Рене так обрадовался, что Белтроп хотя бы таким образом ответит за то, что ой сделал с Жилем и командой «Афины», что этим же вечером собрал своих ребят в одном из портовых трактиров и устроил большую попойку. Во время которой столько раз поднимал кружку за то, чтобы виселицу для Белтропа построили как можно быстрее, что напился сначала до положения риз, потом до поросячьего визга и в конце концов до полного беспамятства. А команда, разумеется, поддержала его в этом благом начинании.
И зря, потому что в том трактире их всех и взяли. Тепленькими, разнеженными и не способными оказать ни малейшего сопротивления.
Проснулся Рене от холода и от боли. Болела не только голова, что было обычным делом при похмелье, болело все тело. Кроме того, Рене почему-то ощущал себя мокрым, что было странно. Вроде бы в море он не купался, да и откуда взяться в трактире морю.
— Ну что, очнулся? — Кто-то взял Рене за волосы и поднял его голову.
— Похоже, еще не совсем, — сказал другой голос. — Давай-ка еще разок, губернатор не хочет ждать.
На Рене тут же обрушился водопад холодной воды. А, ну вот теперь все понятно. В смысле, почему он был мокрый. Рене попробовал открыть глаза, но все вокруг завертелось, и он почему-то начал падать со стула, на котором, как только что выяснилось, сидел.
— Держи его, — сказал первый голос. — Я ему сейчас покажу, как придуриваться!
Рене схватили за плечи, а через секунду на его скулу обрушился удар, от которого в голове что-то взорвалось. Однако сознание, как это ни странно, прояснилось.
— Где я? — прохрипел Рене традиционную для всех выпивох фразу.
— Где надо, — недружелюбно отозвался один из голосов. — Вставай, пошли, твои уже все ждут.
Кто — его? Почему — ждут? На эти вопросы Рене получил ответы немного погодя. Уже после того, как его схватили за шиворот, немного протащили по полу и швырнули на что-то мягкое. Его сразу подхватили чьи-то руки, на этот раз заботливые, он это сразу ощутил и чуть не расплакался. С трудом удержался, ведь мужчины не плачут, а он мужчина.
— Ты как, капитан? — спросили его. Так ласково, что он снова чуть не пустил слезу. — Очухался?
Он наконец-то смог открыть глаза. Ура, получилось. Вокруг стояла его команда. Так вот кто эти загадочные «его»! Гордый тем, что ему удалось разгадать эту загадку, Рене ощутил себя гением и на радостях полез обниматься. Какие же они все-таки хорошие, его ребята!
— Хватит дурака валять! — снова вмешался недобрый голос. — Пошли!
Рене оглянулся, от чего в глазах все поплыло, и увидел сквозь муть, что голос принадлежит какому-то вульгарному здоровяку в кожаном переднике. Причем передник у него был в потеках чего-то ярко-красного. Настоящий мясник, право слово. Брезгливо сморщив нос, Рене отвернулся. Не к лицу будущему барону общаться с таким отребьем.
Но команда почему-то послушалась этого мясника, и все куда-то пошли, дружески поддерживая своего капитана, ноги которого слегка заплетались, да и общая координация движений оставляла желать много лучшего.
* * *
После долгой и трудной дороги, включавшей в себя длиннющие переходы по коридорам и подъем на неимоверную высоту по крутым бесконечным лестницам, их ввели в довольно большую комнату. К этому времени Рене уже почти пришел в себя. По крайней мере сидящего за столом губернатора де Бижу он узнал, хотя до этого видел его только мельком. Да и сидящего напротив него Белтропа тоже вспомнил, а вспомнив, с трудом сдержал рычание. Кроме губернатора и Белтропа в комнате находились еще какие-то люди, но Рене их не знал и потому почти не заметил.
— Доброй ночи, месье, — вежливо поприветствовал их губернатор. — Вижу, вы уже в состоянии разговаривать. Прошу вас, садитесь! — Он небрежным жестом указал на ряд стульев вдоль стены.
Рене возмутила такая наглость. Как он смеет так разговаривать с будущим бароном? Он уже выпятил грудь и хотел потребовать объяснений, но Хвост на пару с Марселем не позволили ему этого сделать. Самым бесцеремонным образом схватили под руки и оттащили к остальным. Там его усадили на какой-то стул и на время оставили в покое.
— Итак, приступим, — продолжил губернатор, обращаясь к команде и полностью игнорируя Рене. — Как я понимаю, здесь присутствует команда «Афины», вернее, то, что от нее осталось. Я не ошибаюсь?
— Нет! Нет, не ошибаетесь! — раздались возгласы вокруг Рене.
— Отлично! У нас здесь присутствует капитан Белтроп, который утверждает, что ваш капитан, которого зовут Рене Резвый, присвоил себе принадлежавшую ему карту и тем самым вынудил его устроить резню в порту Омори. Что вы можете сказать по этому поводу?
Прежде чем Рене пришел в себя от подобной наглости, его команда уже дружно отрицала все обвинения и горячо уверяла губернатора: никакой карты они в глаза не видели, а все это домыслы завистников и происки недоброжелателей.
Тот некоторое время наблюдал за спектаклем, а потом усмехнулся:
— Какое редкое единодушие, месье! Однако меня оно почему-то не убеждает, и я думаю, не только меня. Месье Белтроп, могу я попросить вас изложить вашу версию событий еще раз, чтобы всем было ясно, о чем идет речь?
— С удовольствием, месье де Бижу, — ответил Белтроп на вполне приличном французском. Хотя, как показалось Рене, никакого удовольствия от необходимости повторять рассказ он не испытывал. — Несколько месяцев назад до меня дошли слухи, что на острове Чактча есть индейский храм, в котором золота больше, чем в сокровищнице британской короны. Разумеется, я заинтересовался этими слухами и начал наводить справки. Не стану утомлять вас рассказом о том, какими путями я добывал эту информацию, скажу только, что она попадала ко мне буквально по крохам. Я связывал эти крохи между собой, как будто собирал мозаику, и через некоторое время мне стало ясно, что такой храм действительно существует. Однако забрать оттуда золото не так-то просто, иначе, как вы сами понимаете, храм давно стоял бы пустой. Я так и не выяснил до конца, в чем там дело, но все, кто пытался в нёго войти, умирали страшной и мучительной смертью. Казалось бы, какой дурак сунется туда, имея на руках такие сведения? Но я продолжил копать и со временем выяснил, что не все так сложно, как кажется на первый взгляд. Оказалось, что существует ключик. Некая карта, которая служит как бы пропуском в это Эльдорадо. Признаюсь, вначале у меня возникли сомнения. Как может какая-то карта быть пропуском в индейский храм? Но позже слухи подтвердились, и я приступил к поискам. Не стану рассказывать, сколько сил и средств я на них потратил, описывать это слишком долго, но в результате я нашел индейца, у которого эта карта была. Я точно знаю, что была, все нити тянулись к нему. И вот когда я уже почти уговорил его отдать мне карту, индейский подонок сбежал! Сбежал и, прежде чем сдохнуть, отдал карту этому маленькому пройдохе, у которого еще молоко на губах не обсохло!
