Шкипер - Михаил Николаевич Дулепа

Корыто покачнулось, осело, снова качнулось. Пошла работа, теперь уже водой захлестывало весь пляж, добивая до обрыва; не выпрыгнуть — утащит в море. Конечно, вода меня держит и даже подталкивает, но дышать ей я не рискну.

Втянув наверх и закрепив веревочной петлей перо руля, чтобы не оторвало ударом волны, я прошелся вдоль борта, прикидывая. Копать канал в песке нет смысла, его бы забросало в первые же полчаса, так что сейчас дно уходит ровненько, а воды все больше. Нет, есть шанс, есть, главное как-то преодолеть полосу прибоя. Там метровые или даже больше волны вбивались в берег с такой силой, что гудела земля. Пока волны лишь мочили дно лодки, не поднимая ее, а только покачивая. Не хватает совсем немного — давай, море, поднажми! Я хочу свалить отсюда!

Ждал, вышагивая по палубе. Под ногами тряслось, Корыто действительно ощущалось морским конем. Ну как, конем, осликом. Усталым таким. Но ведь живым!

Когда лодка вдруг шевельнулась особенно сильно и вдруг мотнула мачтой, я застыл, крутя головой. Я на воде, наконец хватило!

Тут же удар подставленную морю корму развернул Корыто параллельно берегу и даже немного подтолкнул под обрыв, разворачивая правым боком. Не думая, я потянулся ветром к носу и ударил в точку, вложившись как мог. Брызнул фонтан, вода выплеснулась от потока ветра во все стороны, но волна отступила, снова посадив меня на камни. Ждем, ждем… нет, эта маленькая…

Четвертая волна снова подняла все судно и я снова вложился, но уже в двух местах — попеременно правая скула и слева по корме. Медленно, со скрипом, лодка стала поворачиваться против часовой, но развернулась совсем немного, вода снова отступила.

Так длилось минут пять, я толкал Корыто, разворачивая носом к морю, а волны словно нарочно поворачивали его обратно. И все-таки, раз за разом я выигрывал — по десять сантиметров, по двадцать. Даже пять это уже хорошо!

И вот очередная волна уже не ударила, а подняла нос, прошла под днище, улеглась… А я вложился уже не в точку, а развернул ветер как мог и нащупав парус, надавил. Скрип, хлопки выворачиваемой циновки, с хлопком натянулись все веревки, звякнула металлическая деталька крепления. Секунду ничего не происходило, потом еще одну, а потом вдруг я почувствовал, что Корыто пошло. Метр, еще один — теперь подключилась уходящая от обрыва вода. Снова противный скрежет, отдающийся во всем теле, и лодка села на камни. Ждем, ждем… Новая волна долбанула в нос лодки как боксер на соревнованиях.

Тише, сволочь! Корыто поломаешь, на чем я отсюда уплыву?!

Я снова давил, превозмогая и подруливая короткими тычками в борта. Теперь, когда под днищем ничего не мешалось, это было куда действенней, хотя голова ныла все больше. Не только она — стучало как бешеное сердце, пальцы вцепились в деревяшку фальшборта, даже пальцы на ногах от напряжения поджал. Мы работаем в команде, единым организмом! Навались!

Эту волну я попытался рассечь коротким импульсом и вместо смачной плюхи получился влажный громкий шлепок. Но Корыто скользнуло в прореху и взбрыкнув кормой так, что я чуть не вывалился, прошло на глубину.

Лодку качало и вертело, канаты дергались и хлопали, я давил то в парус, то в очередную волну, пока не оглянулся, пытаясь понять, не разобьет ли меня об обрыв… а берег был уже шагах в ста, не меньше.

Стало легче, просто потому, что теперь был какой-то запас. Я снова давил, пытаясь вырулить подальше, лодку встречными порывами ветра то и дело наклоняло так, что через борт лилась вода, которую я в ужасе отталкивал ветром от люка в трюм, боясь, что с отяжелевшим Корытом не справлюсь. Сил уже не было, я начал экономить. Вот сейчас надавлю, лодка выправилась… черт, надо руль опустить, вдруг поможет? Помогло, хорошо. Теперь отдых, пусть нас метров сто протащит. Снова давим-давим-давим, отыграли сто двадцать, отдых. И еще раз — давай, навались!

Сколько времени прошло я не понял. Я устал настолько, что с трудом понимал, что делать дальше, лишь машинально срывая гребни волн и подруливая неожиданно мощный поток, идущий в парус. За стеной дождя берег виднелся темной полосой в окамлении белой пены прибоя, только он был почему-то по левую руку, а не сзади. Лодку кидало вверх-вниз, но уже без злобы, гораздо плавней и спокойней.

Лишь через минуту тупого рассматривания понял, что меня несет мимо острова. Корыто шло вдоль берега, мешавший мне ветер теперь стал попутным, лодка то зарывалась в волны носом, то выныривала, но теперь почти не нужно было корректировать путь. Все, я вырвался, я на большой, чистой воде.

Земля — прощай. В добрый путь.

И я осел на палубу без сил.

Я на солнышке лежу-у…

Я на солнышко гляжу-у…

Добрый день, дорогой дневник. Вчера мне было плохо, завтра я может быть умру, зато сегодня мне зашибись! Все потому, что я уплыл с этой унылой каменюки.

Когда стало понятно, что меня уносит прочь от острова, то я уступил требованиям самого себя и дал команде отдых. Хотя, если честно, мне было настолько хреново, что неси Корыто на скалы, все равно бы уже не встал. Собрать сил и воли достаточно, чтобы просто добраться до каюты, потребовалась уйма времени, которую я провел просто повиснув на румпеле. Лодка шла, бодро переваливаясь через волны, я еще подумал, что надо бы как-то развернуться к ним носом, чтобы не опрокинуло, но эта мысль заглянула мне в голову, озадаченно присвистнула и прошла дальше. Ей тут были не рады.

Мокрый, тяжелый и похожий на кучу хлама парус, поднятый до половины мачты, все-таки тянул Корыто куда-то, да еще так бодренько тянул. Выбора особого нет, я растянулся на лавке, благодаря судьбу, что размеры позволяют сделать это во весь рост. Потом кое-как встал, содрал все мокрое шмотье и повесив его на стенку, лег голышом на доски. Даже так было теплей, чем в ледяной мокрой джинсе, а стесняться некого.

Никогда бы не подумал, что это возможно, но я уснул. Корыто качало во всех плоскостях, какие-то незакрепленные части скрипели, море шумело, ветер в веревках свистел, я мокрый и уставший, но вдруг раз — и сплю.

Проснулся ночью, при луне. Снова с печалью осознав отсутствие гальюна.

Шторм куда-то подевался, волнение еле-еле, ветер-четверка толкает парус в неведомом направлении.