— Ты чего это задумал? — подозрительно глядя на своего капитана, спросил он.
— Да так. — Рене не хотелось, чтобы чистый образ его Лулу осквернила хотя бы тень циничной насмешки, на которые был горазд его приятель.
Он уже хотел уйти, но Хвост остановил его:
— Э нет, капитан, так не пойдет! А ну колись, чего ты забыл на этом треклятом острове?
— Что надо, то и забыл! — огрызнулся Рене. — Ты как с капитаном разговариваешь?
— Как надо, так и разговариваю! — парировал тот, железными пальцами сдавливая ему плечо. — Ты думаешь, я не помню, что именно отсюда ты прибежал к нам под шлюпку? Остальные не знают, но меня-то не проведешь. Ты еще потом загонял нам, что своего хозяина прибил. Признавайся, мальчишка, мстить кому-то собрался?
Мстить? Рене чуть не расхохотался. За месяцы унизительного рабства он уже отомстил хозяину так, что дальше некуда. А за вынужденное путешествие на другой конец света месть еще впереди. Хотя то, что он собирается забрать у наследников месье Тульона Лулу, тоже, наверное, можно считать местью. Он почти полгода пахал здесь как проклятый, должен же он получить свое вознаграждение!
— А если и мстить, то что? — с вызовом поинтересовался Рене.
— А то, что я с тобой пойду, — мрачно глядя на него, пообещал Хвост. — Влезешь куда-нибудь — нам всем потом расхлебывать!
— Только попробуй! — ощетинился Рене, которому Хвост совсем не был нужен во время разговора с Лулу. — Это мое дело, понял?
Он резко дернул плечом, вырываясь из цепких пальцев пирата, и пошел к себе. До вечера еще оставалось чертовски много времени. Можно и поспать пока, если получится.
Как только стемнело, Рене, воровато озираясь по сторонам, вышел из своей каюты и поднялся наверх. На палубе было тихо. На носу негромко переговаривались вахтенные, среди которых глухо рокотал голос боцмана. Хвоста, к счастью, нигде не было видно, да и слышно тоже. Стараясь остаться незамеченным, Рене осторожно проскользнул к сходням, быстро сбежал вниз и растворился в наступающих сумерках.
До поместья он добрался быстро, ноги сами донесли его куда нужно. Там почти, ничего не изменилось. Так же в темноте возвышался белой громадой господский дом, так же светился крошечными огоньками окон рабский барак, так же всхрапывали лошади в конюшне и похрюкивали свиньи в свинарнике. Рене мельком пожалел, что нет возможности незаметно вызвать сюда кого-нибудь из его товарищей по рабству — Матье, Мишеля или, на худой конец, Сержа. Может, они тоже захотели бы удрать из поместья куда подальше. На их месте Рене не колебался бы ни минуты. К сожалению, такой возможности у него не было. Сунуться в барак было верной гибелью, его узнают мгновенно, и тогда прощай не только Лулу, но и свобода, а может, и жизнь. К этому Рене готов не был и потому благоразумно отправился за конюшню поджидать свою мулаточку. Правда, устроился он на сеновале все-таки таким образом, чтобы видеть дверь рабского барака. Мало ли, вдруг повезет?
К большому удивлению Рене, ждать Лулу пришлось недолго. На этот раз она появилась сразу, как только в господском доме погасли окна, хотя раньше ее приходилось дожидаться по несколько часов. Ночи стояли темные, и Рене не видел, как она пришла, пока она не окликнула его неуверенным шепотом:
— Рене? Рене, ты здесь?
Он тут же скатился со стога сена и бросился к ней.
— Лулу!
Остановился в шаге, боясь прикоснуться. Вдруг испугается и убежит? Нет, надо сначала уговорить уехать, а потом уже лезть обниматься. Он даже спрятал за спину руки, которые так и тянулись к ней. Рано еще, рано.
Но Лулу развеяла все его опасения, со слезами бросившись ему на шею.
— Рене! Где ты был так долго? Я боялась, что больше тебя не увижу!
Рене с облегчением обнял ее. Слава богу, не забыла. Даже скучала, что вообще замечательно.
Лулу так крепко прижималась к нему, и от нее так знакомо пахло, что у Рене голова пошла кругом. Он наклонился и начал целовать ее шею, уши, волосы на затылке. Хотелось найти губами губы, но лицо она прятала у него на груди, и Рене решил с этим повременить.
Нет, нужно немедленно увозить ее отсюда. Немедленно.
— Лулу, как ты здесь? — осторожно спросил он.
Она пожала плечиком, всхлипывая и вытирая слезы.
— Да никак. После того случая… ну, когда умер месье Тульон, со мной почти никто не разговаривает. Сплетничают. Говорят, что я шлюха, и у меня было свидание с любовником, иначе зачем я ночью во двор пошла?.. Хозяйка вообще волком смотрит, как будто это я убила ее мужа. Странно, что она еще держит меня в доме, а не отправляет на плантации.
— Понятно. Но тебя не бьют? Не обижают?
— Да нет, — она покачала кудрявой головкой, — не бьют и не обижают. Но иногда кажется, что лучше бы высекли, чем смотрели, как сейчас!
Рене понял, что пора брать быка за рога.
— Лулу, милая, скажи мне, а ты хотела бы уехать со мной?
Она снова всхлипнула и шмыгнула носом. Такая возможность явно не приходила ей в голову.
— Куда? — Она задала вопрос таким безнадежным голосом, как будто, кроме Айль де Оранжа, на свете не было других земель.
— Да куда-нибудь! На Бельфлор, на Тендейлз, на Хайрок. Куда захочешь! Я теперь капитан, у меня есть деньги, есть корабль. Я могу зарабатывать, ты не будешь ни в чем нуждаться. Купим домик, ты будешь меня ждать, а я всегда возвращаться. Хочешь? Скажи мне, хочешь?
Она перестала плакать, только всхлипывала.
— Но как же? Я же рабыня…
— Я тоже был рабом! — резко возразил Рене. — Поедем со мной, Лулу, — попросил он, снова зарываясь носом в ее волосы. — Я так скучал! Я буду заботиться о тебе!
Лулу что-то возражала, но он уже не слушал. Никогда еще поцелуи не доставляли ему такого удовольствия. Ее мокрые от слез щеки, нежные пухлые губы… Рене почти забыл, где он находится, совершенно забыл об осторожности и не заметил полоску света, приближающуюся со стороны двора.
И напрасно, потому что от поцелуев его внезапно отвлек пронзительный женский визг:
— Вот она!!! Вот она, шлюха! Держите ее! Я знала! Я знала, что она лжет! Потаскуха!!! Хватайте их, я хочу видеть, как ее повесят!
В нескольких шагах от них, у угла конюшни, стояла мадам Тульон, растрепанная и в ночной сорочке, держа перед собой масляную лампу. Из-за ее спины выскочили сразу пять человек и побежали к Рене.
Он едва успел оттолкнуть Лулу в стог сена, как его сбили с ног, не дав даже вытащить оружие. Но не на того напали. Извернувшись, он всадил одному нож в икру, второго ударил пяткой по голени и тут же оказался на ногах. Резким движением выхватил саблю и сразу же рубанул ею самого быстрого из лакеев. Тот завопил, выронил оружие, упал на колени и, держась за поврежденную руку, повалился на землю. Слабак! — мельком подумал Рене, отбивая неуклюжий удар еще одного лакея. Любой из его ребят полез бы в драку с такой раной.
