Когда Джин собрала грязную посуду и принялась было мыть ее, молодой Боб Долхарт и всегда спокойный Джо Хэлоуэй подскочили, чтобы помочь ей. Девушка покраснела и попыталась с благодарностью отказаться, но ребята проявили упорство.
— Не отказывайтесь, молодая леди, сейчас так редко можно встретить настоящего джентльмена. — Слим улыбнулся. — Не отказывайте моим ребятам, пожалуйста.
— Спасибо. — Она покраснела еще сильнее, глянув на молодого человека невероятными голубыми глазами. — Это вы верно сказали, сэр. Сейчас действительно трудно встретить настоящего джентльмена.
— Проклятые янки!.. — прорычал Шорт сквозь зубы, в которых торчала трубка, но тут же под строгим взглядом Слима оборвал фразу.
Наступила неприятная тишина.
Старый ранчер недоверчиво оглядывал всех по очереди, потом вдруг резко повернулся к Слиму и быстро произнес, как будто решился на отчаянный шаг:
— Чужак, мне неизвестен ваш образ мыслей, но мне показалось, будто вы не любите янки.
— Конечно, чего это нам их любить? — опять дал знать о себе Шорт, упрямо уставившись на Слима. — Проклятые янки!
Ребята расхохотались. Черты лица старого ранчера наконец-то стали понемногу смягчаться.
— И я тоже был за Юг. У меня, может, прав на это побольше, чем у многих других. Мой младший сын погиб, сражаясь за дело Конфедерации!
Шорт вскочил и радостно схватил старика за руку:
— Отец, вы мне понравились с первого взгляда, а сейчас стали еще симпатичнее!
— У кого служил ваш сын? — спросил молчавший до сих пор Гризли.
Старик гордо выпятил грудь, глаза его загорелись:
— У Джо Шелби!
Слим, который на протяжении всей этой сцены задумчиво рассматривал старика, встрепенулся, как будто кто-то подтолкнул его:
— Значит, он сражался в Железной бригаде? Как его звали?
— Роберт Макбрайд! — Старик несколько секунд, будто окаменев от не утихающего горя, смотрел прямо перед собой, потом пришел в себя. — Извините, я думал, об этом все знают. Правда, я и не подумал, что вы меня совсем не знаете. Я — Фрэнк Макбрайд, а это, — он показал на голубоглазую девушку с золотыми волосами, — моя дочь Джин!
— Роб Макбрайд? — повторил как бы про себя Слим. — Не может быть! Роб Макбрайд — ваш сын?
— Вы знали его?
— Мы не раз встречались во время войны, — ответил Слим как-то неопределенно. — Как только мы вошли в ваш дом, я не перестаю ломать голову, на кого похожа эта девушка. — Он повернулся к Джин. — Вы так похожи на брата! У вас прямо его глаза!
Старик почувствовал, как что-то изменилось в настроении компании. Он заметил, как парни со значением переглядываются. И потому дрожащим голосом повторил вопрос:
— Вы хорошо знали моего Роба?
— Ну-у… — Слим кивнул головой. — Я как-то привез к Шелби донесение и несколько дней оставался в его лагере… Это было в марте шестьдесят четвертого. Тогда я и познакомился с лейтенантом Робом Макбрайдом. Он лучше всех в бригаде Шелби танцевал шотландскую джигу.
— Да, — старик вперил неподвижный взгляд в стену, — Роб прекрасно танцевал. Он да еще капитан Дженкинс. Вы, наверное, и его знавали?
— Да, приходилось встречаться.
— Он был лучшим другом моего Роба. Я знаю об этом из писем сына, а вот самого Дженкинса так и не довелось увидеть. Я слышал, после войны он взбунтовался и вступил на скользкую дорожку.
— Говорил что-то такое. — Слим чиркнул спичкой и зажег сигарету. — У вас ведь должна быть еще одна дочка и старший сын, который служил у Форреста и показал себя настоящим героем в бою у Чикамоги? 1
— Да, у меня есть еще одна дочь, Джейн. Был у меня и старший сын, — угрюмо произнес старик. — Но Джерри погиб два месяца тому назад.
— Убит?
— Да.
— Как имя убийцы?
Старик удивленно поднял голову и посмотрел на Слима, вопросы которого звучали словно удары кнута.
— Точно не знаю. Это был кто-то из банды Уильяма Фостера.
— Что это за Фостер? Отступник?
— К сожалению, — старик саркастически усмехнулся, — он слывет за одного из самых уважаемых людей в округе.
— Проклятые янки! — повторил Шорт любимое присловье.
Старый Макбрайд, заметив наконец вопросительные взгляды Слима и его парней, понял, что следует объяснить свои слова. Он откашлялся, потом раскурил трубку.
— Извините, я забыл, что вы здесь чужие и не знаете, что происходит в наших совсем еще недавно спокойных краях.
Он опять замер на несколько секунд в страдальческой позе, после чего, встряхнувшись, опять обратился к слушателям:
— Сразу после войны, когда нам уже невтерпеж просто стало от саквояжников 2, которые расползлись по всему Техасу, мы, несколько семей, переселились сюда, построили новые ранчо на этой тогда еще совершенно дикой земле. Нам пришлось сражаться с природой и с индейцами, но все-таки целых шесть лет мы жили относительно спокойно. И вот тогда в городке, который мы назвали Сэнди-Крик, стали появляться эти проклятые техасские саквояжники. Судья Уильям Финч, игрок Джереми Фуллер, ранчер Уильям Фостер и другие…
Старик несколько раз рассеянно затянулся, но трубка уже погасла. Он чиркнул спичкой и вновь разжег ее.
— Времена изменились. Финч, Фуллер и Фостер тайно объединились и принялись терроризировать всю округу. Фостер хочет стать королем скотоводов и потому делает все, чтобы уничтожить мелких ранчеров. Ну и, конечно, закон для него не писан. Фуллер обирает в своем салуне и в казино всякого, кто попадает к нему в лапы, и финансирует из этих денег предприятия Фостера. А Финч судит всех так, как это им потребуется. Мелкие ранчеры вынуждены были продать свои хозяйства этой троице и переселиться. Если же они противились принудительной продаже, то их вскоре находили с пулей в спине. А кое-кого из них вызывали на драку люди Фостера и с легкостью убивали их при стечении огромного числа свидетелей.
— И что же, никого не нашлось, чтобы защитить людей? — с недоверием спросил Слим. — Шериф предпринимал хоть что-нибудь?
— Кто, Дэйв Кардиган? Так его же и выбрали шерифом по желанию троицы бандитов! Правда, Дэйв был когда-то неплохим парнем, но он слишком любит карты — это его и погубило.
— Так, понятно. Фуллер прибрал его к рукам?
— Совершенно верно.
— Хорошо, по что обо всем этом думают горожане?
— Ничего. А что они могут сделать? Люди Фостера их тоже терроризируют. Все затаились. Люди-то они неплохие, только боятся головы поднять. Эти негодяи совершенно хладнокровно вырезают целые семьи, которые пытаются сопротивляться им. Они не оставляют даже женщин и детей!
— Проклятые янки! — взревел Шорт. — На вас они нападали?
