Ознакомительная версия.
— Да заткнись ты со своим «определенно неприятным»! — крикнул Блонди. — Эта чепуха ничего не значит. — Потом повернул голову ко мне: — Что скажешь, Рэд?
— Ничего я не собираюсь говорить.
— А чем же ты занимаешься? — поинтересовался он.
— Обдумываю нашу диспозицию, тупица, — огрызнулся я.
Он вроде нахмурился, но потом улыбнулся:
— Кажись, из парнишки не весь ум вышибли. Не знаю, но, по-моему, у него есть идея.
— О да! — поддержал его Слоуп. — Рэд полон всяких идей. Я думал, Рэд, этот парень собирался тебя ударить.
— Он и в самом деле собирался размазать меня по стенке, когда услышал голос учителя, — подтвердил я.
— Голос учителя? — как всегда, не понял Слоуп.
— Черт побери! — взорвался Блонди. — Ты что, вообще человеческого языка не знаешь?
Дюган поднял свою благородную львиную голову и внимательно посмотрел на него, а Блонди торопливо заговорил:
— Ладно, дружище, я не хотел наступить на твою любимую мозоль. Только мальчуган правильно сказал, что Бонанза Крис хотел расколоть его как орех, если бы ты не заговорил. А ты выступил хорошо и громко, приятель, я горжусь тобой!
— В этом мистере Кристиане есть что-то раздражающее, — заметил наш олух. — Не думаю, чтобы его культурный уровень был очень высок.
— Он не думает, что культурный уровень Криса очень высок! — повторил я Блонди.
— Сильно сказано! — отреагировал тот.
— Да, я допускаю, что резко выразился, — продолжал Слоуп. — Вероятно, мне следовало сказать, что он кажется до некоторой степени…
— Ради Бога, прекрати! — застонал Блонди.
Тем временем я обдумал мою идею. Она уже заявила мне о себе, можно сказать, пару раз так и наскакивала. Я имею в виду гвоздь, на который уже два раза напоролся. Да, как раз за моей спиной из стены торчал такой прекрасный, длинный и острый конец гвоздя, что мне показалось просто глупым его не использовать. А когда у меня появилась эта мысль, я не стал терять ни минуты и незаметно для Бонанзы принялся терзать мои веревки о него вверх и вниз. Когда же Кристиан вышел, начал работать быстрее и сильнее, уже не боясь того шума, который производил. Я старался тереть веревку в одном и том же месте и теперь уже слышал, как рвались и лопались тонкие нити и волокна, которые мне удалось разодрать.
Но это было ужасно долгое занятие. Мне очень хотелось посмотреть на то, что я делаю, но приходилось действовать вслепую. Я изо всех сил уговаривал себя работать терпеливо и все такое, но легко сказать, да трудно сделать!
И все это время будто слышал шаги, которые посыльный Бонанзы отмерял по дороге к банку. Даже будто видел, как он входит в дверь и предъявляет записку клерку. А тот, сверив подписи, достает этот проклятый конверт.
Говорю вам, я проделал в уме этот путь шаг за шагом и не торопился, а считал на каждый шаг туда и обратно до пяти. И одновременно без остановки возился с моей веревкой, пока руки не онемели по самые плечи.
Тут Слоуп прислушался:
— Кажется, где-то скребется крыса.
Но Блонди уже догадался, поэтому коротко и отрывисто ему объяснил:
— Это мальчуган возится со своей веревкой. Замолкни и не дыши!
— Возится с веревкой? — заерзал великан на стуле, пристально глядя на меня широко открытыми глазами.
Да, он понял, что это значило для нас. Мы втроем будем хуже, чем мертвецы, если не освободимся раньше, чем из банка вернется посыльный. А тут еще на веревке оказался какой-то узел. Я прямо чуть не потерял сознание.
— Ну, ты освободился? — прошептал Блонди.
— Тебе это удалось? — поинтересовался Слоуп.
Я старался изо всех сил, тер на одном месте как сумасшедший, но мои руки все еще оставались крепко связанными. Казалось, меня держала одна-единственная нить, но она была крепкой, как железная цепь! И вдруг внезапно лопнула. Я почувствовал, как веревка разматывается на запястьях, и дернул раза три посильнее. И вот — мои руки освободились, я вытянул их вперед перед собой!
И сразу метнулся к двери.
Блонди тихо-тихо выдохнул:
— Хочешь нас оставить, малыш?
— Он и не думает этого делать, — одернул его Слоуп так спокойно, что я чуть не благословил его за эту веру в меня.
Тихонько повернув ключ, торчащий в двери, я подтащил к ней стул и подсунул его спинку под круглую ручку. Потом бросился к Слоупу.
В это время из соседней комнаты ясно донесся сердитый голос Бонанзы:
— Что-то ты долго ходил!
— Это все из-за клерка, — ответил ему Ларкин. — Проклятый придира, устроил целую кутерьму. Сначала все тыкал носом в обе бумажки, сверяя подписи и спрашивая, почему на моей она такая неуверенная. Затем потащился показывать ее кому-то из начальства, тот к кому-то еще более главному. Но в конце концов выдали мне конверт, вот он.
Все это время я пытался развязать веревку на руках Слоупа, но она была будто из троса.
— Есть нож? — спросил я у Блонди.
— Нет, черт побери! — отозвался он. — Попробуй мой узел.
Я прыгнул к нему и взялся за его веревку, но с ней оказалось то же самое! Все узлы были затянуты так туго, что я ничего не мог сделать.
Тогда я снова перебежал к Слоупу, потому что мне казалось, что хоть Блонди смелый и честный парень, но и сотня таких, как он, не стоят одного моего великана. Однако проклятый узел не хотел поддаваться.
И тут я услышал рев Бонанзы:
— Проклятие, здесь чистая бумага!
— Эге, да тут, видно, жульничество! — подсказал Ларкин.
— Ты, грязный ублюдок! — завопил Крис. — Я же с тебя живого шкуру спущу! Верни немедленно что вытащил отсюда!
— Я ничего не брал. Даже не думал брать!
— Врешь, собака!
— Послушай!. Ведь я передал тебе конверт с целой печатью!
— Ах ты, дьявол! — так тихо, что едва было слышно, произнес Бонанза. — Действительно, она была цела. Они обманули меня. И это сделал не кто иной, как рыжий щенок. У придурка на такое мозгов не хватило бы. Пойдем со мной, Ларкин. Я покажу им, как со мной шутить!
Конечно, то, что слышал я, слышали и мои приятели, но они даже бровью не повели. Никогда я еще не видел парней с такими крепкими нервами!
Как раз тут я возблагодарил Господа, потому что один из узлов вдруг ослабел и поддался моим пальцам. Но у меня так тряслись руки, что я его упустил!
А те двое разбойников подошли к двери, кто-то из них повернул ручку, и Бонанза пробормотал:
— Странно, не могла же она сама закрыться! — И, подергав дверь, негромко констатировал: — Черт побери, они ее заперли изнутри. Значит, кто-то развязал веревки, наверное, Слоуп, с его слоновьими лапами. Какой идиот догадался связать ему руки спереди? Ларкин, давай быстрее к заднему входу. Позови кого-нибудь из ребят!
Ознакомительная версия.
