В фургоне я нашел фотографию матери. Просто чудо, что она не сгорела, Быков наших, разумеется, угнали. И теперь индейцы наверняка где-то остановились, чтобы поесть как следует и отоспаться. Возможно, они даже охрану не выставят, ведь это их территория. Остановятся они у воды, то есть, у источников. Я снова влез в седло.
Может, я был всего лишь глупым мальчишкой, но эти индейцы убили отца и украли наших быков. Для меня это означало одно — я должен отомстить.
Тучи разошлись и ночь была почти светлой из-за миллионов звезд, сверкавших в небе. Мягкий ветерок ласкал лицо и именно этот ветерок донес до меня запах костра и жареного мяса.
Я сошел с Олд Блу и привязал его к кусту. Верный конь, казалось, понимал, что я собираюсь делать, и вел себя на редкость тихо. Даже копытами переступал медленно и осторожно.
Я подполз к лагерю индейцев и осмотрелся. Костер догорал. Все спали, не подозревая о моем присутствии. Четыре наших быка стояли невдалеке. Двоих индейцы уже съели. Белым понадобилась бы неделя, чтобы съесть столько мяса, но не индейцам. Зато потом они могут несколько дней обходиться без пищи. Ну что ж, кто-то из них наелся последний раз в жизни.
Я тихо пробрался к лошадям индейцев, привязанным чуть в стороне от лагеря и, отвязав их, громко закричал. Лошади шарахнулись от меня и рванулись прямо через спящих индейцев. Я дождался, пока одуревшие и сонные индейцы начали подниматься на ноги. Тогда несколько раз выстрелил в них из карабина, потом вытащил револьвер и еще трижды выстрелил. Двое упали, один с пулей в животе, другой, держась за ногу.
Решив, что достаточно испытывать судьбу, я бросился назад к Олд Блу и скрылся в темноте.
Целую неделю я ехал на запад. Иногда удавалось подстрелить бизона. Тогда я находил в траве дикий лук и ел его с мясом без соли. Дважды мне попадались сгоревшие фургоны и дважды я видел индейцев, но вовремя успевал спрятаться. Остановившись как-то у ручья, я наловил рыбы и поджарил ее на бизоньем жире. После пресного мяса и лука даже такая же пресная рыба вносила разнообразие в мой рацион.
Прошло около двух недель, прежде чем я догнал караван. Все это время я передвигался с большой осторожностью, понимая, что любая оплошность — и мой скальп будет сушиться у вигвамов апачей.
Я догнал караван на Южном перевале. Увидев длинную цепь фургонов, я стиснул зубы, чтобы сдержать слезы. Ведь фургон отца мог быть среди них! Тогда я их всех ненавидел, особенно Большого Джека Макгэрри.
Первым, кто меня увидел, был Бэгли.
— Рэй! Это ты? А где отец?
Фургоны остановились и несколько всадников двинулись ко мне. Макгэрри был среди них.
— Он убит! И это вы убили его! Ведь вы могли подождать нас!
— Подождать? — сердито переспросил Бэгли. — И рисковать своими семьями? О чем ты говоришь, парень!?
— Макгэрри обещал, что вы будете ждать у источников. Мы добрались туда, но вас там не было.
Худощавый крепкий мужчина на черной лошади удивленно поднял голову.
— Ты уверен, что не путаешь, сынок? Макгэрри обещал, что подождет у источников?
— Да, черт возьми! — захлестнувшая меня ярость погасила слезы.
Среди всадников показался Большой Джек. Он только сейчас подоспел.
— Какого черта вы остановились? Вы задерживаете… — он осекся, увидев меня. — Это ты?
Было видно, что он не очень-то рад моему появлению. Ясно было, что он сам не ожидал, что мы догоним караван. Но один из нас смог.
Худощавый мужчина повернулся к Большому Джеку.
— Парень говорит, что ты обещал его отцу подождать у источников.
— Врет! — тут же прошипел Макгэрри. — Ничего такого я не говорил.
— Обещал, — повторил я и положил руку на рукоять револьвера. — Еще раз скажешь, что я вру, — получишь пулю.
Худощавый нетерпеливо отмахнулся от меня.
— Сиди спокойно, парень. Мы должны выяснить, что здесь к чему. Я еще тогда удивился, почему это мы прошли мимо источников, не остановившись. Ведь там самая свежая и чистая вода на всем пути.
— Ничего я не обещал его отцу! — прорычал Макгэрри. — Зачем мне это?
— Потому что отец не боялся тебя. И потому, что ты клеишься к Мэри Тэтум.
— Заткнись! — Большого Джека трясло от бешенства. — Заткнись или я надеру тебе задницу.
— Ты никому не надерешь задницу, Макгэрри, — спокойно перебил его худощавый. — Тебе придется ответить на пару вопросов. А что касается мисс Тэтум…
Все головы повернулись к ней. Мэри была очень привлекательна, и я знал, что отец хотел жениться на ней. Он даже как-то спросил меня, хотел бы я, чтобы она заменила мне мать. Я, помнится, ответил тогда, что раз наша мама уже никогда не будет с нами, то я согласен.
Мэри, не смущаясь, подняла голову.
— Мне очень нравился мистер Тайлер. Он был хороший человек и, кажется, любил меня.
— Я знаю, что любил, — вставил я.
Она с благодарностью взглянула на меня и продолжала.
— Я одинокая девушка и хотела выйти замуж за мистера Тайлера. А что касается Джека Макгэрри, то у меня тогда и в мыслях не было выходить за него замуж, а сейчас — тем более.
Макгэрри побагровел и хотел было что-то сказать, но худощавый перебил его.
— Мы не знаем наверняка, что было на самом деле и, наверное, никогда не узнаем, но если ты обещал подождать Тайлера, мы должны были это сделать. Все равно нужно было где-то остановиться и непонятно, почему ты не остановился лагерем у источников. Я думаю, ты виновен.
На секунду мне показалось, что Макгэрри схватится за револьвер, но он не сделал этого. Худощавый был спокоен и даже как-то расслаблен, но в этом спокойствии было столько молчаливой угрозы, что всем стало не по себе.
— Пожалуй, нам нужен другой капитан, — проговорил наконец грузный мужчина в черной шляпе.
Макгэрри косо глянул на меня и его взгляд не предвещал ничего хорошего. Мэри Тэтум заметила это и подошла ко мне.
— Рэй, — мягко сказала она. — Мне очень жаль, что все так вышло. Может, поедешь теперь с нами?
— Нет, мэм, — ответил я. — Здесь есть люди, для которых мое присутствие будет постоянным упреком, — я посмотрел на Бэгли. — Но все равно, спасибо за приглашение.
— Но ты же еще ребенок, Рэй! — запротестовала она.
— Я убил троих индейцев и две недели пробирался через эти земли. Мне не привыкать.
— Ладно, Рэй, — она тепло улыбнулась мне. — Но ты поужинаешь с нами сегодня?
— С удовольствием, мэм.
Как хорошо было наконец нормально поесть! Мэри прекрасно готовила. Она принесла мне несколько одеял.
— Жалко, что вы не стали моей мамой, — сказал я. Она молча обняла меня. Чувствуя, что слезы снова набежали мне на глаза, я освободился и, взяв одеяла, устроился на ночлег. И вдруг, краем глаза я заметил какое-то движение в темноте и тут же схватился за револьвер. Последние две недели научили меня быть постоянно настороже. Но ничего не произошло, и вскоре я заснул.
