Закончив с приветствиями и первыми поспешными расспросами о здоровье Агнессы и родителей, братья сообщили Джеку весьма утешительные сведения о событиях, последовавших после его отъезда с острова. Как выяснилось, исчезновение монаха вызвало большой переполох, но поиски ни к чему не привели, так как слуги в доме Рибьеры поклялись, что он вернулся домой без негра; к тому же в монастыре нашли и прочитали письмо от дона Рибьеры, требовавшего присутствия в доме отца Томазо, поэтому против семьи не возникло никаких подозрений. Сотни различных предположений разнеслось по городу, пока наконец не остановились на более вероятной версии, согласно которой монах был похищен бандитами, тем более что некоторые из них, будучи схваченными полицией, признались, что среди их жертв был один монах, но какого числа и при каких обстоятельствах он погиб, они не помнили. Но читатель, вероятно, помнит, что это был Мести.
Получив карантинное удостоверение, Джек поспешил высадиться на берег, чтобы встретиться поскорее с Агнессой, которая, по мнению нашего героя, стала ещё краше за время его отсутствия. Влюблённым юношам всегда так кажется, если разлука бывает не слишком продолжительной. Призовые суда были распроданы, а деньги поделены среди матросов, которые остались весьма довольны выручкой, так как груз судов принёс больше барыша, чем они ожидали.
Опустим здесь хлопоты, связанные с устройством свадьбы: споры между мужем и женой в семействе Рибьеры, уговоры матери, не желающей расставаться со своей единственной доченькой, настойчивые просьбы Джека поспешить со свадьбой, бесконечные семейные советы, обсуждение приданого и всё такое прочее. Прошло не менее месяца, прежде чем свадьбу наконец сыграли и Джек стал счастливейшим из смертных.
Через несколько дней мистер Пузолли стал настаивать на отплытии, поскольку стоянка в порту обходилась дорого, а гостевание затянулось настолько, что пора и честь знать. Вместе с Джеком и его женой в Англию отправлялись также дон Филипп с братом, получившие для этого специальный отпуск. Тем не менее Джек, находивший Палермо очень приятным местечком для медового месяца, остался здесь ещё на один месяц, поддавшись уговорам дона Рибьеры и его жены. Наконец наступила пора расставаний, объятий, слёз и рыданий, погрузки на борт судна. «Рибьера», оснащённая всем необходимым для столь блестящего общества, подняла якорь и отплыла на Мальту, поскольку Джек обещал навестить губернатора.
Через три дня они стали на якорь в гавани Валлетты. Джек нанёс визиты всем своим прежним друзьям, которые очень обрадовались встрече с ним. Губернатор оказал миссис Изи торжественный приём: послал за ней собственный катер и устроил её в парадных апартаментах, считавшихся наиболее удобными. Как обычно, Джек припас для губернатора длинную историю, которую тот выслушал с большим вниманием, потому что это был, возможно, последний рассказ Джека, посвящённый к тому же трагической гибели его несчастного отца.
— Я бы не посмел сказать об этом раньше, — заявил губернатор, — но сейчас, когда ваше горе утихло, я откровенно выражу своё мнение, что его смерть — не самое худшее, что могло бы произойти. Бедняга, несомненно, тронулся и мог натворить бог весть что.
Наш герой и его жена прогостили на Мальте две недели, затем опять взошли на корабль, и «Рибьера» пустилась в путь. Перед отплытием губернатор сказал:
— Прощайте, милый юноша. Мне очень понравились ваши шурины, а о жене и говорить не приходится. Если вы не сделаете из неё идеальной жены, то будете виноваты только сами. Когда я вернусь в Англию, свой первый визит я нанесу в «Лесистый холм». Да благословит всех Господь!
Но сэр Томас так и не вернулся в Англию, и это была их последняя встреча. Снова «Рибьера» помчалась по морским волнам, сделав остановку только в гавани Гибралтара, где они получили свою часть призовых денег за испанскую канонерку. Из Гибралтара «Рибьера» легла на курс прямо в Англию, куда и прибыла, без приключений или происшествий, через три недели. Так закончилось последнее плавание мичмана Тихони. Выдержав карантин, они сошли с палубы бригантины и встретились с доктором Миддлтоном и адвокатом Хэнсоном в гостинице «Джордж». Едва наш герой успел представить им свою жену, как явился слуга и доложил, что с ним желает поговорить какая-то дама. Эта дама не захотела ждать, когда ей сообщат, можно ли видеть мистера Изи. Она сама решительно отстранила слугу и предстала пред очи Джека. Судя по её внушительным размерам, Джек сразу же догадался, что это была миссис Пузолли.
— Скажите-ка, сэр, как вы смели утащить мужа от живой жены?! — воскликнула она, покраснев от гнева.
— Помилуйте, миссис Пузолли, как можно утащить вашего мужа, он для этого тяжеловат.
— Да это, сэр, не что иное, как похищение! А за похищение, по крайней мере, детей полагается отвечать по закону. Завтра же я пришлю к вам своего адвоката, можете быть уверены!
— Неужели вы считаете своего мужа ребёнком? — спросил Джек со смехом.
— Ну так мы ещё посмотрим, кто из нас будет смеяться последним. Скажите, где мой муж?
— Он пока на судне, и я уверен, он будет в восторге от встречи с вами.
— Я в этом сомневаюсь.
— Он страшно соскучился по маленькому Билли, — сказал Гаскойн.
— Откуда вы знаете о Билли, молодой человек?
— А ещё больше он соскучился по дому, миссис Пузолли. Ему надоело спать в одиночку.
— Ах, так! Значит, он сплетничал! Ну и ну! — воскликнула миссис Пузолли в сердцах.
— Но позвольте мне сообщить вам, — сказал Тихоня, — что вместе с жалованием и призовыми деньгами, накопленными им за короткую отлучку, он привёз домой почти пятьсот фунтов.
— Пятьсот фунтов? Не может быть, сэр! Вы вполне уверены в этом?
— Совершенно уверен, — подтвердил Гаскойн.
— Пятьсот фунтов… Гм, это весьма утешительно. Боже мой, как я буду рада встретиться с ним. Поверьте, мистер Изи, меня очень огорчило, что он ускользнул от меня тайком, но всё к лучшему в этом мире. Какая миленькая у вас жена, мистер Изи, но не буду навязчивой, прошу прощения. Где сейчас находится бриг?
— Как раз входит в гавань, — ответил Гаскойн. — Если вы хорошо поторгуетесь с лодочниками, вас доставят на судно за два пенса.
— Пятьсот фунтов! — ещё раз воскликнула миссис Пузолли, приходя в хорошее настроение.
— Клянусь непесами, этой папе ума не занимать, своего она не упустит, — сказал Мести, когда та, кланяясь и приседая, удалилась из комнаты. — Отнако Пузолли прав — лучше ему спать в отиночку.
Мы подошли к концу рассказа о приключениях нашего героя. В середине того же дня они отправились в «Лесистый холм», где всё было готово к их приёму. Матросы «Рибьеры» получили расчёт и опять были распределены на различные суда военного флота, бригантина была продана. Мистер Пузолли вернулся в Саутси к жене и маленькому Билли. Как они делили в дальнейшем супружескую кровать — история об этом умалчивает.
Достигнув совершеннолетия, наш герой превратился в обычного помещика средней руки: зазывал всю округу на свои балы и обеды и стал всеобщим любимцем; завёл свору гончих, приобретя славу завзятого охотника; принял депутацию местных дворян, выдвинувших его кандидатуру на выборах в парламент, и был избран членом парламента от консервативной партии без больших затрат, чему многие подивились. Дон Филипп и дон Мартин, погостив у Джека два месяца, отправились домой в Палермо, будучи полностью удовлетворены перспективами своей сестры в отношении её достатков и супружеского счастья. Джеку совершенно не пришлось ссориться с женой по вопросам религии — Агнесса сразу же перешла в протестантскую веру мужа. Она была преданной и любящей женой, а впоследствии — матерью четверых детей: трёх мальчиков и девочки.
Мести оказался достойным мажордомом и служил Джеку верой и правдой ещё много лет. Гаскойн, по ходатайству члена парламента от консервативной партии, вскоре получил чин капитана первого ранга и всю свою жизнь оставался верным и искренним другом Джека. И на этом кончается история мичмана Тихони.
