— И это все ваши? — спросила Мэди.
— Все мои. Нельзя же девушке приезжать на Дикий Запад безоружной и беззащитной, правда? — Джессика пошла было за носильщиком, но обернулась: — Мэди, я переоденусь, а потом хочу выпить чаю или съесть что-нибудь. Откровенно говоря, умираю с голоду! Не присоединитесь ли вы ко мне?
За Джессикой в воздухе распространялся тонкий аромат духов. Мэди с завистью посмотрела ей вслед и тут нос к носу столкнулась с Эвом Мансоном. Он стоял перед ней совершенно серьезный, а его темные глаза смеялись.
— Вот это женщина, Мэди! — сказал он. — Настоящая женщина!
— Невеста Тэпа Дюварни, если хочешь знать. Они собираются пожениться.
Не спуская глаз с Мэди, Эв сострил:
— Слишком молода, чтобы стать вдовой. Как жаль, что она будет ею, не успев даже выйти замуж.
Девушка ступила на тротуар.
— А вы, Мэди, не хотите мне что-нибудь сказать?
Она заколебалась, заметив, что Джессика задержалась в дверях гостиницы. Ей не хотелось разговаривать с Эвом на глазах у нее, но, в конце концов, подумала Мэди, Джессика понятия не имеет, кто такой Эв. Зачем же таиться?
Стоя против Эва, она глядела не на него, а вслед Джессике.
— Дюварни сегодня вечером будет в Индианоле. Он гонит стадо сюда, — произнесла Мэди шепотом.
— Гонит стадо? — изумился Эв Мансон. — Вы что-то путаете, красавица. Они гонят то, что им удалось собрать, к озеру Подкова. Мы их уже видели. Наши ребята бросились в погоню.
— Думайте, что хотите, но останьтесь до вечера в городе, и вы увидите стадо, которое Дюварни пригнал с острова Матагорда.
— А сколько у него людей?
— Кажется, трое или четверо. Я никого из них не знаю, кроме Велта Спайсера.
— Никого не знаете? — В голосе Эва прозвучало разочарование. — Вы уверены?
— Эв. — Мэди впервые за время разговора взглянула на своего собеседника. — Я хочу получить деньги сейчас.
— Деньги? — спросил Эв. — Послушайте, дорогая, вы хорошо знаете…
— Я хочу получить деньги, — твердо повторила она. — Два месяца назад вы обещали заплатить мне двести долларов, если я сообщу вам, где Том и его товарищи и что они делают.
— Помню, помню, моя прелесть. Но вам придется подождать…
— Нет, ждать не могу. Деньги отдадите сегодня. Я уезжаю в Новый Орлеан.
Эв криво усмехнулся:
— А что вы сделаете, душечка, если я не дам вам денег? Расскажете обо всем Тому? Или этому Дюварни?
— Нет, Эв. — Глаза Мэди сверкнули. — Расскажу обо всем Джексону Хадди.
Лицо Эва вытянулось.
— Не вздумайте так поступить, черт возьми! Вы…
— Деньги! — отрезала Мэди. — И не позже чем завтра. Нет, — добавила она, неожиданно рассердившись, — сейчас, все до последнего цента. Ради них я совершила подлость. И, если вы отказываетесь платить, прямо отсюда иду к Джексону Хадди и все ему расскажу. Вы знаете, как он относится к тем людям, которые не выполняют своих обещаний, и как он относится к женщинам. Он вас убьет.
— Не сомневаюсь. — Эв искоса оглядел улицу. — Хотя я ведь тоже могу его убить. У меня реакция лучше, чем у него.
— Вы хотите, чтобы я передала ему и эти слова? Впрочем, быстрота вашей реакции не имеет никакого значения — он вас все равно убьет и убьет, когда ему вздумается, и вы даже не узнаете, кто вас прикончил.
Эв выругался про себя.
— Ну хорошо, я принесу деньги. Только подождите немного. Принесу их вечером в гостиницу.
Мэди ушла, а Эв стоял, глядя ей вслед, снедаемый яростью и ненавистью. Пока не появился Джексон Хадди, он был первым среди Мансонов, по крайней мере, первым стрелком. Но с приездом родственника ему пришлось переместиться на второе место, и он затаил злобу на Джексона. С другой стороны, вражда не затихала только благодаря Хадди. Добрая половина Мансонов совсем не хотела убивать Киттери. Но они знали, что Джексон готов взять на себя весь риск и своими руками убивать Киттери, и поэтому участвовали в распре.
Том Киттери был хорошим стрелком с мгновенной реакцией, но Эв его не боялся, он боялся Джексона Хадди. Джексон убивал людей из-за угла, но Эв не осмеливался убрать его, поскольку без этого матерого убийцы Мансоны разбредутся по домам и займутся своими делами — вражда заглохнет. Репутация хладнокровного убийцы и страх, который внушало имя Хадди, придавали смелость клану.
Очутившись в номере гостиницы, Джессика не стала переодеваться. Она умылась, причесалась и прикрепила к волосам шляпку. Потом открыла чемоданы и развесила в шкафу платья. «Придется подыскать женщину, которая согласилась бы стирать и гладить для меня одежду, — подумала Джессика, — а пока займусь этим сама, справлюсь, наверное».
Мысли Джессики переключились на Мэди Коппинген. Почему у нее был такой виноватый вид? Она так застеснялась, когда Джессика увидела ее с этим человеком! У нее роман с ним? Или что-то другое?
Джессика восстановила в памяти облик незнакомца: смуглый, красивый, но красота какая-то грубая, вызывающая, и к тому же страшно неряшлив, просто грязен. Воротник его заношенной рубашки лоснился чернотой. Джессику передернуло от отвращения.
Отец предупредил ее, что штат, в который она отправляется, совсем не похож на то, к чему дочь привыкла с детства. Она пыталась как можно больше узнать о нем и несколько раз беседовала с кузнецом у Корнеров, который когда-то жил в Техасе и хорошо знал тамошние порядки. Он приехал из Голиада, расположенного недалеко от Индианолы, и даже был наслышан о борьбе не на жизнь, а на смерть между семействами Киттери и Мансон.
Ну что ж, пора спуститься в ресторан. Джессика умирала с голоду. Потом она вернется в номер и сядет у окна, в надежде увидеть Тэпа. Она забыла спросить, откуда он может появиться, но из степи в Индианолу вели всего две дороги, если, I конечно, ее моряку не вздумается переплыть залив со своим стадом. Девушка улыбнулась такому предположению, поскольку от Тэппена Дюварни всего можно ожидать. Но сцена, которую она нечаянно видела перед гостиницей, не шла у нее из головы. Она опять вспомнила мужчину, с которым разговаривала Мэди… и вдруг поняла: ее новая знакомая явно не желала, чтобы их видели вдвоем. Естественно, и в Техасе, как и везде, всяких людей хватает. Это не пугало Джессику. На своем коротком веку она уже успела многое повидать. Ее отец, судья, старался, чтобы его единственная дочь познала все стороны жизни. После смерти матери они очень сблизились, и Джессика часто сопровождала отца в поездках в деревню, когда он делал запасы или участвовал в заседаниях суда где-нибудь в другом городе.
Джессика взяла кошелек и спустилась в ресторан. Через несколько минут к ней присоединилась Мэди Коппинген.
С нескрываемой завистью она посмотрела на нее и воскликнула:
