— Простите нас, леди. Мы с другом — тоже сторонники усовершенствования. Если вы не возражаете, мы присоединимся к собранию.
Полсотни глаз удивленно смотрели на техасцев, смущенно переминавшихся с ноги на ногу. Все женщины, кроме президента, уже расселись за длинным столом. В комнате было еще несколько свободных стульев. Стоявшая возле дальнего конца стола миссис Харкнес прищурилась:
— Мы правильно вас поняли, джентльмены? Вы хотите принять участие в нашем собрании?
— Да, мэм, — подтвердил Ларри.
— Бог мой! — вздохнула дама с тройным подбородком. — Такого еще не бывало!
— Дамы, — улыбнулась миссис Харкнес, — давайте не будем смущать гостей. Закажем обед и начнем собрание. Как вас зовут, джентльмены?
— Валентин и Эмерсон, — сказал Ларри. — Моего друга вы можете называть просто Стретч.
— А его — Ларри, — предложил Стретч.
— Эти джентльмены хотят… — начала миссис Харкнес, нетерпеливым жестом предложив техасцам сесть. — Может, не будем терять время на голосование? Я думаю, мы все — «за».
Бродяги сели. Обед был подан, и некоторое время респектабельные жительницы Торранса были заняты изысканными блюдами. Впрочем, дамы нет-нет, да и отвлекались: они никогда не видели, чтобы еда так быстро исчезала с тарелок, как она исчезала с тарелок этих двух мужчин.
Дорис Герард, жена доктора, рассматривала бродяг с нескрываемым интересом.
— Ну, конечно, — вспомнила она. — Мне знакомы их имена! Ларри и Стретч — техасские искатели приключений.
— Преступники? — заинтересовалась Харрит Бирч.
— Выглядят, как преступники, — высказала свое мнение маленькая леди. — Может, позвать шерифа?
— Конечно, миссис Гимбл! — выпалила учительница.
— Успокойтесь, дамы, — улыбнулась жена доктора. — Наши гости имеют отличную репутацию — они всегда готовы пресечь беззаконие.
— Это правда? — спросила миссис Харкнес Ларри.
— Ну, — пожал плечами Ларри, — иногда нам, действительно, приходилось этим заниматься…
Он предпочел бы не распространяться. Журналисты и так создали приятелям славу, часто преувеличивая их заслуги, хотя техасцы в этом не нуждались.
— Дамы, мы не должны больше смущать наших гостей, — снова призвала миссис Харкнес.
Женщины снова занялись трапезой. После того, как был подан кофе, учительница Кора Певерли нацепила на нос пенсне и объявила:
— Через двадцать минут я должна вернуться к своим ученикам. Может быть, мы начнем собрание, мадам президент?
— Считаю собрание открытым, — объявила миссис Харкнес. — Сначала, я думаю, рассмотрим вопрос о необходимости ремонта церковной фисгармонии. Миссис Герард, ваш доклад.
Жена доктора поднялась и с извиняющейся улыбкой сказала:
— Боюсь, что в этом вопросе мы продвинулись недалеко. Как вы все знаете, ремонт будет стоить пятьдесят два доллара. Пока мы собрали всего двадцать восемь долларов и тридцать центов.
— Позор! — фыркнула маленькая леди. — Мужчинам города должно быть стыдно!
— Похоже, — нахмурилась миссис Харкнес, — наши мужчины предпочитают тратить деньги на вино и азартные игры, чем на реставрацию церковного органа.
— Мадам президент, — вздохнула мисс Певерли, — мы что-то должны предпринять. Фисгармония просто разваливается на части.
Воцарилось долгое молчание. Ларри решил не упускать свой шанс. Может ли он вмешаться? Миссис Харкнес заверяла, что они имеют все права.
— Ну что ж, — протянул он. — Сколько стоит новая фисгармония?
— На этот вопрос могу ответить я, — предложила миссис Певерли. — Я узнавала: новая фисгармония фирмы Бартоломея в Сент-Луисе стоит триста восемьдесят пять долларов.
— Больше, чем мы можем собрать, — вздохнула Дорис Герард.
— Может, мы чем-нибудь поможем?
— Вы? — оценивающе прищурилась миссис Харкнес.
— Будь осторожна, Абигейл, — предупредила маленькая леди. — Похоже, он хочет, чтобы мы отдали ему наши накопления.
— Мы обсудим любое ваше предложение, — храбро сказала миссис Харкнес.
— Давай, — Стретч подтолкнул приятеля, — выкладывай.
— Сейчас, — протянул Ларри. Он вытащил сигареты. — Вы не возражаете, если мы закурим?
Дамы не возражали.
Некоторое время женское собрание молча смотрело на закуривающих техасцев. Выпустив струйку дыма, Ларри вернулся к делу.
— Нам кое-что нужно, — объяснил он. — Можете назвать это помощью. Две из вас, мне кажется, могут справиться с этим без труда. Вы, мисс Кора. И дама, которая владеет женским ателье — как ее?..
— Вы имеете в виду мадам де Борж? — предположила миссис Харкнес.
— Я?! — улыбнулась француженка. — Он имел в виду меня?
— Дело вот какое, — сказал Ларри. — Вы все знаете мисс Клару Холли. И знаете, что ей нужно найти мужа в ближайшее время.
— Мы читали «Обсервер», — заверила миссис Харкнес.
— Я не вижу связи, — нахмурилась Дорис Герард, — между проблемой Клары и нашими проблемами. Я имею в виду ремонт фисгармонии.
— Я все объясню, — предложил Ларри. — Я дам деньги на новую фисгармонию, все триста восемьдесят пять долларов, если мисс Кора и другая дама помогут нам.
— Подарите новую фисгармонию?! — поразилась миссис Харкнес.
— Даю слово, — сказал Ларри. — Хотите, чтобы я расписку написал, — пожалуйста.
— А что вы хотите от Мариэты и меня? — спросила мисс Певерли.
— Вы Клару знаете. Знаете, как она говорит и как выглядит. В расчете на ее капитал всякий был бы рад жениться на ней. Но она этого не хочет. Ей нравится один человек. Его имя я не буду раскрывать.
Он посмотрел на их лица, полные любопытства. Все эти знатные дамы, затаив дыхание, ловили каждое его слово.
— У Клары нет шанса привлечь внимание этого мужчины, пока она не изменится! Не усовершенствуется, так сказать. Вы — Комитет Усовершенствования. Выходит, я обращаюсь по адресу.
— Вы хотите усовершенствовать Клару? — переспросила мисс Певерли.
— Вы ведь учительница, мэм, — напомнил ей Ларри. — Думаю, вы справитесь.
— С чем это? — вызывающе спросила учительница.
— Вам нужно отвадить ее от грубых замашек. Конечно, нельзя за несколько недель сделать из нее светскую даму, но можно хотя бы научить ее самым элементарным вещам. В общем, нужно постараться сделать все возможное.
— Краткий курс хороших манер?
— Не такое уж невыполнимое задание, Кора, — заметила жена доктора. — Может быть, она окажется способной ученицей.
— Я попробую, — согласилась мисс Певерли.
— Вы можете начать сегодня? — спросил Ларри.
— В любое время после половины четвертого, — сказала мисс Певерли. — Придется заниматься каждую свободную минуту. Я могу посещать мисс Холли на дому.
