Ознакомительная версия.
— Вам это не нравится, — проговорила она.
— Не нравится, — подтвердил он. — Мне вообще не нравятся убийства. — Произнося эти слова, он почувствовал, что ведет себя по-идиотски, но не пожалел об этом, когда увидел, как расширились ее глаза.
— Сказано многозначительно, — заметила Беатрис. Девушка не рассердилась, скорее была испугана, и смотрела на Шерри с подозрением. — Но я знаю, — продолжила она любезным тоном, — вы, люди с пастбищ, слов не выбираете. Зато вам хорошо известно, что в этой части света каждый должен научиться заботиться о самом себе.
— За исключением женщин, — возразил он.
— Почему это?
— Потому что о них заботятся мужчины. И вы это знаете лучше меня!
— Теперь я вас понимаю, — заявила Беатрис. — Вы говорите о рыцарстве людей Дикого Запада. Но мне-то известно настоящее положение дел.
— Послушайте, почему бы вам не рассказать мне все как есть? Возможно, я смог бы помочь, — предложил Шерри.
Девушка немного отвернула голову, и он понял, что она поступила так, чтобы скрыть насмешливую улыбку. Однако это его не задело, потому что он увидел ее совершенно иначе — в профиль. В этом ракурсе не были видны тени беды вокруг ее глаз и мучения, которые сжимали ее губы. В мгновение ока она показалась ему на пять лет моложе, нежной и явно привлекательной.
Чуть не задохнувшись, Малыш: Лю продолжил свою болтовню:
— Знаю, о чем вы думаете. До вас дошли городские слухи. Об убийстве Кеппера. Скажу вам откровенно. В виски что-то подмешали, и это на меня подействовало. Что бы я там ни сделал, ничего не помню… Вы мне верите?
Она взглянула на него с таким же хладнокровием, с каким на него посмотрел бы любой мужчина.
— Вы прибыли сюда в качестве бойца, — заявила она, — и дядя Оливер не ошибается.
— Драться мне приходилось, — признался он. — И я за это не извиняюсь. Но я никогда не напрашивался на скандал.
— Просто оставались там, где он может разгореться, ждали и приветствовали потасовку? — предположила она.
Он поднял голову и взглянул на тучи, которые тесными рядами опять надвигались с севера.
— Ну, может быть, вы в чем-то и правы, но мне самому это представляется не так. Во всяком случае, вы не сможете отрицать, что я разбираюсь в огнестрельном оружии.
— Да, конечно.
— Тогда примите мой совет. Выбросьте револьвер. Или отдайте его мне, теперь же! Это оружие ничего хорошего вам не принесет! Заяц из него застрелен не будет, а человек — вполне возможно! — Сказав это, он с ужасом увидел, что девушка вздрогнула, и сердце его екнуло. — Поступите так, — настаивал он на своем. — Отдайте мне эту вещь. А если она для вас своего рода защита — не могу сказать, от чего именно, — то почему бы вам не поручить ее мне?
Вместо ответа Беатрис подняла вверх обе руки, ладонями к Малышу.
— Вам не понять этого! — проговорила она. — И видит Небо, это нечто такое, чего я не смогу объяснить! Я не решаюсь объяснить это даже самой себе!
Ее печаль и сомнения настолько переполнили сердце Шерри, что он и сам погрустнел, но все-таки произнес:
— Я предупредил вас. И вы еще убедитесь в моей правоте! — затем повернулся и пошел прочь, но не торопясь, потому что очень хотел, чтобы она его окликнула, позвала назад. Беатрис не проронила ни слова. А когда он подошел к деревьям и оглянулся, увидел, что она опять сидит на скамейке, сжав голову руками.
Прошел уже почти целый час, как Шерри вышел из дома, поэтому он вернулся назад. И вероятно, опять заблудился бы, если бы изредка не видел сквозь деревья мелькание белого фасада. Это помогло ему правильно сориентироваться, и наконец он вышел на ровную площадку перед строением Вилтона. В это же время* из-за деревьев показался и Ленг. Он шел с опущенной головой, будто находясь в глубоком раздумье. И едва взглянул на Шерри, когда тот заторопился к нему.
— Можешь ты ориентироваться в этом чудаковатом месте? — поинтересовался Пит.
— Я наткнулся на девушку, — торопливо сообщил Шерри. — Она сидела на поляне со своим револьвером на коленях. Со мной она вела странные речи, Пит. Не могу ее понять. Что все-таки творится в ее голове?
— Здесь повсюду шуруют черти! — пробормотал Ленг. — Но я собираюсь разобраться в этом, и выясню, в конце концов, в чем тут дело, — заявил он с большой решимостью. — Правда, у нас для этого мало времени, Малыш! Времени у нас просто в обрез! Все они ошибаются: все они мошенники, и все-таки нам надо постараться раскусить их!
Когда они подходили к дому, им навстречу вышел Вилтон. Он оделся в теплое пальто, а шею закрутил шарфом. Несмотря на это, дрожал, но лаконично объяснил такое самочувствие:
— Я давно не бывал в море, теперь любой холодный ветерок пробирает меня насквозь. — Помолчав, заявил: — Мы с вами будем спускаться по прямой тропинке. Думаю, что где-то на ней и встретим Феннела. Теперь вы понимаете, с чем я столкнулся, не так ли?
— С кучей неприятностей, — отозвался Ленг. — Вы поступаете глупо, загоняя себя в такое опасное положение. Этого вполне можно было бы избежать.
Вилтон нетерпеливо взмахнул рукой.
— Я позвал вас не для того, чтобы судить, что для меня лучше, что хуже, — сердито заметил он. — Я пригласил вас меня охранять. Вы слышите меня? Отправляясь сегодня в сад, я совершаю самый опасный поступок в моей жизни! Хочу, чтобы вы были рядом со мной, находились недалеко позади меня. Если шевельнется хоть листок — стреляйте, стреляйте на поражение! — Потом торопливо добавил: — Вы получите обещанные деньги, если я переживу эти десять дней. В противном случае вам не достанется ни пенни. Идите за мной по пятам. Слышите меня?
Малыш и Пит дружно кивнули, а он двинулся вперед неуверенной походкой. Казалось, колени у него подгибались, а подошвы не чувствовали земли.
Охранники зашагали за ним.
— Ему не суждено вернуться, Малыш! — проворчал Ленг.
Повернув на первом изгибе тропы, они увидели неподвижно застывшего на месте Вилтона, а перед ним полузакрытого тенью от сосны, прижавшегося к ее стволу долговязого Феннела. Он беззвучно и самодовольно смеялся, состроив невероятно отвратительную гримасу.
— Нам следует подойти к Вилтону поближе, он напуган чуть ли не до смерти! — предложил Пит.
Они приблизились к хозяину и встали около него по бокам. Пьяный моряк, если он, конечно, был моряком, продолжал опираться о ствол дерева и хохотать. Смотреть на него было противно. Создавалось впечатление, что он издевается над всеми троими, как дьявол, недоступный ни силе, ни злобе человека. А ведь перед ним стояли трое вооруженных мужчин — зрелых, сильных, готовых к решительной схватке.
Ознакомительная версия.
