Голова Боба исчезла из окна.
Джо и Гризли спрятались в соседней комнате, Трек и Шорт скрылись за домом. Старик с Джин остались за столом, а Слим придвинулся к окну и спокойно продолжал курить, внимательно наблюдая за тем, что творится на дворе…
Слим равнодушно смотрел, как шериф Кардиган и Сэм Брайт слезают со своих скакунов, пристраивают их к коновязи у ворот и, нерешительно озираясь, направляются к дому. Слим повернулся и бросил старику с девушкой:
— Шериф с помощником.
Через несколько секунд они услышали топот каблуков, сопровождаемый треньканьем шпор, после чего кто-то громко стукнул кулаком в дверь.
— Войдите! — крикнул старый Макбрайд.
Шериф настежь распахнул дверь:
— Добрый день. Разрешите войти?
— А, это ты, Дэйв? — Старик шагнул навстречу. — Входите, ребята. Мы только что собирались сварить кофе. Так что для вас мы сумеем найти пару чашек.
Шериф и его прыщавый помощник вошли в комнату и сняли шляпы. Старик предложил сесть, а Джин вскоре принесла чашки с дымящимся кофе.
— Прошу прощения, что мешаем вам, -добродушно произнес шериф, — мы тут случайно проезжали, вот и решили свернуть на кофе — все знают, что миссис Джин прекрасно его варит.
— Спасибо за комплимент, шериф, — сказала девушка.
Дэйв Кардиган громко рассмеялся. Его помощник молча глотал кофе, бросая исподлобья взгляды на Слима, будто стараясь запечатлеть в памяти черты его лица.
— Ну что, улеглось в городе смятение умов, а, шериф? — неожиданно спросил Слим, подходя к столу с чашкой кофе, которую только что протянула ему Джин.
— Да, — шериф многозначительно посмотрел на Слима, — на какое-то время — пожалуй. Но пусть вас это не обольщает. Билл Фостер никогда не забывает нанесенных ему оскорблений.
— Однако это еще не дает ему права оскорблять других.
— Возможно. Но не забывайте, он человек гордый и у него длинные руки. Да к тому же его подталкивает к мести еще кое-что…
— Если он посмеет после всего, что натворил, еще раз появиться здесь, — старый Макбрайд гневно посмотрел на шерифа, — то крепко пожалеет об этом!
— Успокойтесь. — Голос Слима звучал тихо, взгляд источал холод. — Если он все-таки совершит такую глупость, то обожжет себе пальчики.
— Это уже серьезные слова. — Шериф обернулся. — Я что-то не вижу ваших новых ковбоев, мистер Макбрайд.
— Они работают в северной части долины. — Лицо Слима было совершенно непроницаемо. — Мы пытаемся определить, сколько голов скота осталось еще у хозяина.
— Да… — Шериф молча уставился на пустую столешницу. — Мои полномочия недействительны уже в двух милях от города. Что мы вдвоем, — он указал рукой на своего молчаливого помощника, — можем сделать, даже если бы и смогли вмешаться! Фостер крайне опасный человек.
— Дэйв, — произнес старик дрожащим голосом, — ты отлично знаешь, что все это начал не я!
— Знаю. Но что это меняет? — Кардиган задумчиво кивнул головой. — Я всей душой на вашей стороне, но вы и сами прекрасно все понимаете. Мне едва удается удерживать относительный порядок в самом Сэнди-Крике.
Шериф умолк на несколько мгновений, задумавшись о чем-то.
— Какая разница, хочу я этого или не хочу, просто дела обстоят именно так, как они обстоят, и выбора у меня нет. Во всяком случае, даю вам слово: если я сумею поправить то, что произошло при моем попустительстве, клянусь — Дэйв Кардиган раздумывать не станет. Только и вы должны понять: иногда человек знает кое-что, но по одному ему известным причинам должен держать язык за зубами, хотя ему страшно трудно молчать и становиться, таким образом, соучастником.
Шериф печально уронил голову на руки и молча уставился в пол.
Слим почувствовал симпатию к этому человеку. Нетрудно было догадаться, что шериф настолько запутался в неприятностях, что уже не может самостоятельно выкарабкаться из них.
— Ладно, шериф, — начал Слим, и когда Дэйв Кардиган поднял голову и посмотрел на него своими серыми глазами, молодой бунтовщик продолжил: — Бывает, человек ошибается, но ведь ошибку можно исправить. Особенно в наших краях, где большинство ошибок исправляется с его помощью. — И Слим похлопал по поясу, на котором висели в кобурах два револьвера. — Рассчитаться с грехами никогда не поздно.
Шериф некоторое время молча смотрел на него, потом со значением произнес:
— То же самое я могу и вам присоветовать.
— Человек всегда поступает так, как считает нужным и правильным. А потом приходит момент, когда он обнаруживает, что встал на неправильный путь. Только чаще всего случается так, что с этого пути уже не свернуть. Не так ли?
Кардиган проглотил остатки кофе и произнес как бы про себя:
— И я дрался за Юг. Но сейчас, столько лет спустя, смешно вытаскивать из нафталина старое тряпье. Юг проиграл и присоединился к Соединенным Штатам. Теперь все мы — один народ, и ничто не разделяет нас. Остались только честные и нечестные люди.
— С той лишь разницей, что среди честных много нечестных людей, и наоборот.
— Это ничего не меняет. Главное в том, что такое разделение произошло.
— Вы полагаете, Фостер — честный человек?
— Ну-у, в моем городке пока что никто не совершил ни одного преступления. А то, что происходит за границами Сэнди-Крика, находится вне пределов моей компетенции.
— Это не ответ на мой вопрос. — Слим наклонился к шерифу. — Похоже, вы уклоняетесь от прямого разговора.
Казалось, Дэйв Кардиган сейчас вскочит и схватится за револьвер. Однако он сумел овладеть собой. Лицо его посерьезнело, глаза сощурились:
— Глупо сейчас болтать о том, что никак не связано с предстоящими событиями.
— Напротив! Человека в борьбе укрепляет сознание того, что истина и закон — на его стороне.
Глаза шерифа превратились в узенькие щелочки:
— Если Уильям Фостер появится в Сэнди-Крике и всадит кому-нибудь пулю в спину, то окажется там, где окажется любой другой гражданин, совершивший подобное преступление!
— Вопрос в том, как долго он просидит за решеткой?
Лицо шерифа залилось краской:
— Будет сидеть до тех пор, пока мы с Сэмом сможем нажимать на курок револьвера! — Он вскочил и повернулся к старику. — А сюда я зашел в основном для того, чтобы предупредить. Фостер не оставит вас в покое. Советую вам как друг: подумайте хорошенько. По мне, так лучше всего бы вам упаковаться и уехать отсюда. Земли пока еще везде хватает, а умный человек не бьется головой в стену — он пытается найти дверь.
Старик гневно глянул на шерифа, лицо его сделалось непоколебимо упрямым:
— Знаешь, Дэйв, почему я привязан к этой земле? Понимаешь? Вот что не позволяет мне поджать хвост и смыться.
