— Бьюсь об заклад, одно из них от этого сорвиголовы Орра, — проворчал Тэрнер.
— Первая шифровка с «Сирруса»: «Прошу разрешения подойти к борту транспорта снять людей. Семь бед — один ответ».
Вэллери стал вглядываться сквозь редеющую снежную пелену во мрак ночи, в бушующее море.
— При таком-то волнении? — пробормотал он. — Да и темнота — хоть глаз коли. Он разобьется вдребезги.
— Это сущие пустяки по сравнению с тем, что с коммандером сделает Старр, когда до него доберется! — весело воскликнул Тэрнер.
— Шансы у Орра ничтожные. Я лично... я бы не решился отдать ему такой приказ. Неоправданный риск. Кроме того, транспорт получил сильные повреждения. Вряд ли много людей уцелело.
Тэрнер ничего не сказал.
— Передать на «Сиррус», — четко проговорил Вэллери. — "Благодарю.
Разрешаю. Желаю удачи". Пусть радист передаст следующее донесение.
После краткой паузы динамик снова ожил.
— Вторая радиограмма для командира корабля из Лондона.
Расшифровывается. Сию же минуту отправляю на мостик с посыльным.
— Пусть читает вслух, — распорядился Вэллери.
— "Командующему 14-й эскадрой авианосцев и конвоем Эф-Ар-77, — загудел спустя несколько мгновений бас в динамике. — Чрезвычайно огорчены полученным известием. Продолжайте идти курсом девяносто. Выслана эскадра боевых кораблей. Идет на сближение курсом зюйд-зюйд-ост. Ход полный. Рандеву завтра ориентировочно в четырнадцать ноль-ноль. Лорды адмиралтейства шлют наилучшие пожелания и поздравления контрадмиралу Вэллери, повторяю, контр-адмиралу Вэллери. Начальник штаба флота. Лондон". Динамик умолк. Слышны были лишь пощелкивание гидролокатора да монотонный пульсирующий гул моторов «кондора», но в воздухе еще трепетала радость, прозвучавшая в голосе оператора.
— Светлейшие лорды стали непривычно учтивы, — проговорил Капковый мальчик, и на этот раз оказавшийся на должной высоте. — Можно сказать: весьма порядочно с их стороны.
— Давно пора, чтоб они лопнули, — проворчал Тэрнер. — Поздравляю вас, сэр, — прибавил он тепло. — Наконец-то с берегов Темзы сверкнул нам светлый луч.
Одобрительный ропот пронесся по мостику. На мгновение все забыли о дисциплине, субординации. Никто даже не пытался скрыть своей радости.
— Спасибо, спасибо. — Вэллери был тронут, тронут до глубины души.
Обещана долгожданная помощь. Одна надежда на эту помощь для каждого из членов экипажа означает выбор между жизнью и смертью, а этих людей интересует одно — представление его к адмиральскому чину! «Туфли, доставшиеся в наследство от мертвеца», — подумал он и хотел было высказать это вслух, но вовремя спохватился: к чему омрачать искреннюю радость моряков?
— Большое спасибо, — повторил он. — Однако, господа, вы пропустили мимо ушей единственную новость, которая имеет сколько-нибудь существенное значение...
— Ничего подобного, — пробасил Тэрнер. — Боевая эскадра — как же!
Придет к шапочному разбору, мать их в душу. Нет, нет, они, конечно, подоспеют. К похоронам или чуть позже. Возможно, даже успеют подобрать несколько уцелевших. Наверное, в составе эскадры линейные корабли «Илластриес» и «Фьюриес»?
— Возможно. Я не знаю... — Вэллери с улыбкой покачал головой. — Несмотря на недавнее мое... э... повышение в чине, светлейшие лорды не удостаивают меня своим доверием. Но на подходе авианосцы. За несколько часов до рандеву они смогут выслать вперед самолеты, чтобы с рассветом обеспечить нам воздушную поддержку.
— Ничего не получится, — пророчески проговорил Тэрнер. — Погода испортится, и машины не смогут подняться. Попомните мое слово.
— Возможно, о ясновидящий! — улыбнулся Вэллери. — Поживем — увидим...
Что вы сказали, штурман? Я не совсем вас понял...
— Просто мне пришла в голову мысль, — усмехнулся Капковый мальчик. — Завтра для нашего юного доктора будет знаменательный день. Ведь он твердо уверен, что линейные корабли выходят в море лишь для участия в морских парадах в Спитхеде в мирное время.
— Вы мне напомнили, — спохватился Вэллери. — Мы же обещали послать врача на «Сиррус»...
— У Николлса дел по горло, — вмешался Тэрнер. — Он хоть и не очень-то обожает нас, вернее флот, но работу свою любит, уж это точно. Облачился в асбестовый костюм и, по словам Кэррингтона, он уже... — Умолкнув на полуслове, старший офицер поднял голову, вглядываясь в редкую пелену снегопада. — Вы только посмотрите! Совсем обнаглел проклятый «Чарли»!
С каждой секундой рев моторов «кондора» нарастал в диком крещендо.
Огромная машина с бешеным воем пронеслась всего в сотне футов от сбитых мачт крейсера. Гул моторов постепенно затих: самолет полетел дальше кружить над конвоем.
— Радио кораблям охранения! — быстро проговорил Вэллери. — Пропустить самолет! Не трогать его! Никаких осветительных снарядов! Ни единого выстрела! Он хочет нас раззадорить, чтобы мы себя выдали... Только бы на транспортах... О Боже! Идиоты! Идиоты несчастные! Что вы наделали!
Какое-то торговое судно в левой кильватерной колонне открыло огонь из пушек — не то из «эрликонов», не то из «бофорсов». Стреляли наугад, вслепую.
В темноте да еще в пургу шансы обнаружить самолет по одному лишь звуку ничтожны.
Стрельба продолжалась каких-то десять-пятнадцать секунд. Но этого было достаточно, чтобы навлечь беду. «Чарли» отвалил прочь; послышался натужный рев моторов: самолет круто набирал высоту.
— Как вы полагаете, сэр, что это значит? — в упор спросил Тэрнер.
— Предстоят большие неприятности, — со спокойной уверенностью сказал Вэллери. — Это что-то новое. Но только не игра на наших нервах, как вы, старпом, полагаете. И он вовсе не изматывает нас, лишая сна. Ведь до Нордкапа рукой подать. Преследовать нас долго он не сможет: стоит нам дважды резко изменить курс и... Ага! — выдохнул он. — Что я вам говорил?
Ослепительный свет, обжегший зрачки людей, с ошеломляющей внезапностью превратил ночь в день. Высоко в небе над «Улиссом» невыносимо ярко вспыхнула и, разорвав снежную пелену, словно легкую прозрачную вуаль, повисла под куполом парашюта осветительная бомба. Лениво раскачиваясь из стороны в сторону под порывами ветра, бомба медленно приближалась к поверхности моря, внезапно ставшего черным, как ночь, и корабли, одетые в ослепительно белый панцирь изо льда и снега, на чернильном фоне моря и неба стали видны как на ладони.
— Сбить эту чертову свечку! — пролаял в микрофон Тэрнер. — Расчетам всех «эрликонов» и скорострельных автоматов! Сбить эту бомбу! — Он положил микрофон. — Хотя при такой качке это все равно что попасть в луну пивной бутылкой, — пробормотал он. — До чего же странно себя чувствуешь. Ей-Богу!
