– А где сейчас ваш Иона? – закричал один из завсегдатаев, перекрывая общий шум.
– Сидит в темноте на китобое, – ответили ему. – Можешь сам убедиться.
– Единственное, что я хочу увидеть, – захохотал завсегдатай, – это еще одну кружку эля.
Стрейтер выскользнул из шумного бара в тишину ночи и пошел на берег. По трапу поднялся на освещенную фонарями палубу «Принцессы». Калеб стоял у поручня и смотрел на огни Нью-Бедфорда. Черты лица молодого человека были неразличимы, но, казалось, светились бледным светом. В Стрейтере встрепенулось чутье балаганщика.
– У меня есть к тебе предложение, – сказал Стрейтер молодому человеку. – Если примешь его, я сделаю тебя богатым.
Калеб выслушал предложение Стрейтера и оценил его возможности. Через несколько недель по всему Нью-Бедфорду висели афиши и плакаты, выполненные в стиле, типичном для цирка, с объявлением:
ПРОГЛОЧЕН КИТОМ
Живой Иона рассказывает свою историю
Стрейтер снял для первого представления зал – и был вынужден отказать сотням желающих. На протяжении двух часов Калеб, стоя перед движущейся диорамой с гарпуном в руке, рассказывал свою волнующую историю.
На деньги, заработанные Калебом в плавании, Стрейтер нанял художника, который довольно точно изобразил действие на длинном куске ткани шириной несколько футов. Холст освещался сзади; медленно разворачиваясь, он изображал Калеба в вельботе, нападение кита, фантастическую картину – ноги, торчащие из челюстей гигантского млекопитающего. Были также изображены экзотические острова, поросшие пальмами.
Представление развлекало публику в церквях и городах по всему Восточному побережью. Стрейтер продавал буклеты, в которых ради оживления истории изображались полуголые туземные девушки. Через несколько лет Стрейтер и Калеб отошли от дел; к этому времени они были богаты, как самые удачливые капитаны-китобои.
Стрейтер купил в Нью-Бедфорде дом, а Калеб – особняк, похожий на свадебный торт, в деревушке Фэйрхевен на другом берегу залива в городе китобоев. Из башенки на крыше он наблюдал за отплытием и возвращением китобоев. И редко появлялся на улице при свете дня.
Выходя из дома, он закрывал голову и лицо капюшоном.
Соседи прозвали его Призраком; однако они оберегали уединение своего доморощенного Ионы, потому что Калеб стал щедрым благотворителем: он использовал свое богатство на строительство для общины школы и библиотеки.
Хозяин провел Стрейтера в большую комнату, совершенно пустую, если не считать удобного вращающегося кресла в центре. Вдоль стен располагалась диорама из балагана. Сидя в кресле, можно было поворачиваться и видеть историю «живого Ионы» от начала до конца.
– Ну, что думаешь? – спросил Калеб друга.
Стрейтер покачал головой.
– Мне почти захотелось снова пуститься в дорогу с этим представлением.
– Давай поговорим об этом за стаканом вина, – сказал Калеб.
– Боюсь, у нас нет на это времени, – ответил Стрейтер. – Я к тебе с весточкой от Натана Доббса.
– Старшего сына капитана?
– Верно. Его отец умирает и хочет тебя видеть.
– Умирает! Не может быть! Ты сам говорил, что капитан здоров и силен, как молодой бычок.
– Его свалила не болезнь. На одной из его фабрик произошел несчастный случай. Упал ткацкий станок и раздавил ему ребра.
Со старческого лица Калеба сбежала последняя краска.
– Когда я могу его увидеть? – задал вопрос он.
– Надо ехать немедленно, – произнес Стрейтер. – Ему недолго осталось.
Калеб встал с кресла.
– Возьму пальто и шляпу.
* * *Дорога к дому Доббса огибала Нью-Бедфордскую гавань и поднималась по Каунти-стрит. Подъездной путь и улица были уставлены экипажами. Натан Доббс встретил Калеба и Стрейтера у двери и поблагодарил за быстрый приезд. Он был высок и худощав, копия отца.
– С сожалением узнал о болезни вашего отца, – сказал Калеб. – Как капитан Доббс?
– Боюсь, он уже не жилец. Я отведу вас к нему.
В просторной гостиной и примыкающих к ней коридорах толпились десятеро детей капитана и его бесчисленные внуки. Когда вошел Натан Доббс в сопровождении Стрейтера и необычной фигуры в капюшоне, все замолчали. Натан пригласил Стрейтера располагаться поудобнее и отвел Калеба в комнату капитана.
Капитан Доббс лежал в кровати, возле него хлопотали жена и семейный врач. Они хотели, чтобы в комнате было темно, как диктовала тогдашняя медицинская практика, но капитан настоял на том, чтобы шторы раздернули и впустили солнце.
Луч медового осеннего солнца упал на морщинистое лицо умирающего. Хотя его львиная грива кое-где стала серебристо-серой, лицо выглядело моложе, чем можно было ожидать от человека шестидесяти с лишним лет. Но взгляд Доббса был отчужденным, далеким, словно он уже видел приближающуюся смерть. Жена капитана и врач отошли, Натан задержался у двери.
Доббс увидел гостя и сумел улыбнуться.
– Спасибо, что пришел, Калеб, – сказал капитан. Голос его, когда-то гремевший на корабле, превратился в хриплый шепот.
Калеб откинул капюшон.
– Вы сами сказали мне, чтобы я никогда не сомневался в приказах капитана.
– Да, – хрипло произнес Доббс. – А сейчас я дам тебе совет получше, новичок. Не суй нос не в свои дела. Я пытался поправить тяжелый ткацкий станок. И отскочил недостаточно проворно, когда он наклонился.
– Мне жаль, что вам не повезло, капитан.
– Не надо меня жалеть. У меня верная жена, красивые дети и внуки, которые понесут мое имя.
– Хотел бы я сказать то же самое, – с горечью ответил Калеб.
– Ты хорошо поступаешь, Калеб. Я знаю о твоей щедрости.
– Щедрость легко проявить, если не с кем разделить богатство.
– Ты делишься с соседями. И я слышал о твоей замечательной библиотеке по нашей прежней профессии.
– Я не пью и не курю. Мой единственный порок – книги. Профессия китобоя дала мне жизнь. И я стараюсь собрать все книги о нашем прежнем занятии.
Капитан закрыл глаза и как будто бы отключился, но спустя несколько мгновений его глаза снова открылись.
– Я хочу кое-чем поделиться с тобой.
Подошел сын капитана и протянул Калебу шкатулку красного дерева. Внутри лежал гроссбух. Калеб сразу узнал поблекший синий переплет.
– Судовой журнал «Принцессы», капитан?
– Да, и он твой, – ответил тот. – Для твоей большой библиотеки.
Калеб убрал руки.
– Я не могу взять это у вас, сэр.
– Выполняй приказ капитана, – буркнул Доббс. – Моя семья согласна, чтобы ты его получил. Я прав, Натан?
Сын капитана кивнул.
– Это и желание семьи, мистер Най. Мы не можем назвать более достойного человека.
Капитан неожиданно поднял руку и положил на журнал.
