При упоминании о нем Сьюзан Слейд смягчилась.
— Сэм Смит — довольно милый старик.
— Да, пожалуй.
— Этот сумасшедший почти всегда приносит с собой в город неприятности. Тем не менее он мне нравится.
— Мне тоже.
Она поднялась и встала лицом к лицу с ним. Сьюзан Слейд была примерно на голову ниже Тима.
— Могу кое-что рассказать о твоем патроне. Джим Трент стоит за многими происшествиями в Мэд-Ривер.
— Мне не следует этого знать.
— Тебе говорит об этом шериф…
— А я повторяю, что не хочу об этом знать, — флегматично сказал Тим.
Сьюзан горько улыбнулась.
— Когда ты вошел, мне показалось, что ты — не просто наемник, который сдает свой револьвер напрокат.
Тим пожал плечами:
— Меня занесло сюда в поисках работы. Вот я и собираюсь работать.
— Ты хотя бы представляешь, что от тебя потребуется?
Глаза ее стали колючими.
— Ты будешь не просто управляющим. Взвалишь на себя ответственность за закулисные делишки Джима Трента.
— Трент сказал, что я должен только поддерживать порядок в «Счастливчике Паломино». Откуда вы знаете про остальное?
— Потому что я живу в Мэд-Ривер дольше тебя. И потому, что старый Пит и я — мы представляем здесь закон. Я слишком хорошо осведомлена о грязных тайнах города. «Счастливчик Паломино» — одна из них.
— Продолжайте. Это интересно.
Девушка вздохнула.
— Хочется предостеречь тебя. Зачем городу еще один наемник? Почему бы тебе не отказаться от этой работы и не двинуть дальше?
Тим рассмеялся:
— Трент хорошо платит.
— Еще бы! — воскликнула она презрительно. — Он может себе это позволить… Такие прибыли! Я вижу, что ошиблась насчет тебя. Ты такой же, как и Флэш Моран и остальные бандиты Трента.
— Вы не слишком фантазируете? — спросил Тим. — Я знаю только, что Трент — респектабельный бизнесмен и мэр. И, по-видимому, имеет очень влиятельных друзей.
Губы Сьюзан Слейд скривились.
— Если ты имеешь в виду банкира и судью — то они еще большие мошенники, чем Трент. Он прячется за их спины. Объединились, чтобы вместе вытеснить из округи мелких фермеров. И сами же обвиняют индейцев… Вот почему «Счастливчик Паломино» продает краснокожим спиртного столько, сколько те пожелают.
Тут Тиму все было ясно. Встретившись с ее насмешливыми глазами, он сказал:
— Пока я управляю салуном, индейцам там не продадут ни капли спиртного.
— Говорить легко…
— Тем не менее.
— Посмотрим…
— И увидите.
Теперь она снова смотрела на него с интересом.
— Ты говорил об этом Тренту?
— Пока нет.
Она покачала головой:
— Тогда тебя ожидает сюрприз… Тебе придется продавать спиртное краснокожим.
— Если так — здесь меня не увидят.
— Так у тебя еще имеются принципы?
— Так случилось, что я не доверяю индейцам. Сыт я ими по горло!
Сьюзан Слейд пристально посмотрела на него:
— Ты, чувствуется, здорово настроен против них…
— Я их презираю.
— По-моему, это довольно глупо. Но у тебя, видно, есть на то причины.
— Есть, — сказал он мрачно.
— Я было подумала, что ты принципиально против продажи спиртного индейцам, поскольку это запрещено законом хотя в этом закон и несправедлив к ним. Но теперь вижу, что у тебя к ним личные счеты… Ты до того ненавидишь краснокожих, что не желаешь терпеть их даже в такой мусорной яме, как «Счастливчик Паломино»…
— Думайте, что хотите.
— А что же еще прикажешь думать? Полностью с тобой согласна, что индейцев следует держать подальше от салуна. Но ты напрасно так настроен против них.
— Это — мое личное дело.
— А ты знаешь, что индейцев совершенно напрасно обвиняют в набегах на небольшие ранчо? Трент и его дружки только прикрывают этим вылазки своих собственных бандитов.
— Кто это докажет?
— Я намерена найти свидетеля. Трент использует Вульфа и несколько других наемников, чтобы списать на нескольких пьяниц-индейцев нападения на скотоводов.
— Я этим не интересуюсь, — сказал Тим. — Но пока я управляющий, в салуне их не будет.
— Думаю, не выйдет. Если ты собираешься остаться человеком Трента…
— Я — не чей-то там человек. Я сам по себе, — сказал Тим сердито и, повернувшись, вышел.
Что бы ни думал Тим о Сьюзан Слейд как о шерифе, он не мог не восхититься ею как молодой женщиной. Она имела мужество, чтобы сказать ему то, что думает. Теперь ему предстояло внести ясность во взаимоотношения с Джимом Трентом. Так что он сразу же отправился назад в магазин скобяных изделий.
В офисе Трент был один. Он взглянул на Тима с легким недовольством:
— Что-нибудь уже не так?
— Может быть.
— Я не люблю, когда меня беспокоят с вопросами о делах салуна в рабочие часы магазина. Обычно я проверяю, как там идут дела, по ночам. В следующий раз ты, надеюсь, управишься сам.
Тим принял это к сведению.
— Я понял, — сказал он. — А вдруг я не захочу вообще управляться там?
Трент вынул сигару изо рта и изумленно взглянул на Тима.
— Но ты ведь уже взялся за эту работу за двойное жалованье!
— Я не знал тогда, что в мою работу входит еще и обязанность поить всяких индейцев.
Трент прищурился:
— Кто тебе это сказал?
— Многие говорят. По-видимому, в городе хорошо известно, что любой из этих проклятых сиу может получить через заднюю дверь в «Счастливчике Паломино» столько выпивки, сколько пожелает.
— Это тебя беспокоит?
— Меня беспокоят индейцы! Не желаю я иметь с ними ничего общего. И если это — часть моей работы, такая работа мне не нужна.
Трент задумался. Затем глубоко затянулся сигарой и выпустил облако дыма.
— Ты об этом ничего не говорил, когда мы договаривались.
— Я не знал тогда, что со «Счастливчиком Паломино» — Дело нечисто.
— Ты и теперь не знаешь ничего наверняка, — парировал Трент.
— Хватит и того, что знаю.
— О'кей, — сказал Трент. — Не беспокойся насчет индейцев. Их не будет. Это тебя удовлетворит?
— Посмотрим. И еще: Флэш Моран не намерен ладить со мной. Говорит, что будет отчитываться перед тобой и больше ни перед кем.
Трент стряхнул пепел с сигары.
— Пусть. Он человек способный. Я предпочитаю его сохранить. Я поговорю с ним. Нет резона отказывать ему связываться непосредственно со мной.
Взгляд Тима был холоден.
— Тогда я за него не в ответе.
— Все будет в порядке, — сказал Трент с облегчением. — Что-нибудь еще?
— Нет. Пока — ничего.
— Тогда все уляжется, — сказал Трент самодовольно. Больно уж ты совестлив для профессионала. Успехов!
— Я приведу все в порядок. Насколько смогу, — пообещал Тим Паркер мэру.
