Олсен задумался. Потом поднялся и двинулся вниз по лестнице.
— Иди за мной! — мрачно произнес он.
В комнате, откуда недавно ушел Паттерсон, Олсен сел за стол и зажег лампу.
— Сядь, Робин.
— Что ты хочешь?
— Хочу рассказать тебе всю правду. Может, лучше бы и не рассказывать, но так дальше нельзя. Нет больше сил.
Олсен выдвинул один из ящиков письменного стола, порылся в нем и вытащил большие старомодные серебряные часы с крышкой. Крышка щелкнула.
— Вот твоя мать, Робин.
С фотографии, изящно вставленной в крышку, глядела красивая молодая женщина с печальными глазами. На руках она держала ребенка. Робин вглядывался в фотографию со странным ощущением.
— Ребенок — ты, — подтвердил Олсен. — Тебе тут два года.
— А отец? — голос Робина задрожал от волнения, в горле пересохло. — Кто мой отец?
Старик, ни слова не говоря, подошел к окну, поглядел на тихие ночные поля.
— Кто мой отец? — нетерпеливо повторил Робин.
Олсен повернулся и твердо произнес:
— Тигр.
Пораженный известием, Робин еще раз посмотрел на фото. Тигр! Сколько лет прошло, а слава о нем живет. Легендарный грабитель. Его схватили, когда Робин был совсем маленьким.
— Олсен, ты расскажешь мне все!
— Расскажу, Робин, расскажу. Может, и пожалею после, но сейчас будет хуже, если смолчу.
И старый Олсен начал рассказывать.
2
— Твоя мать родилась в семье одного известного и уважаемого адвоката по фамилии Хиллер, в городе Бостоне. Старшая ее сестра вышла замуж за Джека Ровера. Он как раз тогда получил в наследство богатую ферму, она и по сей день считается лучшей в штате. В общем, сестра, Лилиан ее звали, приехала на Запад, а твоя мать отправилась с ней вместе вроде как поглядеть на экзотику. В пути на них напал Тигр со своей бандой, всех захватили и потребовали у родни выкуп. Большие деньги потребовали. И получили все. Только Тигр влюбился в Энн, младшую сестру. Заставил ее обвенчаться с ним. Правда, болтают, будто она сама в него влюбилась…
Теперь чего гадать? Обвенчались они, и Тигр исчез. Ни слуху ни духу аж целый год. Оказалось, он под чужим именем поселился в Калифорнии, стал добропорядочным гражданином. Воспитывали они с Энн маленького сынишку. Но тут кто-то Тигра узнал и Роверу донес. Тот не медля собрался ехать в Калифорнию, брать Тигра. С ним отправились еще несколько приятелей: Фред Норвик, Джим Холл да один доктор по фамилии Веллер. Фред с Джимом в те времена совсем юнцами были, по глупости на подлое дело пошли. Хиллер спас дочку от газетчиков, знаешь ведь, писаки на такие сенсации как мухи на мед липнут, и отправил ее подальше, в Вирджинию. Только Энн, судя по всему, и в самом деле любила Тигра. Все время рвалась к нему в тюрьму, приходилось силком удерживать.
— Как они посмели! — вырвалось у Робина, и в глазах его зажегся странный огонь.
— Тигра приговорили к смерти, но после помиловали. Как-никак, два калифорнийских года доказали, что человек начал исправляться. А Энн перед самым судом умерла…
Робин вглядывался в красивое лицо женщины, улыбавшейся ребенку. Его черты вдруг сделались восковыми.
— Мама!
Но на сей раз не слабость овладела телом. Только будто легла на сердце громадная холодная плита.
— Дальше, Олсен!
— А уж и до конца недалече. Я стал ребенку опекуном. Тебе, значит. И старался воспитывать тебя так, чтоб в жилах твоих не водичка текла, а кровь! Ведь не один отец твой, а и дед, и прадед грабежом промышляли. Знаменитые были грабители, никто с ними сравниться не мог ни по силе, ни по хитрости: смелые, быстрые, хладнокровные. И все до старости дожили. Из них из всех один Тигр полиции достался. Вот я и оберегал тебя, Робин. Кровь Тигров— особая. Очень мне боязно было: вдруг наступит день, и забурлит она в тебе! Я даже радовался иногда, что ты такой вот… трусливый…
— Как же ты раньше не рассказал?!
— Да посчитал, что тебе спокойней будет думать, что ты — сирота, сынок моего умершего брата.
— Постой, Олсен! — резко прервал Робин. — Скажи, фотографию тоже похитили? Со стрельбой?
— Помни, помни день, когда схватили твоего отца. Он из тюрьмы улизнул, а потом удача ему изменила. Взяли его возле фермы Ровера. Там же целый отряд дожидался, знали, кому он будет мстить. И Норвик, и Холл на очереди стояли, но им повезло: поймали Тигра. Ровер выследил.
— А зачем ему это понадобилось, Олсен?
— Да, видать, не по нутру ему, что родственничек-то — бандит.
Робин закурил. Лицо одеревенело и стало похожим на бледную маску.
— Я-то рассудил как? — продолжал Олсен. — От прошлого лучше подальше держаться…
— Спасибо, старик, ты всегда был добр ко мне! Прощай!
— Робин, постой, куда ты?
— А сам не догадываешься?
— Н-нет.
— Тогда скажу. Но только когда отца освобожу. И кое с кем старые счеты сведу. И когда с Ровером поквитаюсь. Прощай, Олсен!
— Робин, остановись!
Олсен бросился вслед, но тот уже исчез.
3
Шериф отворил дверь и удивленно воззрился на бледного Олсена. Руки у старика дрожали.
— Черт побери, приятель, что случилось?
— Надо поговорить, Патт. Похоже, я изрядно сглупил.
— На-ка, выпей глоток, а то глядеть страх.
Старый фермер дрожащими руками взял стакан и судорожно выпил.
— Я переговорил с парнем. И черт меня дернул за язык!
— Да в чем дело?
— Ох, сначала надо, Патт. В общем, я в родстве с Энн Хиллер, с женой Тигра, помнишь?
— Смутно припоминаю…
— Так вот, после ее смерти я стал опекуном молодого Тигра. Старик Хиллер к тому времени уже Богу душу отдал. Ну я и взял ребенка к себе.
— Робина? Он что, сын Тигра?
— Ты дослушай, Патт. Ходил я к Тигру в тюрьму, на свидание. Первым делом он мне пригрозил: дескать, когда выберусь отсюда, то Ровера и всю его компанию прикончу, и тебя впридачу, если с ребенком что случится, — Олсен глотнул еще виски. — Я тогда ферму имел в штате Миссури. И случилось раз, что заболел парнишка воспалением легких. Как тут поможешь? Умер он. Там же я его и похоронил. И страшно мне стало, что Тигр из тюрьмы сбежит и мне отомстит. Вот тогда-то я и усыновил Робина, сынка доктора Веллера. Года четыре ему было, в приюте воспитывался, потому что банда Тигра с отцом расправилась за то, что с Ровером был. Усыновил я его и сюда подался. Тут никто знать не знал, что мой приемыш помер. Так что Робин занял место сына Тигра. Ну что, не Бог весть какой грех, а?
— Оно-то так, да все-таки грех, Олсен.
— А нынче пришла мне в голову дурацкая затея, — Олсен даже застонал. — Больно заела меня трусоватость Робина. Но как ему себя самого переупрямить? Знаешь ведь, сколько болтают про всякую там наследственность. Подумалось мне, что я могу ему сил добавить. Словом, сказал я Робину, будто он — сын Тигра…
