– Нет, сомнения есть! – возразил Уолл. – Почему бы не к Южному полюсу?
– К Южному? В антарктические воды? – с насмешкой переспросил доктор. – Никогда! Разве нашему капитану пришла бы в голову идея перейти на бриге всю Атлантику?! Трудно представить себе подобную нелепицу, мой дорогой Уолл.
– Допустим, что на север, – примирительно сказал Шандон. – Но ответьте мне, доктор, куда именно? На Шпицберген? В Гренландию? На Лабрадор? В Гудзонов залив? Если все дороги ведут к одной цели, то есть к непроходимым льдам, и дороги эти столь многочисленны, и я хотел бы знать больше, чтобы решить, какую из дорог выбрать. На этот вопрос у вас, доктор, тоже готов для меня ответ?
– Нет, – ответил тот с досадой, – но если вы не получите новое письмо, что вы будете делать?
– Я ничего не буду делать – буду ждать.
– Вы не выйдете в море? – воскликнул доктор, в отчаянии опрокинув стакан.
– Нет, конечно.
– Самое мудрое решение, – мягко заметил Джонсон, доктор же, не в силах усидеть на месте, стал прохаживаться вокруг стола. – Да, мудрое, но если ждать слишком долго, это будет иметь плачевные последствия: во-первых, сейчас благоприятный сезон, и если мы отправимся на Север, то должны воспользоваться таянием льдов для пересечения пролива Девиса. Во-вторых, команда все больше волнуется. Друзья подбивают наших матросов оставить бриг, и если им это удастся, то судьба сыграет с нами злую шутку.
– Да, могу сказать то же самое, – сказал Джеймс Уолл, – если начнется паника, мы останемся без матросов. И я не уверен, сэр, что вы сможете набрать новый экипаж.
– Но что же делать? – воскликнул Шандон.
– То, что вы уже решили, – пожав плечами, ответил доктор. – Ждать, но ждать до завтра. Не вынуждать матросов менять решение. Капитан до сих пор выполнял обещания с завидной регулярностью, нет никаких оснований полагать, что в дальнейшем что-то изменится, и мы не узнаем в скором времени нашего назначения. Я не сомневаюсь ни минуты, что завтра мы под парусами будем пересекать Ирландское море. Кроме того, друзья мои, я предлагаю поднять последний стакан грога, чтобы наше счастливое путешествие, которое начинается несколько необычно, но с такими моряками, как вы, имело тысячу шансов закончиться хорошо.
И все четверо чокнулись в последний раз.
– Теперь, сэр, – Джонсон обратился к Шандону, – если вы позволите, у меня есть для вас несколько советов. Начните готовиться в отплытию. Экипаж должен верить, что вы знаете, что делаете. Придет завтра письмо или нет, снимайтесь с якоря. Но машину не запускайте. Ветер, должно быть, установился, не будет ничего сложного в том, чтобы спуститься по течению. Пусть на борт взойдет лоцман, во время прилива нужно выйти из доков, обогнуть Беркенхедский мыс и выйти в море. Наши люди больше не будут иметь никакого общения с землей, и когда это чертово письмо наконец прибудет, оно найдет нас на рейде так же легко, как и в любом другом месте.
– Умно, мой храбрый Джонсон! – сказал доктор, обращаясь к старому моряку.
– Так тому и быть! – кивнул Шандон.
Затем все вернулись в свои каюты и в беспокойном сне забылись до восхода солнца.
На следующий день с первой почтой на адрес помощника капитана Ричарда Шандона не пришло ни единого письма.
Тем не менее он педантично закончил все приготовления к отплытию, и эта новость сразу же разнеслась по Ливерпулю. Как мы уже знаем, огромное количество зрителей бросились к берегу, чтобы увидеть, как «Вперед» покидает доки Нью-принц.
Многие из них поднялись на борт брига, который обнять в последний раз товарищей или попытаться удержать, иные – чтобы взглянуть на странный корабль, кто-то – чтобы узнать, наконец, цель плавания… И все они были недовольны, что помощник капитана еще более молчалив и более сдержан, чем обыкновенно.
У него были веские причины для этого.
Пробило десять. Затем одиннадцать. Прилив должен был начаться ближе к часу пополудни. Шандон, стоя в верхней части кормы, раз за разом бросал тревожный взгляд на толпу, пытаясь найти в ней человека, который разрешил бы его сомнения. Но напрасно! Матросы брига молча выполняли приказы, не спуская с него глаз, по-прежнему ожидая знака, который все не приходил.
Джонсон закончил подготовку к отплытию. Погода была пасмурной, поднялось сильное волнение, подул сильный юго-восточный ветер, но выход под парусами из Мерси не представлял никаких затруднений.
В полдень опять ничего. Доктор Клоубонни взволнованно шагал взад-вперед, поглядывая по сторонам, жестикулируя, нетерпеливо «ожидая моря», как он сказал со свойственной ему ученой элегантностью. Он чувствовал себя взволнованно и ничего не мог поделать. Шандон искусал губы до крови.
До полудня оставалась пара минут, когда Джонсон подошел к первому помощнику:
– Командир, если мы хотим воспользоваться отливом, не следует терять времени: на то, чтобы выйти из доков, понадобится час.
Шандон бросил последний взгляд вокруг и опустил глаза на часы. Наступил полдень.
– Снимаемся! – бросил он боцману.
– Дорогу, расходись! – закричал тот, знаками давая приказ очистить палубу от зрителей.
Толпа по сходням бросилась с корабля. Матросы отдавали последние швартовы. Началась суматоха. Шум увеличили завывания собаки. Пес вдруг вскочил с бака, рванулся через плотную массу зрителей и приглушенно гавкнул.
Перед ним расступились. Пес вскочил на ют, и – невероятно, но тысяча свидетелей увидели эту собаку-капитана с письмом в зубах.
– Письмо? – воскликнул Шандон. – Он на борту?
– Нет никаких сомнений, что капитан был здесь, но теперь его уже нет – то есть еще нет, – ответил Джонсон, показывая на палубу, полностью очищенную от толпы.
– Капитан! Капитан! Здесь! – воскликнул доктор, пытаясь взять письмо, но собака, прыгая, не давала ему этого сделать. Она, казалось, стремилась доставить письмо исключительно Шандону.
– Сюда, Капитан! – крикнул Шандон.
Собака подошла. Шандон без труда взял письмо и с изумлением услышал, как пес трижды четко пролаял. Это было тем более хорошо слышно, что на борту и на причале царило глубокое молчание.
Шандон держал письмо, не открывая его.
– Но читайте же! Читайте быстрее! – воскликнул доктор.
Шандон взглянул на письмо. Ни адреса, ни даты, только:
«Помощнику капитана Ричарду Шандону, на борту брига «Вперед».
Шандон распечатал письмо и прочитал:
«Отправляйтесь к мысу Фарвель. Вы достигнете его 20 апреля. Если капитан не появится на борту, пересеките Девисов пролив и идите Баффиновым заливом до залива Мелвилла.
