Затем отец заметил, что Люси стоит невдалеке на террасе и тут же захлопнул дверь.
Его голос стал намного глуше, но заглянув через окно веранды, она мельком увидела, что отец разозлился на Уоллена, и его огромный кулак угрожающе размахивал перед лицом блюстителя порядка.
Позднее, когда Уоллен ушел из дома и Люси подошла к отцу, желая узнать почему он вдруг стал иметь от нее секреты, то в ответ отец ответил ей, что она является женщиной, а то, что беспокоит его мысли, это мужские дела.
Большего она от него не смогла добиться и все это Люси вспомнила теперь, видя как Лэнк Уоллен живо повернулся и направился по улице в направлении ее дома.
Люси покончила с покупками, под предлогом которых она в такую рань выбралась из дома, и затем вернулась домой, найдя своего отца в самом худшем расположении духа.
Мэр Рад Темплтон одарил свою дочь самым угрюмым взглядом и разгневанным вышел из дома. Все, что могла сделать Люси, так это сидеть и удивляться, и понемногу тревожиться создавшемуся напряжению в ее собственном доме.
Рад Темплтон послал шерифа в салун за банкиром. Как только он увидел Уоллена и банкира переходящими улицу, так сразу же отправился в банк, вошел в заднюю часть помещения через двор и запер за собой дверь.
Он окинул беглым взглядом большую, роскошно меблированную комнату и не заметил человека, сидевшего в дальнем углу с недовольным видом.
Темплтон подошел к письменному столу и начал просматривать бумаги, которыми тот был завален.
Рино Тайрон проворчал:
— Ты дорожишь своим временем, Темплтон. А я теряю его здесь в ожидании.
Темплтон резко обернулся и нахмурился, увидев бандита.
— Ты теряешь время в ожидании, мистер? — прорычал он. — Да кто ты, черт побери, такой есть?
— Человек с револьвером, готовый охотно заработать три тысячи долларов, Темплтон.
Рад Темплтон изучал Тайрона некоторое время, прежде чем его хмурый вид стал еще более мрачным.
Он проскрежетал:
— Где Уайлдер?
— Занят другими делами, Темплтон. А теперь расслабься и расскажи мне некоторые подробности. Я проделал долгий путь, возвращаясь в этот грязный городок и у меня чешутся руки сделать для тебя эту грязную работу, и получить плату, чтобы было на что выпить.
Темплтон вновь взглянул на бумаги, разложенные на столе, ни одна из которых не давала ему какой-либо важной информации.
— Имя человека Джоэль Хендри, — сказал он, посмотрев через плечо на закрытую дверь, которая вела в контору банка. — Я хочу его смерти до захода солнца. Тебе покажут его. Выпусти ему пулями кишки. Ведь, ты покажешь себя?
Рино Темплтон вскочил на ноги, скрывая удивление, что человек, смерти которого желал Кид Уайлдер, это тот же самый Джоэль Хендри, смерти которого хотел и Темплтон. Он не намерен был это обнаружить перед мэром. Однако, его поражало, что Темплтон придавал огромную важность этому человеку, раннее охарактеризованному Томом Барби, как хвастуном-фермером.
Рино так же припомнил, что Рич и Камбер были убиты, а простой хвастун не смог бы прикончить их обоих.
— Почему ты хочешь его смерти, Темплтон? — спросил он.
— По ряду причин, ни одна из которых не имеет отношения к тебе. Он будоражит весь город и может стать большой неприятностью для меня. Я хочу, чтобы он умер до захода солнца.
Рино кивнул, зная, что Темплтон не любил долго говорить. Он легкой походкой пересек комнату и открыл дверь, ведущую в задний дворик.
— Он будет мертв, когда зайдет солнце, мистер. Затем я приду к тебе в дом, чтобы кое-что обсудить.
Темплтон немедленно взорвался.
— К чертям собачьим. Я тебе говорил прежде, нет для тебя, мерзавца, дороги в мой дом.
Лицо Рино Тайрона потемнело.
— Мерзавца? — усмехнулся он.
Темплтон судорожно облизал свои губы и отступил.
— Это моя манера речи. Забудь об этом, Тайрон. Просто сделай то, за что тебе платят и затем сматывайся из этого города. Слишком много обстоятельств стало оборачиваться против меня с того времени, как Уайлдер растоптал этого мальчишку на улице.
Рина Тайрон вышел. Он знал, что бесполезное дело продолжать эту дискуссию. Позже он должен прийти к Темплтону и надавить на него; либо это будет в его доме, либо в каком-либо другом месте. Он намеревался повидать также и Уоллена.
Рино Тайрон отправился в салун и присоединился к Тому Барби, который тихо проговорил:
— Он уехал проверить свое ранчо. Я знаю, где оно находится.
Тайрон смотрел на него безучастно.
— Далеко? — спросил он.
— Пол дня пути.
— Когда он уехал?
— Рано утром.
Рино кивнул и наполнил свой стакан.
— Тогда он должен вернуться назад к заходу солнца, да?
Барби уставился на него, затем оглянулся, чтобы удостовериться, что Бевин их не слышит и сказал напрягшись:
— Почему бы не прихватить его на собственном ранчо, а может быть на обратном пути? Я знаю с дюжину мест, где мы сможем легко его прикончить, оставив его труп для кондоров. Таки способом…
— Этот способ воняет. Пей свое виски, Барби, и заткнись. Я не могу переносить твой запах и твой голос.
Том Барби бешено сверкнул глазами в сторону Рино Тайрона, но лишь потому, что Тайрон уткнулся взглядом в свои руки, державшие длинными тонкими пальцами стакан с виски.
Однако у него хватило смелости спросить:
— Значит, ты хочешь разобраться с ним здесь, в городе?
— Именно так, Барби.
Барби почувствовал, как пот выступил у него на лбу. Ему вспомнилось с каким хладнокровием Хендри разговаривал с ним, с хладнокровием человека абсолютно уверенного в себе и не беспокоившегося, что способности другого человека могут соответствовать его способностям.
Барби беспокойно оглядел помещение салуна, сознавая, что вся эта пьянь знает его, и знает, что он позорно бежал, когда получил вызов.
Единственной его надеждой было лишь то, что никто не обратиться к ним и не попытается унизить его, позволив Тайрону узнать, что он отказался от дуэли.
Они стояли вместе и пили, в помещении царила тишина. Марк Бевин бросал быстрые, мрачные взгляды в их сторону, ни один из которых не беспокоил Рино Тайрона, но каждый из которых заставлял Барби нервничать еще больше. В конце концов, он не смог дольше выдерживать напряжения и сказал:
— Я пойду поищу себе комнату и чуток посплю. Я вернусь назад до захода солнца.
— Хорошо, Барби, но вечером ты можешь мне понадобиться.
Барби одним глотком проглотил свое виски и заторопился прочь. Едва он ступил на дощатый настил тротуара, как увидел шерифа Уоллена, идущего в направлении салуна.
Уоллен изрек проклятия, когда увидел Барби и зашагав нарочно быстрее, сказал ему:
— За каким дьяволом ты вернулся, Барби? Я думал, не провалился ли ты случаем в ад, когда так торопился, поджав свой хвост между ног.
