— За расчетом? Разве ты собираешься уезжать, Бык?
— Думаю, так будет лучше, — ответил он. — Я собираюсь взять отпуск.
Глаза девушки расширились и заметно увлажнились. Решившись взглянуть ей в глаза, Бык встретил изумленней и обиженный взгляд.
— Видите ли, мисс, — поспешил он объяснить, — мои дела складываются неважно. Я не жалуюсь, но кое-кто здесь не любит меня. Вот я и подумал — лучше уйти самому, не дожидаясь, пока меня выгонят. Пока ваш папенька был жив, все было иначе. Я был бы горд и счастлив работать и у вас — если бы здесь не было кое-кого другого. Но есть и другие. Думаю, у вас найдутся хорошие работники и без меня. Будет лучше для всех, если я уберусь отсюда.
От одной мысли о его уходе Диана почувствовала ком в горле. Она вдруг осознала, насколько стала зависеть от этого человека. Даже простой факт, что Бык находится где-то поблизости, давал ей огромное чувство безопасности. Этот человек стал для нее глубоко въевшейся привычкой, и расставаться с этой привычкой было очень тяжело.
— Только не это, Бык! — воскликнула она. — Я не смогу обходиться одновременно без отца и без тебя. Ты мне как брат, Бык, а я сейчас сильно нуждаюсь в брате. Ты не можешь вот так взять и уйти, а, Бык? Ты ведь и не хочешь уходить на самом деле?
— Да, мисс, я действительно и не должен, и не хочу — если вы хотите, чтоб я остался.
— Так ты останешься?
Он кивнул.
— Но все-таки поговорите с Колби. Я полагаю, он хочет рассчитать меня.
— Да нет же, я уверена, что это не так, — возразила она. — Хол хорошо относится к тебе, Бык. Он говорил мне, что ты — один из его лучших друзей, и очень сожалел, когда ты потерял место бригадира, несмотря на то что занял его сам. Он сказал мне, что не хотел занимать это место.
Бык никак это не прокомментировал. Что бы он ни думал, это не отпечаталось на его лице. Тотчас же он повернулся в сторону загона. Уэйнрайты, старший и младший, поспешно усаживались в свою коляску, уже готовую отправиться.
— Одно ваше слово, — пообещал Бык, — и я загоню их так далеко, что они навсегда забудут путь сюда.
— Не нужно, — ответила она, улыбаясь. — Пускай едут. Я уверена, что они и так никогда не вернутся.
— Полагаю, старый джентльмен осознал, что непопулярен на нашем прииске, — сказал Бык со слабым следом усмешки. — Но вот не знаю, как насчет молодого хлыща. — Он вопросительно посмотрел на Диану.
— Вдвойне, Бык, — махнула рукой девушка. — Я узнала, что это за человек, в день, когда на нас напали апачи. Этого мне хватит на две жизни вперед.
— Полагаю, мисс, теперь наши мнения об этих людях совпадают. Гонору и хвастовства выше крыши, но порой они напоминают старых глупых баб — даже самые крутые.
— Он был чрезвычайно интересной компанией, — не без иронии восстановила она справедливость.
— Пока рядом не было индейцев, — закончил ее мысль Бык. — Кстати, мне показалось, что, когда я оказался поблизости, старый джентльмен был чем-то весьма взволнован. Кажется, он говорил, что твердо намерен получить это ранчо. Так что же, получается, для этого он и приезжал?
— Да, именно для этого. Он предложил мне четверть того, что предлагал отцу накануне его смерти, а отцу предлагал двадцать процентов подлинной стоимости. Видишь ли, Бык, на самом деле их интересует не ранчо и не скот. Они лишь прикрываются всем этим, как предлогом заполучить прииск. Они думают, что отцу была неизвестна подлинная ценность копей, но тут они просчитались. Дело в том, что недавно была открыта новая жила, гораздо богаче первой. Отец знал об этом, и Уэйнрайт как-то тоже узнал.
— Старый скунс! — пробормотал Бык.
Уэйнрайты выехали со двора ранчо и направились в сторону Хендерсвиля. Старик все никак не мог отдышаться и сыпал проклятиями в адрес Дианы и Быка. Юноша был молчалив и мрачен. Они собирались заехать в городок, желая пообедать перед возвращением на свое далекое северное ранчо. Внезапно впереди они увидели всадника, скачущего навстречу. Молодой Уэйнрайт узнал его первым.
— Это Колби, — сказал он отцу. — Он не выносит того парня, Быка, потому что оба запали на девчонку. Имеет смысл подружиться с ним, если ты хочешь разделаться хотя бы с Быком.
Когда коляска поравнялась с Колби, тот ограничился коротким кивком в их адрес. Стало ясно, что беседовать он не намерен. Ему не нравились оба, особенно молодой. Но все же, когда старик окликнул его, Колби повернул коня к их упряжке.
Вы ведь по-прежнему бригадир, не так ли? — поинтересовался Уэйнрайт-старший.
Колби кивнул.
— А что такое? — спросил он.
— Да так. Я только хотел сказать вам, что кое-кто из ваших плохо ведет себя с соседями.
— Как так?
— Я, понимаете ли, выхожу после дружеского визита, как вдруг один из ваших людей начинает палить в меня. Так не поступают с друзьями. Представьте себе, что бы вы подумали, если бы мы обстреляли ваших людей?
— Кто это был? — спросил Колби.
— Бык, — сообщил младший Уэйнрайт. — Думаю, он опять был пьян. Я слышал, что он любит пострелять, когда выпьет. Перед нашим отъездом он стоял на веранде и любезничал с мисс Хендерс, — добавил ябедник. — Я и не подозревал, что она хорошо чувствует себя в обществе подобных людей.
Колби нахмурился.
— Спасибо, что сказали мне. Ну, черт побери, и устрою же я этому нахалу!
— Хорошо бы, дружище. Во всяком случае, я решил, что правильнее будет поставить вас в известность, — сказал Уэйнрайт-старший. — Ну, до свидания. Если будете в наших краях, наведывайтесь.
— Пошел! — крикнул младший Уэйнрайт, и парочка покатила дальше по пыльной дороге.
Колби перешел на галоп. Достигнув ранчо, он увидел Быка, сходящего с крыльца, на котором стояла Диана Хендерс, закусил губу и еще больше нахмурился. Он снял с лошади седло и уздечку и отвел ее в загон, напоследок не слишком-то ласково хлопнув по крупу. Этот шлепок выдавал его расположение духа. Затем он направился прямо к спальному корпусу и подошел к входу одновременно с Быком.
— Слушай, Бык, — сказал Колби без всякой преамбулы. — Эти дела с пьянкой и стрельбой зашли слишком далеко. Я не собираюсь больше терпеть твои выходки. Думаю, тебе лучше всего взять расчет.
— Хорошо, — сказал Бык. — Сходи выпиши мне его, а я пока упакую барахло.
Колби, одновременно ошарашеный и обрадованный тем, что Бык принял увольнение настолько философски, отправился в офис. Бык же пошел в спальный корпус. Короткий Бен, Техасец Пит и еще несколько человек, ставшие невольными свидетелями его разговора с бригадиром, посмотрели на него вопросительно.
— Ей-богу, — воскликнул Пит, — я собираюсь уволиться. Пойду-ка за расчетом прямо сейчас, как можно быстрее. Pronto! — И он направился к выходу.
