Пировал на свадьбе весь город и приглашенные из других моих городов, в том числе и из Рыльска. Это ведь их княжна выходит замуж. Получится, что княжество останется за потомками Мстислава Святославича. Приличия соблюдены, а большего и не требуется. Особенно, если перемены оказались к лучшему. Я смотрел на сидевших за столом людей и вспоминал, как приплыл сюда двадцать два года назад. Тогда вокруг меня было больше врагов, чем друзей. Сейчас наоборот. После свадьбы многие уедут отсюда. И не только со мной. После появления в княжеском тереме еще одной невестки, количество конфликтующих баб превысило, по моему мнению, разумный предел. Бабы так не считали. Для них это была настоящая жизнь, полная эмоций, о которой они всегда мечтают. Раньше силы были примерно равны. Моя жена и наложница, объединившись, хотя раньше были подругами подколодными, воевали с невестками. Те хоть и были моложе, но выросли в семье, где жен много, приобрели с детства опыт коммунальной квартиры. Тем более, родные сестры, полностью доверяют друг другу. Еще одна невестка сместила баланс сил. Обе стороны начали перетягивать ее в свой лагерь. Она никак не могла определиться. Одни были ей ближе по менталитету, вторые по возрасту. Я решил отправить ее с мужем в Рыльск. Пусть там присматривает за нашими восточными границами и учится управлять людьми. Средний сын поедет со своей женой в Вырь. Это тоже столица удела и довольно беспокойное место на границе со степью. Скучать там вряд ли будет. Старший сын останется в Путивле. Он мамин любимец. Ей будет легче вдовствовать рядом с ним. Иван не догадывается, что скоро станет полноправным правителем княжества. Я ввел его в курс дел, объяснил все, что ему надо знать, указал, за кого выдать младших сестер. Дальше пусть сам думает.
Среднему и младшему сыновьям дам по дружине – сотню тяжелой конницу, сотню пехоты и две сотни половцев. Разбивал старые сотни на две части и добавлял к ним новых дружинников, чтобы опыт и традиции не пропали. От желающих послужить у меня отбоя не было. После рейда монголов много воинов осталось без работы. Единственное, что они умели делать, – это воевать, то есть, умирать с оружием в руках. Только вот работодателей не стало. Многие князья полегли, защищая свои княжества. Так что новые сотни были созданы быстро.
Сидел за столом и монах Илья. Дал ему место за главным столом, хоть и в самом низу. С него началась моя жизнь в эту эпоху, с ним и заканчивается. Его монастырь сожгли монголы. Монахов не тронули. Часть их, вместе с Ильей, перебралась в Молчанский монастырь. Присутствовал на пиру в первый день и настоятель монастыря Вельямин. Сидел он намного выше простого монаха. Старик сильно сдал за последний год. У него хватило сил на свадебную церемонию и день пира. После чего взмолился:
– Прости, князь, болен я, не могу больше пировать! Не сочти за оскорбление!
– Я и сам бы рад уйти, да не могу. Так что, какие обиды?! – сказал ему. – Просьба у меня к тебе будет. Седлай своим преемником монаха Илью.
Илья был молод и не знатен для настоятеля, о чем Вельямин не стал говорить.
– Сам назначь его, князь, – произнес игумен.
– Боюсь, что не успею, – сказал я. – Предчувствие у меня плохое.
– Не обращай внимания, – посоветовал Вельямин. – Мы помолимся за тебя, чтобы ничего не случилось.
– Помолитесь, – согласился я, хотя не представлял, как их молитвы помогут мне. – Но Илью все же сделай преемником. Ты не догадываешься, как много он сделал для вашего монастыря и не только, даже не подозревая об этом.
– Иногда бог делает нас своим слепым орудием, – согласился настоятель монастыря.
– Илья именно такое орудие и есть, – сказал я. – Пусть и дальше послужит, не подозревая о своей избранности. Так его гордыня не обуяет.
– Сделаю, князь, – пообещал игумен Вельямин.
Алика чувствовала, что со мной что-то не так. Она пробовала допытаться. Что я мог ей сказать? Правду? Чтобы узнала, что она – жена самозванца? За что ей такой груз?! Я смотрел на ее красивое личико, на котором появились морщинки, и вспоминал, как мы встретились. Двадцать один год прожили вместе. Для той эпохи – большой срок. Иногда были моменты, когда я видеть ее не мог, но чаще мне ее не хватало. Первое время не будет хватать и в будущем. Пока не найду замену.
– Может, не надо тебе плыть? – спросила она в ночь перед отъездом.
– От судьбы не убежишь, – ответил я и занялся с ней любовью в последний раз с той горячностью, какая была в первый.
Мы успели по полной воде добраться до Хортицы. Я уже настолько хорошо знал Днепровские пороги, что мог бы работать лоцманом. Если в следующей жизни не заладится на море, вернусь сюда. Староста, демонстрируя в льстивой улыбке уже единственный коричневый зуб, поприветствовал меня, как своего сеньора. Они теперь платит оброк мне. Привозят осенью, в конце навигации. Особой нужды в их деньгах не имел, но и отказываться было бы глупо.
Пока мои люди разгружали ладью, староста пожаловался мне:
– Разбойники появились в наших краях. Отару овец угнали. Боюсь, как бы не начали на купцов нападать, когда вода спадет и по берегу начнут перевозить грузы.
– Много их? – спросил я.
– Сотня или больше, – ответил он.
– Половцы? – высказал я догадку.
– И половцы, и русичи. Всякий сброд. Их сейчас много по степи шляется, – рассказал староста.
– А вас сколько? – поинтересовался я.
– Поменьше будет, даже если всех собрать, – ответил староста.
– То есть, сами не справиться?! – сделал я вывод.
– Кто знает?! – развел он руками. – Пока в открытую на нас не нападали. Как случится такое, сразу и выяснится. Только тогда уже поздно будет.
– Далеко они отсюда? – спросил я.
– День пути, если не ушли на другое место, – сообщил староста.
– Следите за ними? – задал я вопрос.
– Присматриваем, – ответил он. – Вдруг им опять вздумается овец наших угнать?!
– Вздумается-вздумается, – напророчил я. – Надо было заранее сообщить. Я бы сюда с дружиной пришел и перебил их. А сейчас со мной всего три десятка человек.
В этот поход я взял меньше людей, чем обычно, и тех, кого раньше не брал, поскольку не внушали доверия. Я не знаю, что случается с судном, после того, как окажусь в море. Я его больше не увижу. Надеюсь, оно не пойдет ко дну. Но всякое может быть. Поэтому заместителем взял Афанасия. Того самого, что спасся и от монголов, и от половцев. Суля по всему, парень он везучий. Может, и на этот раз повезет. Он уже бывал со мной в морском походе, если что, сумеет довести шхуну до Хортицы, а потом сжечь ее и доплыть на ладье до Путивля. Решил не оставлять здесь свое судно. Заберут все ценное, а остальное будет прощальным костром. Топить шхуну запретил. Представляю, как бы удивились археологи, если бы обнаружили на дне Днепра шхуну первой половины тринадцатого века. Пришлось бы пересматривать всю историю судостроения.
