Ознакомительная версия.
Чет».
Но это была не единственная записка, которую Честер Бент отправил в то утро. Стремглав выскочив из дома, он прибежал к себе в контору и нацарапал еще одно письмо.
«Дорогой Клайд!
Спешу уведомить тебя — только что приходил Дестри. Он не удовлетворился ни смертью Кларенса Огдена, ни тем, что Джадд Огден останется калекой на всю жизнь. То же самое и с Венделлом — ему мало того, что тот был вынужден бежать из города, чтобы не быть всеобщим посмешищем до конца своих дней. Нет, Дестри твердо намерен точно так же поступить с каждым из вас.
Ты знаешь, я его друг. Но я также и твой друг. Поэтому пытался отговорить его, но он и слушать не захотел. Мне даже не удалось задержать его хоть ненадолго.
Сейчас Дестри уехал, к тому же у него отличная лошадь. Я посылаю тебе эту записку и молюсь, чтобы она застала тебя вовремя. Даже не знаю, что тебе посоветовать, старина. Скорее всего, он попытается прикончить тебя. Конечно, может быть, я ошибаюсь, и ему не нужна твоя жизнь. Но в одном можешь быть совершенно уверен — сейчас он охотится за тобой, и, если ты попадешь в его руки, смерть покажется тебе избавлением!
Мне нет нужды напоминать тебе, чем я рискую, стараясь предупредить тебя. Если это дойдет до ушей Дестри, уверен, ничто не помешает ему вернуться и содрать с меня шкуру живьем, будь мы хоть сто раз друзьями.
Тем не менее не могу упустить случая, чтобы спасти тебе жизнь. Меч уже занесен над твоей головой, мой старый друг, и ничто в мире не может помешать ему опуститься. Позаботься о себе. И не забудь передать от меня привет своей очаровательной жене. Прощай.
Честер Бент».
Покончив с письмом, он позвонил, а когда дождался секретарши, коротко приказал:
— Пришлите ко мне того мексиканца со шрамом через все лицо, что был здесь вчера.
— Вы имеете в виду Хосе Ведраса? — уточнила она.
— Да, именно его.
Секретарша было замешкалась, немного смущенная и сбитая с толку, но, будучи женщиной довольно уравновешенной, которой к тому же изрядно перевалило за сорок, встретила новость хладнокровно, как давно себя приучила. В профиль лицо этой достойной особы напоминало индейский томагавк, а голос был не слаще мяуканья кошки, которую невзначай прищемили дверью. Но эта дама обожала Чета, была предана ему как собака, и поэтому он осчастливил ее своим доверием. Она была посвящена не менее чем в десятую часть его секретов — таким на ее месте мало кто мог похвастаться. Так что знала достаточно много, чтобы мечтать в один прекрасный день узнать еще больше. По ее глазам Честер видел — для нее было бы величайшим счастьем, если бы он когда-нибудь доверился ей всецело. Именно поэтому уже много лет подряд она на лету ловила каждое его слово, чтобы убедиться, что ей удается проследить каждый его шаг.
Секретарша немедленно послала за мексиканцем, и тот вскоре появился — с виду один из наихудших представителей своей расы, маленький желтоглазый недоносок, насквозь пропитанный табачным перегаром.
Бент отдал ему письмо. Его приказ был короток и до предела прост — он попросту дал ему прочесть последние строки.
— Если это письмо попадет не к Клайду Оррину, а в чужие руки, я конченый человек, Хосе. Ну а после моей смерти…
Он сделал точный, выразительный жест, и мексиканец молча кивнул. Уж кому, как не ему, было хорошо известно, что его собственная жизнь тесно связана с жизнью хозяина: стоит тому пасть, и Хосе самому немедленно придет конец.
Мексиканец повернулся на каблуках и вышел. Из окна кабинета Бент наблюдал, как он вывел лошадь, одним махом грациозно взлетел в седло и поскакал по улице.
— Страховка! — скривился Бент и вслед за этим выбросил все мрачные мысли из головы, вернулся к своим обычным делам.
А Хосе выбрался из города кратчайшей дорогой, погнав коня напрямик через поля, и очень скоро уже въезжал в долину.
Он решил не ехать вдоль русла реки несмотря на то, что дорога там была куда лучше. Сейчас это было опасно. Вместо этого пришпорил коня и поскакал через лес, петляя между деревьями, заставляя мустанга прыгать с кочки на кочку по узкой, почти неприметной тропинке.
Добравшись до густых зарослей кустарника, он спешился и с величайшей осторожностью стащил с ноги один сапог — сапоги, высокие, кожаные, сшитые по его меркам, составляли предмет особой гордости мексиканца. Затем аккуратно подпорол его сверху, отделив тонкую кожу от подкладки. Туда и засунул доверенное ему письмо. После этого, вооружившись иголкой и навощенной ниткой, аккуратно зашил прорезь. Но принятые меры предосторожности этим не ограничились — Хосе даже выбросил иголку с ниткой прежде, чем снова вскочил в седло.
Ни один дикий зверь не пробирался более осторожно и незаметно по своей тропе, чем этот человек. Склонившись к шее мустанга, он пытливо шарил глазами по траве. Потом, когда тропинка вывела его из леса, принялся рыскать взглядом по громоздившимся тут и там обломкам скал, а завидев вдали группу деревьев, долго медлил, пока не убедился, что за ними никто не прячется. Тем не менее он отчетливо понимал, что всего предусмотреть невозможно.
И точно! Как только он пришпорил мустанга и пустил его рысью по гребню холма, его чуткое ухо различило за спиной четкий перестук копыт скачущей галопом лошади. Мигом обернувшись, он выругался сквозь зубы. Вниз по склону холма мчалась гнедая лошадь, а в седле был не кто иной, как Гаррисон Дестри!
Сделав над собой усилие, Хосе сдержался и даже не сделал попытки улизнуть. Одного взгляда на великолепное животное, которое с каждым прыжком приближалось к нему, было вполне достаточно, чтобы убедиться, что эта затея с самого начала обречена на провал. Кроме того, только полный идиот вздумает пуститься наутек, когда за его спиной такой стрелок, как Дестри. Мексиканец натянул поводья и терпеливо ждал, пока его преследователь не поравнялся с ним. Несмотря ни на что, он не мог не залюбоваться великолепным животным — кобыла приближалась танцующей походкой, изящно перебирая тонкими, стройными ногами. Поводья были свободно перекинуты через луку седла, и Дестри, похоже, было достаточно чуть шевельнуть каблуками, чтобы эта умница мгновенно перешла на рысь.
— Привет, Хосе! — поздоровался он. — Что-то сегодня жарковато для прогулки верхом.
— Да вам тоже, сеньор, — осклабился мексиканец.
— Только не для моей красавицы, — возразил Дестри. — Знаешь, она ведь не скачет, а летит, как птица. Достаточно только тронуть поводья, и она помчится стрелой, а уж когда я погнал ее галопом, — не поверишь! — мне казалось, что она просто перелетает с одного холма на другой! Да что там, орлы и те, кажется, не могли угнаться за нами, так она летела! Чтоб я сдох, если они не разевали клювы нам вслед. Под конец мне даже стало жалко этих бедняг! А ты куда направляешься, Хосе?
Ознакомительная версия.
