Ознакомительная версия.
На него волной накатил страх. Может, еще есть шанс остановиться? Ведь с его стороны это просто шутка, шалость, и если он сейчас вылезет из сена, его просто выбросят за ворота, дело ограничится лишь смехом и прибаутками.
Но гордость была не последней чертой в характере Джинго. Представив себе, как его выкидывают с ранчо, он угрюмо стиснул зубы и стал ждать.
И все-таки страх его душил. Джинго слышал, как шуршит сено, как возница слезает с передка фургона, берет в руки веревку, привязанную к вилам, у которых четыре острых зубца. Эти зубцы войдут в его тело, как в масло. А возница решил начать с того самого места, где он спрятался!
Однако перед началом разгрузки возник спор, Джинго даже испугался, что проделал путешествие зря и теперь ему придется лежать в этом сене до темноты, потому что только тогда можно будет незаметно выбраться.
Совсем близко раздался мужской голос:
— Черт побери, скоро начнет садиться солнце. Не хватит времени, чтобы вытряхнуть этот фургон. На сеновале становится темно. Надо заканчивать.
— Какой смысл? — ворчливо отозвался возница. — Все равно придется работать всю ночь, не так ли? Бросить работу и прямо сейчас начинать патрулировать? Я вам точно говорю, к утру это дежурство нам опостылеет!
— Дурацкая затея, — поддержал кто-то из его товарищей. — Он и не собирается здесь появляться.
— Конечно, не собирается, но нам заплатят дополнительно за то, что мы будем прогуливаться по территории. А предположим, все-таки появится. Тогда тот, кто его уложит, получит такую премию, что сможет гулять на нее целый год!
— Не появится. Джинго не такой дурак, чтобы ради простой шутки прорываться через толпу стрелков.
— Ладно, опускай вилы и давай разгружать!
Джинго боялся пошевелиться из опасения наделать шуму. Его охватило еще более горячее желание вылезти и быстренько смыться. Потому что все то, чего он опасался, похоже, становилось реальностью. Люди, работающие на судью Тиррела, вооружены и собираются дежурить всю ночь. А он, как дурак, зарылся в сено и ждет, когда его проткнут словно бессловесную тварь!
Юноша слышал, как где-то наверху канат зашуршал по блоку. Затем что-то резко воткнулось рядом с ним в сено, подняв тучу пыли и мякины.
— Порядок! — заорал возница.
Тот, кто управлял воротом, прикрикнул на лошадей и щелкнул кнутом. Блок над фургоном задребезжал, потом застонал, когда канат натянулся под тяжестью груза. Та кипа сена, где лежал Джинго, начала подниматься, и он с надеждой подумал, что, может быть, его захватят с первой попытки. Послышался хруст, вилы, захватив изрядную груду сена, вырвались на свободу. Канат пошел легче и мягче. Где-то в вышине вилы звякнули, ударившись о транспортер; его металлические колеса с тихим рокотом завертелись, сено поползло вниз внутрь амбара.
— Бросай! — раздался приглушенный крик.
За ним последовало шуршание, закончившееся глухим тяжелым стуком.
Джинго, подавив стон, закрыл глаза. Похоже было, этот амбар только начали заполнять, а это означало, что ему могло грозить падение с высоты сорока футов до самой земли.
— Не старайся распотрошить фургон за два раза! — гневно заорал погонщик лошадей. — Ты что, хочешь сломать спины лошадям?
— Ты собираешься учить меня, как управлять вилами? — огрызнулся возница.
— И сделаю это! — крикнул погонщик. — Десятилетний мальчишка мог бы научить тебя управляться с ними.
— Да заткнись ты, Пит! — проговорил кто-то издалека.
— И не подумаю! Он хочет замучить моих лошадей, пытается разгрузить целый фургон за два раза!
Неожиданно Джинго что-то придавило. Правую ногу пронзила острая боль. Он быстро отодвинул ее в сторону от зубца вил. Трудно было пошевелиться. Сено всем своим весом давило на парня, стало очень тяжело дышать.
Он вытянул руку вверх, пробиваясь сквозь спрессованную сухую траву, пока пальцы не коснулись холодной стали. Крепко вцепился в зубец. В этом случае он мог надеяться, что не выпадет из поднимаемой кипы, если только лошади смогут поднять его вместе с грузом.
— Порядок! — завопил возница.
Канат пополз вверх. Джинго подняли на пару ярдов, потом снова опустили. Шейный платок пропускал пыль, юноша чуть не задохнулся. Он практически ничего не видел, с трудом разбирал слова.
— Что ты нацепил на вилы? Хочешь убить лошадей?
— Наподдай как следует этим индейским клячам! Если еще раз вякнешь, как управляться с вилами, я слезу и врежу тебе от души. Давай работай!
— Я с тобой после поговорю! — пообещал разъяренный погонщик. — Вперед, ребята!
Щелкнул кнут. Джинго снова резко дернули вверх. С громким хрустом кипа сена, в которой он находился, взмыла в воздух.
Груз закачался и врезался в стену амбара. Потом медленно стал подниматься, сопровождаемый скрипом каната и визгом блоков.
— Что в этой кипе? — крикнул кто-то.
Джинго поднимали все выше. У него кружилась голова, пальцы начали скользить по гладкой поверхности зубца, который он сжимал. Вилы, звякнув, замерли у транспортера. Груз заскользил вперед, в лицо парня ударила волна горячего воздуха.
— Бросай! — заорал кто-то.
Зубец выскользнул из пальцев Джинго, и он полетел вниз, как тряпичная кукла. Оглушенный, больно ударился подбородком о колено.
Откуда-то издалека донесся голос:
— В этой кипе была глыба или что-то вроде этого.
— Нет. Сено иногда сбивается в комок, — возразил другой мужчина. — Не до конца просыхает и сбивается. Вот и все.
Завязался ожесточенный спор, а в это время Джинго, услышав приближающиеся шаги, попытался зарыться поглубже.
Он почувствовал, как рядом с его головой с хрустом вонзаются зубцы. Шлепнулась еще одна кипа сена. Кто-то топтался сверху. Потом шаги удалились.
Парень лежал неподвижно, продолжая задыхаться. Но при этом убеждал себя, что в этой пористой массе должен быть воздух. Нужно только держать себя в руках и не впадать в панику. Плюс ко всему его одолевала жара. Мякина исколола всю кожу. Болела раненая нога.
— Эй! — крикнул кто-то. — Здесь кровь!
— Ну конечно. Наверное, вилами зацепили полевую мышь. Я с этим уже сталкивался, — отозвался еще один.
В это время «полевая мышь» лежала очень смирно, с трудом сдерживая смех.
Еще одна порция сена проделала путь на транспортере и шлепнулась вниз, но на этот раз довольно далеко от Джинго. Те, кто работал внутри амбара, громко топая, начали укладывать сено, а Джинго принялся пробиваться наверх, двигаясь только тогда, когда в амбаре было шумно.
В конце концов он как пловец выплыл на поверхность и смог свободно вздохнуть. Солнце начинало садиться. Через большие открытые ворота красные лучи проникали внутрь и окрашивали в багровый цвет пыль, висевшую в воздухе. Фигуры людей, работавших на сеновале, расплывались и принимали гигантские очертания. Вилы в их руках сверкали, как фонари. Люди проклинали жару, работу, долгий утомительный день. Проклятая работа и проклятая жизнь, говорили они.
Ознакомительная версия.
