Ознакомительная версия.
— А вы что тут делаете?! Быстро домой, все до единого. Сеньору надоело на вас смотреть. Если не уйдете, он позовет ястреба, и тот выклюет вам глаза.
Детишки, визжа от страха, бросились врассыпную.
— Зачем ты их мною пугаешь? — запротестовал Питер.
— Спокойнее, когда дети тебя боятся, чем когда любят, — ответил пеон.
— Ты умный малый, — похвалил Питер.
Тот отвесил легкий поклон.
— Где ты научился таким манерам?
— У меня есть глаза.
— Как тебя зовут, приятель?
— Хуан Гарьен.
— Скажи мне, Хуан, какого черта ты все утро увиваешься вокруг меня?
— А-а, — хитро ухмыльнулся Хуан, — хочу близко наблюдать человека, сделавшего такое великое дело.
— Такое уж великое дело встретиться с Тигром и остаться в живых, чтобы рассказывать об этом?
— Конечно, сеньор это знает. Он первый.
— Хуан, ты здесь не из-за этого.
— А из-за чего же? Зачем еще мне видеть сеньора?
— Скажи сам, Хуан.
— Хорошо, нужно говорить правду. Но у тебя глаз, как у того ястреба. Видишь меня насквозь, видишь мое сердце. А правда в том, сеньор, что я голодный и мне нужен завтрак.
— Позавтракаешь, Хуан.
Он бросил Хуану Гарьену блестящий серебряный доллар. Тот поймал монету на лету и потер между ладонями, будто желая убедиться, что она не фальшивая. Потом, сняв шляпу, прижал ее к груди.
— Сеньор, — торжественно произнес он, — да хранит тебя Пресвятая Дева!
— Не сомневаюсь, — ответил Питер Куинс, — что ты все еще врешь, Хуан. Однако я предпочел бы позабавиться, чем оказаться правым.
Хуан Гарьен расплылся в улыбке.
— Тебе стало на доллар веселее, — лукаво пропел он, — а я стал на доллар богаче. Адью!
— Прощай! Приятного аппетита, Хуан.
— Долго осталось жить Тигру?
Питер вздрогнул:
— Почему думаешь, что он скоро умрет?
— Ну, сеньор, так это всякому понятно. Тигр осмелился в тебя стрелять, а потом удрал. Но бегство его не спасет! За ним нужно в погоню, и потом…
— У меня нет ни малейшего желания гоняться за Тигром.
Хуан изящно всплеснул руками:
— Это, конечно, правда, но иногда можно сомневаться даже в правде. Разве не так?
— Возможно.
Хуан Гарьен вынул складной нож и стал рассеянно стругать столб, о который опирался.
— Сеньор, есть и другие люди, которые уверены, что ты станешь охотиться за Тигром.
— Вот как? Ошибаешься, приятель.
— Ставлю все, что у меня есть, что Тигр не доживет до зимы.
— Ну и дурак.
— Может быть.
— А нет ли у тебя дружка, который мог бы передать послание Тигру?
— Конечно нет, сеньор.
— А если по правде, Хуан Гарьен… и за пять песо?
— За пять песо… такие деньги могут соблазнить даже человека, который трусит.
— Я тоже так думаю. Значит, найдешь мне дружка?
— Я сам буду им, сеньор!
— Тогда отправляйся к Тигру и передай ему от меня, что он пес, а не тигр.
Хуан испуганно охнул.
— Пусть готовится: я явлюсь по его душу.
— Передам, сеньор, даже если он потом вцепится в меня своими когтями.
— Скажи ему, что я растяну на скалах его шкуру, а мясо брошу койотам и стервятникам. И можешь добавить что хочешь от себя, Хуан.
— Есть у меня пара мыслишек.
— Уверен, что есть. Вот деньги.
— Тысяча молитв за сеньора!
— А как я буду знать, что ты исполнил мое поручение?
— Я оставил доказательство на столбе. Сеньор может посмотреть!
С этими словами Хуан Гарьен побежал легким, размашистым шагом, свидетельствовавшим, что в его жилах течет немало индейской крови. Питер поспешил к столбу и обнаружил вырезанные ножом Хуана грубые контуры буквы «М».
Получалось, что Хуану можно доверять.
Возможно, Хуану Гарьену очень хотелось позавтракать, но еще больше хотелось доставить послание. Не сбавляя шага, он пробежал семь миль по окружавшим городок низким пологим холмам и оказался в узкой долине, посреди которой тонкой струйкой сочился илистый ручеек, а на берегу ручейка стояла хижина, скорее похожая на собачью конуру, чем на человеческое жилье. Однако именно сюда и направлялся Хуан Гарьен. Не добежав пятидесяти шагов, он остановился и подал голос. Хозяин дома — глубокий старик, сморщенный и высохший от времени, но не утративший осанки и острого взгляда — вышел сразу. Он поднял руку, приветствуя гостя.
— Педро Ринкон, — начал младший, — я рад найти тебя здесь.
— Ты спешил издалека, — констатировал Педро Ринкон. — Зачем бежал ко мне, Хуан Гарьен?
— Я принес сообщение для твоего хозяина.
— У меня нет хозяина, Хуан.
— Совсем нет?
— Не считая Господа на небесах.
— Педро, я могу назвать еще одного.
— Назови.
— Тигр. Мы давно знаем, что ты ему служишь.
Лицо старика не дрогнуло.
— Ты и те, которые работают на Монтерея?
— Они самые.
— Мне пока некого бояться, — спокойно бросил старик. — Пока жив Тигр, пока вы боитесь его руки, пусть вас будет хоть сто человек, вы не посмеете тронуть его или кого-нибудь из его людей.
— Может, и так, — согласился гость.
— Да, это так. У Монтерея тоже есть храбрые люди.
— Ты считаешь меня трусом, Педро Ринкон?
— Ты станешь трусом. Когда сердце человека покупают за серебро, вместе с ним продается его мужество.
— А чем Тигр купил тебя?
— Добротой, доверием и честью.
— Что он для тебя сделал?
— Когда моего мальчика во время революции взяли в плен и хотели повесить как предателя, деньги Тигра купили ему смерть честного человека — его расстреляли!
— И именно за это ты так благодарен Тигру?
— Моя жизнь принадлежит ему!
— Тогда, Педро Ринкон, я скажу тебе такое, что у тебя кровь застынет в жилах.
— Только не о Тигре.
— Представь себе, твой Тигр прыгнул и промахнулся!
Педро, предостерегающе подняв руку, отпрянул к двери хижины. В тот же миг из низкой двери появился человек и встал во весь рост перед Хуаном Гарьеном. Желтое лицо Хуана посерело от страха. Щеки ввалились, как у покойника, кожа покрылась пупырышками.
— Знаешь меня? — спросил рослый мужчина.
Хуан Гарьен рухнул на колени.
— Пощади! — вымолвил он.
— Дурак, — бросил великан. — Встань! Я в жизни не ударил труса.
Хуан Гарьен нерешительно поднялся.
— Что ты должен мне передать?
— Ничего.
— Говори, Хуан Гарьен!
— Это слова одного гринго.
— Повтори их мне.
— Сеньора Питера Куинса.
— Кого? — воскликнул Тигр.
Шагнув к дрожавшему от страха Хуану, он вцепился ему в плечо. Тот обмяк.
— Кого? — грозно прорычал Тигр.
— Сеньора Питера Куинса. Так он себя назвал.
Ознакомительная версия.
