Все согласились с Федогом, но, когда вернулись на прежнее место, откуда до острова было ближе всего, поняли, что добраться до него — задача нелегкая.
Переплыть рукав в этом месте не было никакой возможности. Можно было попытаться пристать к острову на карбасе, плывя по течению, но и здесь успех был маловероятен. А если бы человеку все же удалось благополучно выбраться на крутой берег островка, то лодку неминуемо перевернуло бы или залило водой.
— Н–да… — задумался Труфан Федорович. — Вот и добрались… А ты, Федот, «рукой подать до Никиты–то», — передразнил он дружинника.
— А ежели по ремню на остров? — раздался чей–то голос. Труфан Федорович быстро оглянулся:
— А ты попробуй, Митрий, может, и даст бог.
Дмитрий неторопливо набрал в руки сыромятный ремень из моржовой кожи. Примерясь глазом, он размахнулся — и ремень, со свистом прорезав воздух, зацепился петлей за сломанный сук ели. Дружинники обрадованно загалдели, но сразу же стихли и затаив дыхание наблюдали, как Дмитрий подтягивал ремень. От усилий парня сук разогнулся, и он, боясь, что ремень соскочит, ослабил его.
— Не выдержит меня сук, а то бы я вмиг на той ели был! — вздохнул с сожалением Дмитрий.
Все молчали, разочарованные неудачей.
— Дозвольте мне, я попробую! — неожиданно раздался звонкий голос. — А ежели сук обломаю, все равно не утону. За ремень уцеплюсь. — Егорка схватил Амосова за рукав и с надеждой смотрел на него: — Дозволь, дедушка!
— Руками не удержишься, а вот ежели тебя веревкой обвязать, тогда, пожалуй, дозволю… — раздумывая, медленно говорил Амосов.
Он ласково положил свою руку на голову мальчика.
— Ну–ка, Дмитрий, обвяжи парня покрепче, его–то сук выдержит, — приказал Амосов дружиннику.
— Выдержит! — отозвались эхом обрадованные голоса. — Выдержит, Труфан Федорович, не сомневайся, а не выдержит — не утонет парень.
— Как до ели доберешься, твое дело — ремень привязать, да покрепче, милай, чтобы меня али Никиту выдержал, понял? — наказывал Дмитрий, пробуя узлы на спине у мальчика.
— Понял, дяденька, — ответил Егорка, искоса взглянув на большое тело Дмитрия. — Уж так завяжу, что и вдвоем с кормщиком не тяжко будет.
Дружинники рассмеялись, а Егорка, поплевав по–взрослому на ладошки, схватился за ремень и, быстро перебирая руками, повис над рекой. На середине пути мальчик по пояс оказался в воде: сук был слаб, и даже легкое Егоркино тело сгибало его Не успел Труфан Федорович с дружинниками охнуть, а Егорка уже спрыгнул на землю и возился у ели, привязывая ремень. Скоро он призывно замахал руками.
— Привязал Егорий, — заметил внимательно наблюдавший за мальчиком Труфан Федорович. — Молодчина парень! Мореход из него выйдет стоящий… Ну, Митрий, теперь твой черед! — обратился он к Головне.
Дмитрий собирался недолго. Нащупав нож у пояса и привязав топор, он ухватился за ремень. Перебравшись благополучно на островок, Дмитрий помахал рукой товарищам и вместе с мальчиком быстро скрылся в диких зарослях. С трудом пробираясь сквозь густой кустарник, плотно охвативший со всех сторон десяток тощих и высоких елей, они, тяжело дыша, вышли на противоположный берег острова и сразу же увидели Никиту на плоской вершине камня.
— Никита–а–а! — закричал Дмитрий.
Да куда там, рев водопада заглушал всё. Кормщик, не оборачиваясь, упорно продолжал смотреть на берег.
— Дяденька, а ежели камнем в кормщика — легоньким, вот таким? — показал мальчик зажатый в руке камень.
— А ты попадешь в Никиту–то?
— Таким камешком я малую пгицу отсель зашибу, — с гордостью ответил Егорка, — а то в Никиту! — И он ловко швырнул камень в спину кормщика.
Никита вздрогнул, обернулся и увидел на зеленом острове, у самой воды, Дмитрия и Егорку. Он обрадовался и сразу понял, что надо делать. Когда Дмитрий перебросил ремень. Никита продел его сквозь трещину в скале и закрепил за надежный, криво выступавший обломок.
С концом в зубах Дмитрий взобрался на ель, выросшую у самого берега, и намертво прикрутил ремень за ствол. Теперь осталось самое легкое. Тюки с товаром Никита подвязывал к протянутому над потоком ремню, а Дмитрий, оседлав еловый сук, орудовал веревкой, перетаскивая тюки через водопад.
Тем же путем выбрался на остров и Никита, изрядно промокнув в быстрых, пенистых струях реки. Обнявшись на радостях, они с тюками за плечами тронулись в обратный путь. Пока Дмитрий перетаскивал оставшийся товар, Никита и Егорка наладили отличную подвесную дорогу. Теперь по ремню, привязанному высоко, почти у вершины ели, груз скользил сам, падая прямо к ногам дружинников.
Крепко обнял и поцеловал Никиту старый мореход за находчивость и верную службу, обнял и поцеловал и Дмитрия.
— А ты, Егорий, — обратился он к мальчику, — веди назав–трие мать. Ежели она согласна, беру тебя с собой. На лодье в море пойдешь, сам морскому делу учить стану… Тебе–то ладно ли будет?
— Ой, как ладно, дедушка! — чуть слышно прошептал Егорка н бросился домой, шаркая голыми пятками по осыпающейся гальке.
Усталые, но довольные добрались мореходы к избушке. Здесь у карбасов, вытащенных на берег, лежали тюки с грузом, доспехи и оружие дружины. На большом вертеле целиком жарился жирный олень, распространяя вкусный запах. На радостях Труфан Федорович приказал открыть бочонок с лучшим заморским вином. И пока не показалось дубовое дно, не смолкли разговоры и песни… К полуночи лагерь заснул, стало тихо. Только прорывающийся сквозь шум водопада дикий плач сони и близкий волчий вой заставляли дозорного крепче сжимать копье.
Глава XXIII. ДРУЗЬЯ БОГА И ВРАГИ ВСЕГО МИРА
Гонец венецианца Миланио — Иван Калика задержался в крепости Выборг. Он долго не мог найти попутного судна в город Або.
Местные и иноземные корабельщики на просьбы Ивана Ка–лики отвезти его только качали головой, не соглашаясь уходить из гавани ни за какую плату. Корабли собирались в большие караваны и только во множестве осмеливались проходить места, где хозяйничали разбойники.
Потеряв почти месяц, Калика нашел хозяина маленького суденышка под названием «Слеза девы Марии», идущего в Або с грузом деревянной посуды, и уговорил взять его с собой.
Кормщик велел Ивану Калике прийти на судно с рассветом, а деньги за провоз заплатить вперед.
— Разбойников я не боюсь, — сказал на прощанье купец. — груз у меня незавидный. Деревянная посуда морским братьям не нужна. Они награбили столько добра, что могут кушать на золоте. И суденышко у меня маленькое да худое.
— А как знать разбойникам, что у тебя на судне? — полюбопытствовал Иван Калика. — А может, ты сокровища там прячешь?
