земли дакота!
— Может, они тоже голодают.
— Раз мы не видели в пути ни одного бизона, значит они должны быть на Платте и у пауни есть мясо.
— Откуда ты знаешь? Бизоны ничего не «должны». Кто им может приказать?
— Голод, который и нас гонит на поиски пищи. Но к чему спорить? Следы нам ничего не дали. Я мало что знаю, ты знаешь не больше. Время очень скоро нас рассудит. Ясно одно: здесь только что были чужие воины.
— Они пришли пешком, а не приехали на лошадях, значит находятся еще где-то близко, как бы быстро они ни ходили.
Харка умолк, увидев, что из вигвама шамана вышли Маттотаупа и Солнечный Дождь. Вождь подозвал еще двух воинов, Старую Антилопу и Ворона, и вместе с ними и младшим вождем направился к своему типи. Это давало Харке возможность послушать, что будет сказано на предстоящем совете. Из отцовского вигвама его могли выдворить лишь в особом случае.
Он проворно обошел вигвам, стараясь не привлекать к себе внимание взрослых, и, прошмыгнув внутрь еще до прихода воинов, подсел к матери, бабушке, Уиноне и Харпстенне. Это был не торжественный совет. Мужчины набили табаком короткие трубки, значит совещание вряд ли затянется надолго.
— Вы знаете, о чем пойдет речь, — начал Маттотаупа. — Мы предполагаем, что это были разведчики племени пауни. Если эти пронырливые брехливые собаки появились здесь, они нападут на нас.
— Они умоются собственной кровью, а их скальпы будут висеть на шестах перед нашими вигвамами! — хвастливо заявил Старая Антилопа.
Маттотаупа бросил на него суровый взгляд, ибо тот нарушил обычай, согласно которому наименее уважаемому участнику совещания не подобает первым отвечать вождю. Старая Антилопа пристыженно опустил глаза.
— Мы должны быть готовы к битве, — сказал Ворон. — Возможно, эти вонючие крысы, не признающие закона предков, захотят наброситься на нас, прежде чем будет вырыт топор войны. Если они рыщут вокруг, в наших землях, значит знают, что и мы не пожалеем стрелы для любого из них, стоит ему только попасться нам на глаза.
— Это верно, — согласился Старая Антилопа. — Если мы встретим пауни, говорить будут не языки, а стрелы и копья. Но я спрашиваю тебя, вождь Маттотаупа: что нам делать — ждать врагов здесь, в лагере, или идти дальше?
— Мы пойдем дальше! — гневно воскликнул Ворон. — Разве мы не на своей земле, не на земле дакота? Неужели мы станем прятаться от шайки наглых койотов, даже не зная наверняка, они ли это? Разве это достойно Сыновей Большой Медведицы?
Старая Антилопа нахмурился.
— Ты слишком скор на слова, Ворон, — возразил он. — Маттотаупа, что думает шаман? Ты говорил с ним?
— Да, — ответил Маттотаупа, — Солнечный Дождь и я говорили с Хавандшитой. Он советует идти дальше, разослав в разные стороны разведчиков.
— А что думаешь ты сам, Маттотаупа? Если мы пойдем дальше, в дороге наши женщины и дети будут более уязвимы, чем в вигвамах.
Слово взял Солнечный Дождь.
— У нас достаточно воинов, чтобы защитить женщин и детей. Мне не терпится наказать пауни, если они и в самом деле дерзнули прийти в наши прерии. Отправимся дальше!
Все были согласны с ним. Все горели желанием как следует проучить пауни, если те посмеют появиться.
— Итак, мы идем дальше, — произнес Маттотаупа.
Старая Антилопа покинул вигвам, чтобы во всеуслышание объявить о принятом решении.
Маттотаупа тем временем назначил шестерых разведчиков: троих всадников для скорости и троих пеших, которым было легче прятаться. Солнечный Дождь, Четан и Шонка должны были нести дозор пешком, а Ворон, его старший сын и еще один воин поскакали на лошадях.
Унчида первой отвязала полог вигвама, и женщины принялись разбирать жилища. Дрозды, постоянные спутники лошадиного табуна, вспорхнули и разлетелись, когда юноши и девушки пришли за лошадьми. Вместе с тремя разведчиками, которые уже сменили ночной караул, в дозоре теперь находилось целых девять человек. Такие необычные меры предосторожности принимались лишь в опасных ситуациях.
Вскоре после того, как затрепетал на ветру полог первого вигвама, индейцы покинули лагерь. Все были охвачены напряженным ожиданием. Воины достали из колчанов и держали наготове сразу по две-три стрелы, чтобы не терять ни секунды, если покажется враг. Время от времени кто-нибудь из них поигрывал пращой, сделанной из согнутой в кольцо ивовой ветки с прикрепленным к ней овальным камнем. Удар в голову такой летучей дубинкой был смертельным. Харка пока не вынимал стрелы из колчана. Иметь боевые стрелы с зазубренными наконечниками ему еще не полагалось. Да и не пристало ему делать вид, будто он умеет сражаться как воин. Но он был исполнен решимости сразиться с врагами, если те попытаются напасть на женщин и детей. Мальчик держался ближе к матери и сестре, ехавшим на одной лошади.
Не прошло и получаса, как послышались тревожные сигналы разведчиков. Условлено было, что в случае опасности они используют определенные коленца из песенки дрозда, которые не могли насторожить врага. Но они подавали другие сигналы. Это означало, что им было уже не до осторожности. Сигналы быстро приближались. Разведчики поспешно возвращались. Харка напряженно вслушивался в эти звуки, поглядывая на отца, выделявшегося среди других воинов величественным обликом. Маттотаупа отдавал приказы. Никто уже не сомневался, что предстояла битва.
Наконец на низком холме показался Солнечный Дождь. Было видно, что он тяжело дышит, значит он бежал наперегонки со смертью. Младший
