все обставить…
– Чего? – говорю я, а сам уши навострил.
– Да, мы с Эллен Рейнольдс собираемся пожениться, – сказал он. – В общем, выяснилось, что один из тех бандитов, что ограбили твоего дядюшку на станции, был сыном товарища твоего дядюшки Гарфильда из Техаса. Он увидал на часах его имя и послал их назад, так что твой дядюшка получил их уже на следующий день после того, как ты уехал…
Как мне потом сказали, это все была ревность. Ревность заставила меня вскочить с носилок и сломать Джиму Брекстону челюсть. Но я не согласен! Я такими глупостями не занимаюсь. Меня заставило подняться чувство семейного долга. Не мог же я поколотить дядюшку Гарфильда; но кого-то ведь мне нужно было поколотить, а Джим Брекстон просто подвернулся под руку.
Глава 5. Джентльмен с Медвежьей речки
– А тебя, – грозно отчитывала меня моя сестра Уачита, тыкая в меня пальцем, – следовало бы пристрелить за то, как ты обошелся с Глорией Макгроу!
– Не произноси при мне этого имени, – мрачно ответил я. – Ничего не желаю о ней слышать. Вообще не говори при мне… а с чего ты взяла, что я с ней плохо обошелся?
– Ну, – говорит Уачита, – когда тебя притащили из Жеваного Уха в таком виде, будто тебя перемололи на мельнице вместе с зерном, Глория прибежала сразу же, едва услышала, что ты ранен. А ты что сделал, когда она вошла в дом?
– Ничего я такого не делал, – говорю. – А что?
– Ты отвернулся к стенке, – объяснила Уачита, – и сказал, а ну-ка, послушай: «Выставьте эту женщину вон, она пришла дразнить меня, пока я беспомощен!»
– Ну, так ведь она затем и пришла! – разозлился я.
– А вот и нет! – возразила Уачита. – Как только она услышала твои слова, тут же побледнела, развернулась и молча выскочила из дому, задрав голову. И с тех пор у нас не появлялась.
– А я и не хочу, чтобы она приходила, – говорю. – Если она и придет, так только для того, чтобы полюбоваться, как я несчастен.
– Ни на грош я тебе не верю, – говорит Уачита. – Она первым же делом спросила: «Как там Брекенридж, не сильно ли ранен?» И вовсе она не собиралась тебя дразнить. Она наверняка хотела за тобой поухаживать, а ты с ней так обошелся! Стыдно должно быть!
– Не лезь-ка ты не в свое дело, – посоветовал я ей, а затем встал и вышел на улицу, чтобы хоть немного побыть в тишине да спокойствии.
Я решил порыбачить и отправился на речку. Нога моя быстро зажила, а ведь больная нога была единственной причиной, державшей меня в кровати. По дороге к речке я поразмышлял над словами Уачиты и решил, что я, наверное, и впрямь слегка перегнул палку. Может, Глория и вправду раскаялась в своем ко мне отношении, пока я лежал раненый. Может, зря я обошелся с ней так грубо.
Я подумал, что не будет ничего страшного, если я зайду к Глории и скажу спасибо за то, что она меня навестила, да объясню, что совсем не то имел в виду – просто соседская учтивость, ничего такого. Я даже придумал, будто бы в бреду спутал ее с Эллен Рейнольдс. В конце концов, я ведь человек с таким большим и добрым сердцем, и, если Глории Макгроу полегчает от моего прощения – что ж, я не возражаю. Так что я впервые с того дня, когда подстрелил мистера Вилкинсона, ступил на тропинку, ведущую к дому Макгроу.
Я шел пешком, потому что хотел как следует потренировать заживающую ногу. Но не преодолел и полпути, как наткнулся на девушку, которую искал. Она была верхом на гнедой кобыле, и мы встретились лицом к лицу прямо посреди тропы. Снимаю я, значит, свою ковбойскую шляпу и говорю:
– Здравствуй, Глория. А не ко мне ли ты, часом, направляешься?
– Чего это ради я вдруг должна идти к вам, мистер Элкинс? – отвечает она голосом холодным и твердым, как охотничий нож.
– Ну, – говорю я, слегка ошалев, – вообще-то… слушай, Глория, я как раз хотел сказать тебе спасибо за то, что ты заходила справиться обо мне, пока я лежал, и…
– Ни о ком я не справлялась, – фыркнула она. – Я просто хотела одолжить немного соли. Я и знать не знала, что ты ранен.
– Да что ж ты мне грубишь, Глория? – возмутился я. – Я ведь не хотел тебя обидеть. По правде говоря, я тогда ничего не соображал и принял тебя за…
– Уж не за Эллен ли Рейнольдс? – спрашивает она с издевочкой. – О, должно быть, она сидела рядом с тобой, держала тебя за руку? Ах да! Я совсем забыла! Ей ведь было не до тебя, она выходила замуж за Джима Брекстона! Как жаль, Брекенридж! Но ты не горюй! У Эллен еще есть младшая сестренка, вот только погоди пару годиков, пока она подрастет. Может быть, тебе удастся заполучить ее в жены – если только тебя опять не обставит какой-нибудь Брекстон.
– К черту этих Брекстонов вместе с Рейнольдсами! – взревел я, начиная злиться. – И тебя с ними туда же, вот что я тебе скажу! Так я и думал! А эта дура Уачита еще решила, будто ты меня пожалела. Ты приходила поглумиться надо мной, пока я лежал раненый!
– А вот и нет! – возразила Глория изменившимся голосом.
– А вот и да! – сказал я с горечью. – Так что иди своей дорогой, а я пойду своей. Думаешь, я не найду себе другую жену, раз вы с Эллен Рейнольдс меня отвергли? Ну так знай, что, кроме вас, на свете полно женщин! И я не собираюсь брать в жены девушку с Медвежьей речки! Я найду себе городскую!
– Да городские и смотреть не захотят на дикаря, спустившегося с гор! – ухмыльнулась Глория.
– Да ну, неужели? – рявкнул я и в сердцах вырвал с корнем пару молодых саженцев, подвернувшихся под руку. – Слушайте-ка, мисс Макгроу, что я вам скажу. Я немедленно, сей же час, поеду в какой-нибудь город, где полно красавиц, упитанных, как мухи на арбузе, выберу и привезу с собой самую красивую! Ты погоди, сама все увидишь!
Я поспешил прочь от Глории, да только ярость так меня ослепила, что я и сам не заметил, как плюхнулся в реку. Вроде бы за секунду до того я слышал краем уха, как Глория окликнула меня, просила вернуться, но я не обратил на это внимания. В тот день мне уже с лихвой хватило издевательств. Я выбрался на берег по другую сторону реки
