметинами. Куча ржавых обручей. Груды истрепанных мешков, пояса, ложки, чайники. Решетчатое оконце проглядывает между двойными галереями. Чудесный эффект. Снаружи, под галереей, желоба с каменными сидениями для омовения ног верующих. Внутри четыре столбовидные опоры наподобие башен для поддержания свода. (Белый мрамор.) В «башнях» устроены фонтаны. Совершеннейший образец мечети. Внутри прямоугольная площадь. Небольшие купола и полусводы. Птицы гнездятся среди светильников и летают повсюду.
Карманный компас был бы очень полезен в Константинополе. Пера — штаб-квартира послов, там же гнездятся негласные дипломаты в виде мошенников, игроков, обманщиков. Никакое иное место на земле не собирает такого количества плутов. Контраст Дарданелл и пролива Гибралтар. Салоники после Константинополя — главное торговое место в европейской Турции. Черный ход в Европу. Человек — благородное животное, великолепен в эпитафиях и т. д. (Запись на стене пирамиды Хеопса о стоимости потребленного лука.)
Вторник 16 декабря 1856 года.
Почти до темноты бродил около ипподрома. Заблудился и наконец вышел к каким-то воротам на берегу Мраморного моря. Наняв каяк, вернулся в Топханне. Стены в этом месте выглядят очень любопытно. Благодаря большому возвышению берега над морем укрепления, кажущиеся со стороны моря стенами, со стороны суши представляются в виде парапетов. Поэтому с моря дома кажутся необычайно высокими. Любой формы. Иногда окна — крохотные проемы. Кое-где попадаются балконы. Некоторые ворота и арочные въезды замурованы. Колоннады местами открыты, местами заделаны. Падение, вернее, выкрошивание куска стены в углу обнажило одинокую колонну белого мрамора. Она выглядит странным воскресением мертвого тела, замурованного в гробницу. Вспомнились стены Аботсфорда, где можно наблюдать то же только в большем масштабе. Там, где обрушилась большая масса кладки, ее кучки выглядят обломками скал, сваленных в огромные кучи. Известь по крепости не уступает ни камню, ни изразцам. Сегодня за обедом французский атташе оценил население Константинополя, окрестностей и побережья Босфора в 1 500 000. Судя по толпам, довольно скромная цифра. Крепость Махмуда II, план которой воспроизводит арабскую надпись, обозначающую его имя. Это дает некоторое представление о его характере. Найдется немало людей, способных начертить свое имя коньками на льду, но много ли таких, кто сумеет твердо увековечить его в виде крепостных стен, возведенных на вечных скалах. Со стороны моря крепость выглядит необычно.
