– Как вас зовут? – спросил он нового бармена.
– Боб Полак, мистер Конкэннон.
Этот симпатичный парень с профессиональной улыбочкой, должно быть, обворовывал Лили самым беззастенчивым образом. У такого пройдохи на Банко-Эллей было блестящее будущее.
– Боб, мисс Ольсен всегда держит на нижней полке дежурную бутылочку для друзей. Дайте-ка мне ее, пожалуйста.
– Конечно, мистер Конкэннон.
Бармен поставил бутылку на стойку, затем тщательно вытер один из стаканов и поставил рядом. Конкэннон налил его до краев, выпил и только после этого повернулся к сержанту Боуну.
– Обычно я не угощаю полицейских хорошим виски из Теннесси, но ладно уж…
Боун скривился, словно откусил неспелого лимона.
– Обойдусь без благодетелей.
Конкэннон пожал плечами, налил себе еще, выпил и поставил пустой стакан на место.
– Здорово вы управляетесь, – сухо сказал сержант.
– Это чтобы перебить вкус орехов.
– Вы сегодня говорили со вдовой Аллард? О чем?
Старое виски разгоняло тепло по самым отдаленным закоулкам его тела; напряженные мышцы начали расслабляться. Жить стало гораздо приятнее. Ему хотелось послать Боуна к черту и посоветовать ему заниматься своими проблемами. Но он сдержался.
– Давайте оставим это на потом, Боун. Я и так сегодня переработал.
– Вы едете к геологу, о котором я говорил?
– Я не забыл его фамилию: Майер.
Он чувствовал, что голова его пуста. Это было неудивительно: за сутки он съел всего несколько кусков пирога с орехами.
– Да, я собираюсь поговорить с Манером завтра, если мне удастся его найти.
– Но ведь я сказал вам, где его найти!
– Я помню. Конкэннон налил себе еще.
– Когда вы уезжаете?
– Завтра, рано утром. Окажите мне услугу, Боун: присмотрите за миссис Аллард в мое отсутствие.
Полисмен строго посмотрел на него.
– Зачем?
– Кое-кто считает, что Рэй участвовал в ограблении. То же самое они могут думать и о его жене. В любом случае, мне будет спокойнее, если вы будете держать ее в поле зрения.
Полицейский пожал плечами:
– Договорились.
Мгновение Конкэннон раздумывал, не упомянуть ли о двоих гостях Атены Аллард. В этом случае пришлось бы рассказать и о деньгах. И через несколько часов все в округе узнали бы, что вдова Рея Алларда оказалась неподкупной. Это обернулось бы против нее. Разумеется, полицию следовало поставить в известность, но он решил сделать это позже. Ведь если ему немного повезет, он найдет Эйба Миллера, разберется с делом до конца, и Атена будет вне опасности.
Конкэннон выпил еще один стакан «Теннесси». Он был совершенно пьян. Не в таком состоянии, когда валишься на пол или начинаешь орать: напротив, это было какое-то приятное опьянение, новое, незнакомое чувство. Прежде от виски у него были совсем иные ощущения.
Рядом с ним вдруг появилась Лили Ольсен.
– Я не знала, что ты так любишь выпить, – сказала она.
– Ты уже вторая, кто мне это говорит, – любезно ответил Конкэннон. – Давай попросим еще один стакан и заберем бутылку наверх?
– Пока не могу. У меня деловая беседа с муниципальным советником. – Она озабоченно посмотрела на него. – Ты уверен, что с тобой все в порядке?
– Конечно, Лили. Не стоит со мной так нянчиться.
Она пожала плечами:
– Тогда забирай бутылку и жди меня наверху. Я скоро приду.
Он вежливо поклонился:
– Прекрасная мысль. Прекрасная.
Затем взял одной рукой кота, другой – бутылку и осторожным шагом направился к лестнице.
Оказавшись в гостиной Лили, он стал прохаживаться взад-вперед, дотрагиваясь до знакомых предметов на столах, рассеянно пробегая взглядом по висевшим на стене цветным литографиям. Сатана свернулся клубком на французской кушетке и заснул. Конкэннон налил виски в стакан, и вдруг внутри него словно рухнула плотина под напором бушующей реки. Его охватило какое-то чувство, которое он понял не сразу: более острое, чем жажда, более сильное, чем голод. Он посмотрел на кота и сказал вслух:
– Да поможет мне Господь, я, кажется, влюбился. На секунду в комнате словно появилась Атена Аллард. Его тянуло к ней, как ни к одной женщине на свете, но тянуло как-то по-особенному. А она смотрела перед собой и не замечала его. И так будет всегда, подумал он. Атена Аллард никогда не будет замечать других мужчин, кроме мужа. А Рэй мертв…
Войдя, Лили застала Конкэннона сидящим в кресле и тупо рассматривающим пустую бутылку. Она с любопытством поглядела на него.
– Конкэннон, объясни, в чем дело? – вздохнула она.
– Нечего объяснять: я порядком набрался и мне, пожалуй, лучше вернуться в отель.
– Пьяных мужчин я и до тебя видала. Ладно, я стелю постель…
Он медленно склонил голову.
– Нет, лучше не надо.
Она не сразу поняла, в чем дело, и решила, что он боится оказаться не на высоте из-за выпитого виски.
– Глупости, – живо сказала она. – Оставайся, ты же всегда остаешься, когда приезжаешь. Неважно, что ты пьян.
Тут она нахмурилась: до нее постепенно доходило, что их отношения изменились. Она не знала, в какую сторону, но женское чутье подсказывало ей, что Конкэннон уже не тот, что прежде.
– Черт побери! – сказала она вдруг. – Женщина! Я угадала?
Конкэннон попробовал улыбнуться.
– Смешно, правда?
– Этого я никак не ожидала. Я знала, что наши дороги когда-нибудь разойдутся. Но мне представлялось, что нас разлучат железные дороги и твоя работа. О женщине я ни разу не думала. Я ее знаю?
– Вряд ли.
Но она знала. Лили Ольсен была в курсе почти всех событий, происходивших в Оклахома-Сити. Вспомнив кое-какие слухи и прибавив к ним пару достоверных фактов, она произвела подсчет, как при игре в покер. И ответ был однозначен: Атена Аллард.
Она медленно покачала головой. Хорошо разбираясь в азартных играх, она умела определить, когда удача поворачивается спиной.
– Ничего не выйдет, Конкэннон.
– Может быть, – признал он.
– Рэй был твоим другом. Ты десять раз рассказывал мне, как он спас тебе жизнь.
– Я знаю, но это ничего не меняет.
– Что ж, я не так наивна, чтобы устраивать сцену или что-нибудь такое, – сказала она с ледяной улыбкой, взяла со стола его шляпу и протянула ему. – До свиданья, Конкэннон.
Говорить вроде бы было больше не о чем. Конкэннон надел шляпу и вышел.
На следующее утро Конкэннон отправился в конюшню на Саут-Бродвее, чтобы взять напрокат лошадь.
– Берите серого мерина! – сказал сержант Марвин Боун, вырастая будто из-под земли. – Я знаю его бывшего владельца.
– Боун, – устало сказал Конкэннон. – Вам больше нечем заняться, кроме как следить за мной?
