Евгений Костюченко - Шайенский блюз

7 сентября 1857 года отряд мормонов под командованием старейшины Джона Дойла Ли напал на караван эмигрантов, пытавшихся добраться до Калифорнии через Юту. Переселенцев заставили разоружиться, а затем расстреляли всех, кроме самых маленьких детей. Мормоны убили сто двадцать человек.

Спустя двадцать лет старейшина Джон Дойл Ли предстал перед судом. Его признали виновным в убийстве первой категории, и 23 марта 1877 года он был расстрелян на том самом месте, где напал на караван.

Об этом интересном факте Степан Гончар узнал совершенно случайно, когда забрел на публичную лекцию. Заезжий ученый муж поведал и о других, не менее примечательных доказательствах неизбежного торжества Закона, но Степана больше всего задела судьба мормонского полевого командира.

Как жил старейшина Ли эти двадцать лет между преступлением и наказанием? Прятался среди своих или бежал в чужие края? Надеялся на истечение срока давности или на то, что война все спишет? Как бы там ни было, а правосудие совершилось. Но это не могло обрадовать Степана.

Он вернулся в гостиницу, заперся в номере и выложил на стол револьверы. Ежедневную чистку и смазку оружия Степан завершал часовой тренировкой. Держа в каждой руке по кольту, он шагал из угла в угол и расстреливал лепестки золотых лилий, которыми были щедро усеяны обои. К счастью для его соседей, он никогда не забывал предварительно освободить барабаны от патронов. Шесть «выстрелов» с левой руки, шесть с правой, револьверы по карманам. Снова выхватить, и снова по шесть раз нажать на спусковой крючок.

Кольты были легкие, двадцать второго калибра, но все равно запястья скоро начали ныть, а пальцы потеряли чувствительность. «Как вел себя мормон Ли, когда его брали? — подумал Степан, чтобы отвлечься от неприятных ощущений. — Смиренно и кротко протянул руки под кандалы? Упал на колени? Или выхватил оружие? В любом случае, он проиграл. Надо учесть его печальный опыт».

Он взял кольт за ствол и протянул его невидимому блюстителю закона. «Хотите забрать мое оружие? Извольте, сэр». Однажды Гончар видел, каким полезным может оказаться этот трюк. Ему понадобились долгие часы упражнений, чтобы раскусить, в чем секрет. Подавая револьвер рукояткой к противнику, надо держаться не за ствол. Кисть охватывает барабан, указательный палец на виду, он находится у рукоятки. А вот средний палец, согнутый, спрятан в спусковой скобе. Раз! Кольт вращается вокруг среднего пальца. Ствол направлен на противника. Рукоятка смотрит вверх, но это неважно. Важно, что ты можешь нажать на спуск даже в таком положении, а с расстояния вытянутой руки — не промахнешься.

Закончив тренировку, Степан спустился вниз и занял место на террасе, рядом с другими горожанами, ожидающими прибытия почтового дилижанса. По его расчетам, Эрни О’Хара должен был приехать еще два дня назад, но ирландец почему-то задерживался. Степан решил отправить ему еще одну телеграмму, если он и сегодня не появится. Ему — и Мартину Китсу, который, в отличие от тугодума Эрни, сразу догадается, кто скрывается за подписью «Такер».

Еще и еще раз он мысленно перечитал сообщение, отправленное домой, в Верхний Эшфорд, неделю назад. «Партия голландской обуви доставлена в Маршал-Сити, Вайоминг. Представитель компании «Майвис» ждет вас в отеле Хилтона. Такер». В тексте содержались две подсказки для Эрни. Во-первых, он называл Степана голландцем, в во-вторых, легко мог бы вспомнить, кто ходил охотиться на бизонов в компании шайена Майвиса. Телеграмма абсолютно понятна. Чего же он медлит?

Шум подъезжающего дилижанса заставил Степана приподнять поля шляпы, надвинутой на нос. Шестерка лошадей остановилась на городской площади, окутываясь облаком пыли. Двое охранников в длинных плащах спрыгнули на землю, бряцая оружием, и сразу же направились к отелю, продолжая спор, начатый, очевидно, миль тридцать назад: «Каким напитком лучше освежиться с дороги — пинтой пива или бокалом мятного коктейля?».

Пассажиры уже отвязали свои чемоданы, притороченные к задку кареты, когда из дилижанса, наконец, выглянуло настороженное лицо Эрни. Ирландец оглядел площадь, и что-то спросил у кучера. Тот показал кнутом в сторону гостиницы.

«Он не изменился, — подумал Гончар. — Только О’Хара будет спрашивать дорогу к отелю, находясь в двадцати шагах от него». Он снова опустил шляпу, прикрывая лицо, и позволил Эрни пройти мимо него в холл. Затем, выждав с полминуты, зашел следом.

Ирландец стоял у стойки администратора, вытирая лоб платком.

— Мистер Такер? — переспросил клерк. — Да вот же он, позади вас.

— Вы прибыли из Эшфорда? — Степан быстро подал руку. — Разрешите представиться. Стивен Такер, компания «Майвис», Нью-Йорк. Позвольте, я проведу вас к себе, вам явно не терпится ознакомиться с образцами нашей продукции.

Он первым зашагал по лестнице, не дав Эрни опомниться. Прежде чем закрыть за собой дверь, Степан огляделся и прислушался. Два соседних номера пустовали, и по лестнице никто не поднимался. Видимо, ни один из приехавших пассажиров не надумал остановиться в дорогом отеле Бенджамина Хилтона.

— Стиви, как я рад тебя видеть, — сказал ирландец, осторожно опускаясь в огромное плюшевое кресло, которое сразу перестало казаться огромным. — Ты шикарно устроился. Но почему здесь? И где Харви? И, черт побери, почему ты сменил вывеску? Задал мне такую головоломку!

— У меня еще будет время рассказать тебе все по порядку. — Степан плеснул виски в два стаканчика. — Давай выпьем за встречу. Не поверишь, я два месяца даже не прикасался к бутылке. Мне сейчас приходится быть осторожным. Штат Колорадо обвиняет Стивена Питерса в двойном убийстве.

— Не могу поверить, — Эрни застыл со стаканом у рта.

— И правильно. Не верь. Это клевета насчет двойного убийства. Потому что оно было тройным. Будь здоров.

Они выпили за встречу, и Гончар рассказал о том, чем закончилась экспедиция профессора Фарбера. Афера с несуществующими алмазными россыпями была разоблачена, Фредерик Штерн был уличен в предательстве, а жулика Даунвуда в кандалах отправили в Чикаго, где он, по всей видимости, проведет остаток жизни в долговой яме.

— Выпьем за торжество справедливости, — предложил Эрни.

— Выпьем. Хотя еще надо бы выяснить, что такое справедливость, — согласился Гончар и продолжил рассказ.

Степан поведал другу о славной смерти Харви Дрейка, и они подняли за него третий тост, безмолвный. После чего бутылка была надежно закупорена и спрятана. Время для воспоминаний было исчерпано, начинался деловой разговор.