Индейцы, сидевшие вокруг пылающих углей, закаливали наконечники стрел. Когда Джек подъехал к ним, они мрачно и злобно взглянули на него. Женщины, молодые и старые, сновали туда-сюда, то входили, то выходили из палаток-типи. Джек внимательно осматривался, стараясь запомнить каждую деталь. Несколько складов с зерном, многочисленные костры, у которых закаливали стрелы, лошади, пасшиеся поблизости, хотя трава за склоном была лучше, строгие молчаливые лица молодых женщин — все говорило о напряжении, царившем в лагере, который в любой момент был готов сняться, или отразить нападение.
Открытая площадка у одной из палаток быстро заполнилась воинами, когда к ней подошли Железный Глаз и Джек.
Кусок кожи с нарисованным посередине солнцем, закрывавший вход в типи — чтобы внутри всегда было тепло, приподнялся и Джек увидел невысокого жилистого человека в куртке из оленьей кожи и легинах, украшенных бахромой.
— Брат Железный Глаз, — он протянул ладонь, — ты принес новости?
— У меня есть новости, которые обрадуют твое сердце, Пятнистый Волк. — Железный Глаз спешился и бросил поводья. — Я многое узнал об убийце твоего сына.
— Мы поговорим. Кто это с тобой?
— Друг.
— Мы будем говорить.
Несколько старейшин сидело в кругу внутри палатки; в полумраке, царившем здесь, трудно было рассмотреть их морщинистые лица.
— Ты друг Железного Глаза, — сказал Джеку Пятнистый Волк, усаживаясь на шкуру бизона против входа, — тогда ты друг сиу?
— Вы, люди народа сиу, великие воины и мудрецы. Твой отец победил кайовов и шайеннов и прогнал их к югу. Одна зима минула с тех пор, как вы убили рыжеволосого вождя и его воинов в земле абсороков, где восходит солнце. И среди сиу самые великие и мудрые воины — это дакота Огаллала. Я друг вождя Красное Облако. Я бы хотел стать другом его брата — Пятнистого Волка.
— Ты говоришь хорошо, — кивнул вождь. — Хотя победа над рыжеволосым вождем не стоит пышных похвал.
Покончив с формальностями, вождь обратился к Железному Глазу:
— Что ты расскажешь об убийце моего сына?
— Я нашел его. Он хвастался в лагере белых людей.
— Сейчас он в Дэдвуде?
— Неизвестно. Обычно он ездит верхом с товарищами из одного стойбища белых людей в другое.
— Я готов поехать куда угодно, чтобы отыскать его.
— Это необязательно. Он скоро снова поедет. Переход займет полдня. Когда он появится там, я сообщу.
Старейшины что-то одобрительно пробурчали.
— Женщины причитали, когда я вернулся с солдатами, — сказал вождь. — Женщины узнали, что мой сын погиб. Солдаты предложили найти виновного белого человека, но тогда бы он отвечал белым старейшинам. Я им не верю. Я думаю, в душе они смеялись надо мной. Ты моя единственная надежда, Железный Глаз. Ты сейчас доказал, что в твоих жилах течет кровь сиу.
— Сколько воинов ты пошлешь, чтобы доставить этого человека?
— Я покажу все свои пальцы десять раз, — столько воинов будет готово к бою.
— Более, чем достаточно. — Железный Глаз вдруг встал, нарушив обычай, по которому первым поднимается вождь.
— Я должен вернуться. Ты увидишь меня, когда солнце взойдет столько раз, сколько пальцев у нас на одной руке.
Пятнистый Волк вышел. Старый, изможденный человек со злым лицом положил руку на плечо Железному Глазу.
— Еда, питье? Все, что есть у меня — твое, мой брат.
— Я ничего не хочу. Благодарю, что ты назвал меня братом.
Двое всадников проехали вдоль длинного ряда палаток. Въехав на возвышение, Джек оглянулся и увидел старуху рядом с типи Пятнистого Волка. Она перерезала собаке горло и длинным ножом вспарывала шкуру. Собачье мясо. Они будут праздновать по поводу добрых вестей, которые привез Железный Глаз.
Лицо метиса вдруг исказилось широкой противной улыбкой.
— Огаллала дураки, — сказал он, — верят всему, что я говорю.
— Ты добрый брат.
Железный Глаз не рассердился.
— Я сам себе брат.
Они поехали на восток к Сотусскому мосту. Когда наконец достигли Стоуни-Флэта, Железный Глаз слез с лошади и, примостившись в тени дерева, стал жевать ломтик вяленого мяса. Джек проехал к мосту, солидному сооружению на толстых сваях. Все, как рассказывал Снайдер. Сухое ущелье глубиной до сорока футов, его отвесные склоны уходили на север, теряясь из виду. К югу ущелье исчезло. Джек заметил лишь неглубокую ложбинку, фургон мог легко ее преодолеть.
Пришпорив мерина, Джек проехал по мосту и двинулся по плоскогорью, расстилавшемуся перед ним. Наконец он увидел место, где будет лежать «бревно». Здесь высокие скалы обступили дорогу с двух сторон. Джек пустил мерина галопом. Через пятнадцать минут он был у Рэббит-Иэ-Пасс. Дорога взбиралась вверх, в гору, потом шла под уклон, впереди на десять миль простиралась голая равнина.
После четырехминутного спуска, Джек осади разгоряченного мерина, увидев впереди настил. Впереди, футах в шестидесяти, был положен огромный щит из дубовых досок на сваях. С одной стороны вздымалась отвесная скала, с другой зиял провал глубиной футов триста, здесь резко оканчивалась гора.
Джек прикинул, что расстояние от «бревна» до места, где провалятся колеса фургона, займет, если идти пешком, часа полтора. Достаточно времени, чтобы навьючить мулов и убраться подальше. Он пришпорил мерина и поскакал к мосту.
Простучав по бревнам моста со стороны Стоуни-Флэта, Джек увидел, что Железный Глаз растянулся в тени дерева. Когда Джек подъехал, тот приподнялся на локте:
— Ну как, посмотрел?
Толин кивнул и взглянул вниз. Его глаза вдруг расширились.
— У тебя рядом с головой лежит змея. Отскочи в сторону и побыстрее.
Железный Глаз не испугался. Казалось, что шорох ползущей змеи не торопил его, но вдруг метис отпрыгнул в сторону с невероятной для такого гиганта ловкостью. Змея ударилась о шляпу метиса, кусая ядовитыми зубами поля. Джек соскочил с мерина, подхватил камень и убил змею. Когда та перестала шевелиться, он обернулся и увидел, что Железный Глаз с неописуемым ужасом рассматривает гадину. Удивленный Джек сказал:
— Это же простая змея.
Наконец, разжав посиневшие от страха губы, Железный Глаз произнес, путая английские и индейские слова:
— Массасауга! — прошептал он. — Самая маленькая из ядовитейших змей, с серыми полосками на спине.
— Правда, поежился Джек, — это массасауга.
Железный Глаз выдохнул.
— Мне сказали, что если я умру от укуса массасауги, мой дух погрузится в реку с таким же названием, а потом опустится на дно Великой Воды, где и пребудет вовеки в черных глубинах. — Трясущимися руками он взял широкополую шляпу, на которой отчетливо были видны следы ядовитых зубов.
