30 октября 1625 года на траверзе Сент‑Винсента англичане и голландцы провели военный совет – что делать дальше. Было решено высадить войска в Пуэрто Санта‑Мария, недалеко от входа в гавань, напротив самого Кадиса. 1 ноября большой англо‑голландский флот появился у Кадисского залива. На тот момент в гавани находились 8 королевских галеонов и 15 галеонов Вест‑Индского конвоя, находившихся на якорных стоянках в глубине бухты. Увидев суда «Серебряного флота», англичане словно взбесились: граф Эссекс на «Свитшуре» и Сесил на «Анн Ройял» ринулись к возможной добыче, однако остальные корабли их не поддержали, а навстречу британцам выдвинулись 8 испанских военных галеонов. Торговые же корабли спешно снялись с якоря и укрылись в Каракке, находящейся в глубине Кадисского залива.
Ночью англичане начали готовиться к высадке у Санта‑Марии, однако эти приготовления были прерваны появившимся торговым пинасом английского купца Дженкинсона. Тот сообщил англичанам о малых силах гарнизона города, и Сесил решил попробовать высадиться у бастиона Пунталь, расположенного за самим портом, между военной и коммерческой гаванями в самой узкой части залива. Пять голландских и двадцать английских кораблей атаковали крепость, гарнизон которой составлял 20 испанских солдат и 8 пушек. Англичане, замешкавшись, отстали от голландцев, и те были вынуждены одни вступить в артиллерийскую дуэль с фортом. В результате ночной перестрелки голландцы потеряли два пинаса и отступили. Сесил, узнав об этом, приказал всем английским судам атаковать форт, однако атаку вскоре прекратили. Оказалось, что английский авангард, приблизившийся к бастиону на близкое расстояние, был просто засыпан ядрами английского же арьергарда, который в пороховом дыму палил в белый свет как в копейку. Высадка не состоялась.
На следующий день испанцам прибыли подкрепления, к тому же знаменитый галерный адмирал Альварес де Толедо и Колонна, герцог Фернандино, прорвался с галерами к защитникам и смог высадить там около 4000 морских солдат. Теперь защитников Кадиса было около 5000, однако английские силы были в два раза больше.
Вечером 2 ноября англичане без стрельбы приблизились к берегу и, несмотря на огонь с Пунталя, высадили около 9400 человек, которые смогли выбить испанцев из крепости. Таким образом, англичане перекрыли Леонский перешеек и блокировали Кадис с суши.
Обстановка становилась критической – утром 3 ноября Диего Руис со всеми наличными кораблями вышел на бой, однако противный ветер помешал ему сблизиться с англичанами, а сами союзники не испытывали желания начинать морские баталии. Тем временем коррехидор Хереса Луис Портокарреро во главе 2000 испанских солдат и 7 орудий продвинулся к перешейку для атаки англичан с тыла. Сесил, узнав от этом, решил атаковать коррехидора с 8000 человек, а остальные 1400 англичан должны были атаковать Кадис.
В ночь на 3 ноября должна была состояться атака Кадиса, однако этого так и не случилось. Дело в том, что высадившиеся солдаты терпели большую нужду в провианте. В оставленном Пунтале и близлежащих хуторах английские солдаты нашли много бочек вина[74] и закатили дебош. Когда Сесил прибыл на берег с намерением атаковать Портокарреро, он увидел свое войско в невменяемом состоянии. Кто‑то свалился и спал, кто‑то еле ползал, кто‑то просто блевал. Сесил не мог даже кого‑либо наказать – командиры нахрюкались наравне со своими подчиненными. В этот момент британцев можно было брать тепленькими, однако коррехидор, узнав о численности высадившихся и не зная трудностей с похмельным синдромом у своих противников, отказался от атаки.
На следующий день испанцы сожгли брандерами 4 торговых корабля англичан, чему совершенно не смогла помешать английская Обсервационная эскадра герцога Аргайла. Союзники также не могли прервать и снабжение Кадиса провиантом по морю – все время осады герцог Фернандино снабжал осажденный город с помощью галер. Испанские солдаты стягивались под Кадис – 1200 было расположено в Санта‑Марии, 400 – в Пуэрто‑Реал, 300 – в Каракке, 300 – в Ротанге и 900 в Санисаре.
Утром 4 ноября Сесил принял решение об отходе. Он уже не верил в боевые качества своих солдат, видел, что испанцы стягивают резервы, и опасался попасть в окружение. 6‑го числа англичане погрузились на корабли; во время отхода англичан атаковал с моря Руис, а с берега – Портокарреро, один из кораблей англичан был подожжен и уничтожен. В панике Сесил приказал прекратить погрузку, оставив около 1000 своих солдат, еще мучившихся с похмелья, в форте Пигаль. Ворвавшиеся туда испанцы перерезали англичан ножами.
Сесил крейсировал у берегов Португалии до 26 ноября, ожидая испанский «серебряный флот», однако англичане не смогли перехватить его. «Флотта» в составе 72 торговых и 16 военных галеонов под командованием маркиза Попе Диаса де Армендариса прибыл в Кадис 29 ноября.
Голландцы, узнав об этом, вдрызг разругались с англичанами. Вильгельм Нассауский обвинил британцев в «чудовищной некомпетентности и непрофессионализме», голландцы без предупреждения покинули англичан, отказавшись поделиться с ними провизией.
Эскадра Сесила взяла курс домой. Плохая погода и голод спровоцировали болезни, моряки и солдаты гибли как мухи, все 200 лошадей, взятых в экспедицию, пошли под нож, чтобы накормить голодных. Потери были ужасны – к примеру, экипаж «Анн Роял» в начале плавания составлял 400 человек, в Англию вернулись лишь 150. 21 декабря английские корабли вошли в Кинсейл. Потери англичан составили около 3000 человек и 30 кораблей. Экспедиция стоила английским налогоплательщикам 250 тысяч фунтов стерлингов.
Парламент поставил вопрос об опале герцога Бэкингэма, однако Карл I отстоял своего любимца. Это дорого стоило Англии – на следующий год Бэкингэм провалил экспедицию к Ла‑Рошели (мы уже рассказывали об этом).
Что же за причины заставили Англию строить большой флот, который позже стал властелином морей? Как ни странно, рассказ этот мы начнем с далекого Марокко. В далеком 1610 году именно там обосновались последние выгнанные из Испании мориски. Столкновения их с мусульманами приняли довольно острую форму, и в 1619 году, вытеснив арабов из города Сале, мориски организовали свою республику – Сале Аль‑Джазида, которую объявили независимым государством, не подчиняющимся даже туркам. Республика эта стала магнитом для всех беженцев‑инородцев из Андалузии, а вскоре – и со всей Европы. По сути, жители Сале издревле жили контрабандой и торговлей, и теперь новое государство стало настоящим пиратским центром, которым управляли 14 пиратских главарей, один из которых избирался главой государственного совета.
